сына боярского и приказали ему быть приставом при после, а послу

оказали великую честь. А приказали спросить его, нет ли с ним Антона; он

же нашему сыну боярскому ничего не сказал и начал говорить о мужицких

и торговых делах; а Антон с ним не пришел. С того времени, как он

пришел в наше государство, мы много раз ему указывали, чтобы он

вступил в переговоры с нашими боярами и сказал, есть ли у него приказ от

тебя о тех делах, о которых мы передали тебе с Антоном. Но он нелепым

образом уклонился. А писал жалобы на Томаса [Гловера] и на Ральфа

[Рюттера] и занимался другими торговыми делами, а нашими

государственными делами пренебрегал. Из-за этого-то твой посол п

запоздал явиться к нам; а затем пришло Божье послание - моровое

поветрие, и он не мог быть принят. Когда же Божье послание - поветрие -

кончилось, мы его допустили перед свои очи. Но он опять говорил нам о

торговых делах. Мы выслали к нему своего боярина и наместника

вологодского князя Афанасия Ивановича Вяземского, печатника своего

Ивана Михайлова и дьяка Андрея Васильева и велели его спросить, есть ли

у него поручение по тем делам, о которых мы передавали тебе с Антоном.

Он ответил, что такое поручение с ним также имеется. А мы поэтому

оказали ему великую почесть, и он был принят нами наедине. Но он

говорил о тех же мужицких и торговых делах и лишь изредка касался того

дела. В то время нам случилось отправиться в нашу вотчину Вологду, и мы

велели твоему послу Томасу ехать с собой. А там, на Вологде, мы выслали

к нему нашего боярина князя А. И. Вяземского и дьяка Петра Григорьева и

велели с ним переговорить, как лучше всего устроить между нами это

дело. Но посол твой Томас Рандольф все время говорил о торговом деле, и

едва его убедили и поговорили о тех делах. Наконец, договорились об этих

делах, как следует их устроить, написали грамоты (и приговорили о тех делех,

как тем делом пригож меж нас быти, да и грамоты пописали. - Томас Рандольф прибыл

в Россию в июле 1568 г.; в феврале 1569 г. он был принят царем. Инструкции, данные

ему лордом Бэрли (Сесилем), главным казначеем и одним из ближайших сподвижников

326

королевы, ясно показывают, что Елизавета не хотела союза с Иваном IV. Сесиль

указывал Рандольфу: «Такими общими и благопотреб-ными речами имеете вы

удовольствовать его, не давая повода вступать в какие-либо особенные трактаты или

договоры для заключения между нами такого союза, который называется

наступательным или оборонительным. Хотя сказанный Антон Дженкинсон и упоминал

нам о сем, но вы имеете обойти этот предмет молчанием, ибо нам не безызвестно о

существовании вражды между ним и королями...других (стран)» (Толстой, № 15, стр. 45

и 48). Уклончивая («уродственная» - нелепая по энергичному выражению царя)

позиция Рандольфа во время переговоров неизбежно вытекала изданных ему

инструкций. Но царю, очевидно, удалось все-таки добиться от посла согласия на

русские предложения; хотя Рандольф впоследствии и отрицал это (Толстой, № 33, стр.

137), но из комментируемой грамоты явствует, что он и русские участники переговоров

в конце концов «приговорили [договорились] о тех делех». В чем заключалось

содержание, подписанных Рандольфом грамот, мы не знаем (русские материалы -

«Английские дела» Посольского приказа - не сохранились; среди английских грамот,

изданных Толстым, также нет этого документа), но, очевидно, они соответствовали

первоначальным предложениям царя Дженкинсону. Для окончательной ратификации

этих грамот царем был отправлен в Англию посол Совин.) и привесили к ним

печати. Тебе же, если тебе это было угодно, следовало таким же образом

написать грамоты и прислать к нам в качестве послов достойных людей и с

ними вместе прислать Антона Янкина [Дженкинсона]. Прислать Антона

мы просили потому, что хотели его расспросить, передал ли он тебе те

слова, которые мы ему говорили, согласна ли ты на наше предложение и

каковы твои намерения. Вместе с твоим послом послали своего посла

Андрея Григорьевича Совина.

