избранным божеством. <143>

Самые близкие божества – цари

На первый взгляд царский культ, унаследованный от

Александра, не соответствовал новым стремлениям и кажется

ловкой махинацией правителей, которые были явно

заинтересованы в провозглашении себя богами. Тем не менее в

период крушения полисов все надежды, естественно,

обратились к этим всемогущим владыкам, благосклонность

которых столь высоко ценилась. Гимн, возносимый афинянами

по наущению Стратокла в честь Деметрия Полиоркета (290 г. до

н. э.), выражает, очевидно, чувства большинства: «Другие боги

далеки, или у них нет ушей, или они не существуют, или не

обращают никакого внимания на наши нужды; тебя, Деметрий,

мы видим здесь во плоти, а не каменного или деревянного». Эта

предрасположенность к почитанию властителя затем

использовалась монархами, которые были счастливы найти в

147

культе царя гарантию своего могущества и стабильности в

государстве, а часто и средство духовного объединения

разноплеменного населения своих владений.

Уже отмечалась сложность корней царского культа, в

котором соединялись греческие и восточные элементы. В

греческих полисах также распространилось подобное

поклонение. Так, на Родосе с 305 г. до н. э. божественные

почести воздавали Птолемею I. Но именно на Востоке

теократические традиции государственности позволяли

регулировать и придавать всеобщий характер изолированным,

беспорядочным культам. Это требовало введения ряда

новшеств, так как государственный культ сильно отличался от

местного (городского).

Красноречив пример введения царского культа в Египте.

Конечно, там существовала тысячелетняя традиция

обожествления фараона, но было необходимо внушить эти

верования грекам, представлявшим наиболее подвижную часть

населения царства. Птолемею II удалось добиться этого. В

Александрии Александра почитали и как бога, и как героя –

основателя города. Птолемей II Филадельф присоединил к этому

культу культ своего отца Птолемея I Сотера и даже его

родителей под именами Сотеров («Спасителей»). Следующий

шаг сделан Арсиноей II, его сестрой-супругой. При жизни она

выступала как Афродита, принимала в своем дворце Адониса и

возводила его па свое ложе (см.: Фсокрит. Сиракузянки).

Калликрат почтил ее храмом, построенным недалеко <144> от

Александрии и посвященным Афродите Зефирите. После

смерти муж обожествил ее, что вполне согласуется с его

прозвищем – «Филадельф» («Любящий сестру»). Ее культ

быстро распространился по городам и, в частности, в

Арсиноитском номе (Фагом), названном ее именем. Центр

культа находился в Крокодилополисе, где в качестве спутника

Арсинои почитался Адонис, для которого выращивали в «раю»

цветы, столь любимые этим молодым богом плодородия. В то

же время здравствовавший Птолемей II «присоединил» себя к

умершей царице и создал культ богов Адельфов (братьев и

сестер). Таким образом хитрый владыка сумел обойти все

трудности и еще при жизни получил божеские почести. Его

примеру последовали все преемники.

Эпитеты к именам владык характеризовали новое сознание:

Сотер (Спаситель), Эвергет (Благодетель), Эпифан (Тот, который

148

является как бог), Теос (Бог). Подданные настолько привыкали к

этому странному смешению божественного и царского, что в

конце эллинистического периода мы наблюдаем совершенно

необычайную попытку Антония и Клеопатры создать

обширнейшую теократическую империю. Когда Клеопатра

отправилась к Антонию в Таре, считалось, что это Афродита

поехала пировать к Дионису. Триумвир официально принял

титул «Новый Дионис» и въехал в Александрию, увенчанный

плющом, с тирсом в руке и обутый в котурны, как настоящий

Вакх. Накануне поражения даже слышали, как Антония покинул

божественный тиас 13*, как бы оставив ему только человеческие

способности – ему, в ком бог пребывал в течение многих лет.

Небесные боги

Царский культ, даже если соответствовал народному

сознанию, для которого было характерно обожествление

сильных личностей, и отвечал политическим интересам

властителей, все же не мог удовлетворить религиозные чувства.

Необходимы были еще и небесные боги.

Традиционный пантеон

Те из богов, кто был наиболее популярен в IV в. до п. э., и

позднее сохранили горячих приверженцев. <145> Взгляды

больных обращались к Асклепию: во всех статуях и барельефах

того времени проявлялась его благость, он сочувствовал

страданиям и обеспечивал выздоровление. На территориях

филиалов его святилища в Эпидавре (в частности, на Косе 14* и

в Пергаме) возводятся пышные постройки, свидетельствующие

об их богатстве. Эти святилища превращаются в настоящие

медицинские школы, тем более что чудеса становились

редкими, и теперь бог излечивал чаще благодаря лечению,

назначенному врачевателями-жрецами. Таким образом

происходила некоторая рационализация культа. Этот процесс

получил логическое завершение в римском Эпидавре, ставшем

13 Тиас– свита Диониса или какого-нибудь другого божества.

14

Удивляет значительность построек, возведенных в

эллинистическую эпоху на Косе в Асклепиейоне: ионический храм,

лесха (место собраний, что-то наподобие клуба), целая терраса,

нависающая над святилищем с дорическим храмом.

149

бальнеологическим курортом настолько же, насколько и

лечебным священным местом.

Дионис также усилил свое влияние на умы (о дионисийских

актерах см. ниже). Делаясь синкретическим богом, он легко

присоединялся к другим божествам: к «двум богиням» в

Элевсине, к Аполлону в Дельфах и Эфесе, к Кибеле в Азии.

Литература и искусство свидетельствуют о глубине

дионисийского движения, которое продолжало свои завоевания

в Этрурии и даже в Риме. Наградой верующему, полностью

отдававшемуся божественному безумию, оставался экстаз, но

все большее и большее влияние приобретала теория спасения

через любовь. Конечно, не все верующие понимали глубину

учения, и многие, очевидно, удовлетворялись доступностью

мистицизма с его культом опьянения. Однако достаточно

посмотреть на фрески виллы Итем, чтобы понять, что давали

адептам мистерии бога, очаровывавшие душу, как Дионис

очаровывал Ариадну, застывшую у него па груди в несказанном

блаженстве.

Триумф Востока

Боги Востока притягивали, возможно, экзотикой, а

возможно, таинственностью, к которой Греция с 420 г. до п. э.

была очень чувствительна. И это обеспечивало им триумф в

эллинистическую эпоху, тем более легкий, что греки теперь

находились в центрах их культов. Влияние <146> Передней

Азии осталось значительным, в то время как влияние Фракии

ослабевало, а Египта усиливалось. Здесь мы намеренно

оставляем в стороне буддизм и брахманизм, о которых еще будет

случай поговорить (они оказали свое влияние па самую

восточную часть греческой диаспоры).

фригийская Кибела (называемая также Великой матерью или

Матерью богов), давно эллинизированная, продолжала

завоевывать все больше и больше приверженцев, в частности в

Пергаме. Именно туда в дни бедствий римляне придут за

«черным камнем», который они торжественно установят в Риме

в одном из храмов на Палатинском холме (204 г. до п. э.).

Популярность Кибелы достигла самой Александрии: в Каирском

музее хранится любопытный документ, свидетельствующий о

странном синкретизме, объединяющем древнюю азиатскую

богиню Кибелу с критской богиней Реей, сопровождаемой

150