Громов П. П. А. Блок, его предшественники и
современники. Л.: Советский писатель, 1986. 600 с.
РАННИЙ БЛОК-ЛИРИК,
ЕГО ПРЕДШЕСТВЕННИКИ И СОВРЕМЕННИКИ
1
Для понимания и исследования творчества большого художника во всем
своеобразии индивидуального развития и его итогов исключительное значение
имеет начало пути, общие и особенные обстоятельства первых опытов, условия
самоопределения мастера в его искусстве. Говоря о начале художественного
пути Александра Блока — великого русского лирического поэта, необходимо
помнить о двух важных индивидуальных особенностях, характерных для его
поэтического «зачина». Одна из этих особенностей состоит в том, что его
ранние поэтические поиски происходят несколько в стороне, в некотором
отъединении от современников. Первые свои стихи Блок печатает в начальные
годы XX века, к моменту выхода в свет его первого лирического сборника
существовала уже довольно устойчивая, достаточно определившаяся традиция
новой, символистской литературной школы; к ней относят Блока —
начинающего поэта и его современники, и он сам. Между тем, говоря о
рождении в себе лирического поэта, Блок особо настаивает на том, что он не
знает в ту пору соответствующих навыкам новой литературной школы
поэтических опытов своих старших современников и их литературных
учителей: «… литература началась для меня не с Верлэна и не с декадентства
вообще»; объясняет это поэт воздействием высококультурной семейной
обстановки, где «… господствовали, в общем, старинные понятия о
литературных ценностях и идеалах»1.
Цитируемая здесь «Автобиография» относится к 1915 г.; для зрелого Блока,
ретроспективно обозревающего свой духовный путь, чрезвычайно важным
является то обстоятельство, что его первые творческие темы складываются и
зреют без внешних (со стороны современников), посторонних воздействий,
которые могли бы затемнить картину неорганичными элементами.
Относительно широкое распространение символистских штампов мысли и
творчества Блок в этой «Автобиографии» называет «мистическим
шарлатанством» — «мода» на эти штампы, по Блоку, «… пришла, как всегда
бывает, именно тогда, когда все внутренно определилось; когда стихии,
бушевавшие под землей, хлынули наружу…» (VII, 14). Складывание новых
творческих тем зрелый Блок соотносит с большим внутренним смыслом
1 Блок А. А. Автобиография (1915). — Собр. соч. в 8-ми т. М.-Л., 1963, т. 7,
с. 12. В дальнейшем цитаты по этому изданию даются в тексте с обозначением
тома римской цифрой, страницы — арабской. «Записные книжки 1901 – 1920»
Александра Блока (М., 1965), примыкающие к этому изданию, обозначаются
римской цифрой IX.
исторического времени, четко отделяемым им от «мистического
шарлатанства», — именно это означают слова о «стихиях, бушевавших под
землей». Только в этой связи становится ясным, почему Блок так высоко ценит
в своей собственной эволюции отсутствие начальных посторонних
воздействий. С обычной для него точностью Блок указывает в той же
«Автобиографии»: «… ни строки так называемой “новой поэзии” я не знал до
первых курсов университета» (VII, 13). С еще большей определенностью он
указывает в дневниковой записи от 17 (30) августа 1918 г., восстанавливающей
по памяти наиболее примечательные внутренние события молодости, что
именно из «новой поэзии», когда и при каких конкретных обстоятельствах
приобрело для него серьезный духовный смысл: «К весне началось хождение
около островов и в поле за Старой Деревней, где произошло то, что я
определял, как Видения (закаты). Все это было подкреплено стихами
Вл. Соловьева, книгу которых подарила мне мама на Пасху этого года.
А. В. Гиппиус показывал мне в эту весну только что вышедшие первые
Сев<ерные> Цветы “Скорпиона”, кот. я купил, и Брюсов (особенно) окрасился
для меня в тот же цвет, так что в след. за тем “мистическое лето” эта книга
играла также особую роль» (VII, 344). Речь идет здесь о весне и лете 1901 г.
Однако о стихах, созданных в течение 1901 г., Блок писал в заметке-
послесловии ко 2-му изданию своих юношеских стихов (1911), что они имеют
«… первенствующее значение как для первой книги, так и для всей
трилогии…» (I, 560), т. е. для всего лирического творчества поэта,
рассматривавшегося им самим как «роман в стихах», состоящий из трех книг. О
стихах 1901 г. там же говорится, что они представляют собой «магический
кристалл», «сквозь который я различил» впервые, хотя и «неясно», всю «даль
свободную романа» (I, 560). Следовательно, только в этот, очень ответственный
для творческого самоопределения поэта, момент он в какой-то степени
внутренне считается с поэтическими исканиями современников, выделяя среди
них поиски Брюсова. Предшествуют этой творческой кульминации раннего
периода целых три года поэтической работы. Их нельзя отделить от
кульминации — «она впервые освещает смутные искания трех вступительных
глав» (I, 560), но как вершина, так и ее подготовка представляют собой,
согласно этим разновременным и внутренне взаимосвязанным высказываниям
поэта, результат строго индивидуальной, не координированной с исканиями
современников, поэтической работы: «… эта книга, в противоположность двум
следующим, написана в одиночестве…» (I, 559).
Никак нельзя недооценивать значимость этого, устанавливаемого самим
поэтом, обстоятельства как для всей эволюции Блока, так и для понимания его
начальной работы. Зрелый Блок соотносит «смутные искания» своих ранних
лет непосредственно с чем-то объективно совершающимся в мире; в его
представлении существуют лицом к лицу «художник» и «мир», без
посредников, без средостений. Отношения между этими двумя действующими
лицами драматичны, однако сам этот драматизм имеет объективный характер.
Чаще всего Блок, как в зрелую пору, так в особенности в ранний период (а
также в высказываниях поздней поры, касающихся поэтической молодости),
прибегает к мистической фразеологии, пытаясь осмыслить этот драматизм.
Однако следует понять, что для Блока всегда речь идет не о болезненно
искаженных субъективной фантазией вымышленных картинах, но о неких
«неполадках» в самом объективном мире, неполадках, постигаемых и
«записываемых» поэтом. Поэтому-то так настойчиво он твердит, что литература
началась для него не с декадентства. Поэтому-то так важна для этих же
высказываний Блока о начале его творческого пути тема душевного здоровья,
любви к жизни и ее ничем не омраченным простым радостям, среди которых
присутствует и творческий, литературный труд. Так, говоря о людях,
окружавших его в детстве и юности, он пишет о своей бабке, Е. Г. Бекетовой:
«Характер на редкость отчетливый соединялся в ней с мыслью ясной, как
летние деревенские утра, в которые она до свету садилась работать» (VII, 10).
От раннего воздействия декадентства, от «мистического шарлатанства»
уберегли Блока, согласно его собственным высказываниям, «трезвые и
здоровые люди», которые окружали его в юности (VII, 14).
В этой связи чрезвычайно важно следующее признание в письме Блока
от 1898 г. (т. е. в письме, относящемся к самому началу поэтической
деятельности Блока) к его «первой любви» — К. М. Садовской: «… знай, что
мне прежде всего нужна жизнь, а жизнь для всякого человека самое главное,
потому я и стремлюсь к Тебе и беру от Тебя все источники жизни, света и
тепла» (VIII, 9). Существенно, чтобы тут не было никаких упрощений, никаких
перегибов. В «Автобиографии» Блока говорится о мистике, «… которой был