Ныне ты к нам отпустила нашего посла, а своего посла с ним ты к нам

не послала. А наше дело ты сделала не таким образом, как договорился

твой посол (а наше дело вделала еси не по тому, как посол твой приговорил. - Андрей

Совин вел переговоры в Лондоне в течение года (с лета 1569 г. по лето 1570 г.).

Результаты этих переговоров не могли удовлетворить Ивана IV: Елизавета внесла в

первоначальные условия союза такие изменения, которые лишали его в глазах царя

всякого смысла. Так, например, вместо прямой военной помощи союзнику она

предлагала своеобразный арбитраж между ним и его будущим врагом, а только «если

зачинщик-государь своевольно, вопреки разума» откажется принять «условия мира

согласно с законами всемогущего Бога», соглашалась на помощь, поскольку такую

помощь позволит оказать «современное положение» ее страны (Толстой, № 21). Вместо

взаимного права убежища она снисходительно обещала Ивану прием в Англии, если

«по тайному ли заговору, по внешней ли вражде» он будет «вынужден покинуть» Русь

(Толстой, № 26; впоследствии она объясняла свое нежелание придать этой статье

взаимный характер боязнью дискредитировать себя перед своими подданными такой

подозрительностью, - Толстой, № 38).).

327

Отправление Грозным английского посла Ченслера и русского посла Непеи;

гибель Ченслера по дороге; прием Непеи Марией Тюдор и Филиппом II.

Миниатюра из Синодального списка Никоновской летописи

328

Грамоту же ты послала обычную, вроде как проезжую. Но такие дела не

делаются без клятвы и без обмена послами. Ты совсем устранилась от

этого дела, а твои бояре вели переговоры с нашим послом только о

торговых делах, управляли же всем делом твои купцы сер Ульян Гарит

[Уильям Гаррард] да сер Ульян Честер. Мы думали, что ты в своем

государстве государыня и сама владеешь и заботишься о своей государской

честв и выгодах для государства, - поэтому мы и затеяли с тобой эти

переговоры. Но, видно, у тебя, помимо тебя, другие люди владеют, и не

только люди, а мужики торговые, и не заботятся о наших государских

головах и о чести и о выгодах для страны, а ищут своей торговой прибыли.

Ты же пребываешь в своем девическом звании, как всякая простая девица

(Ажно у тебя мимо тебя люди владеют, и не токмо люди, но мужики торговые, и о

наших о государских головах и о честех и о землях прибытка не смотрят, а ищут своих

торговых прибытков. А ты пребываещ в своем девическом чину, как есть пошлая

девица. - «Пошлая», в данном случае значит «обычная», «простая» (ср.: Срезневский.

Материалы для словаря древнерусского языка, II, 1336); девица на троне

противопоставляется настоящему государю. Напоминая Елизавете,что главной задачей

такого истинного государя являются не «торговые прибытки», а «государева честь»,

Грозный тем самым противопоставлял свой взгляд на государство взгляду,

высказанному Елизаветой в грамоте от сентября 1568 г.: Елизавета объявляла в этой

грамоте борьбу с нарушителями торговых монополий вопросом «величия и

достоинства нашего королевства» (Толстой, № 16, стр. 59). - «Ульян Гарит» и «Ульян

Честер» - Уилльям Гаррард (Джеррард) и Уилльям Честер, лондонские купцы,

руководители английской «Московской компании».). А что которой будет хотя и в

нашем деле был, да нам изменил, и тому было верити не пригож (А что

которой будет хотя и в нашем деле был, да нам изменил и тому было верити не пригож.

- Речь идет, очевидно, о сношениях Елизаветы с какими-то лицами, изменившими