Вулвси изначально был королевской резиденцией. Ег наружные стены построил Св. Свитун* (* Св. Свитун (ум. в июле 862 года) являлся епископом Винчестерским. Будучи доверенным лицом Эгберта, короля западных саксов, помогал ему в церковных делах. Вероятно, являлся воспитателем его сына Этельвульфа. Стал епископом Винчестера в 852 году. День Св. Свитуна празднуется 15 июля. — Прим. ред.), и в них содержалось большое количество римских кирпичей. Альфред провел много времени внутри его стен, и поэтому Саксонские хроники были начаты именно здесь. Король сам вел их в течение 20 лет. Манускрипт был цепью прикреплен к доске и поэтому каждый мог читать его.Замок получил свое название из-за того, что валлийцы доставили сюда в качестве подношения три тысячи волчьих голов Эдгару Миролюбивому. Но они перестали приходить сюда через три года, потому что тут никого не осталось21. Генрих I сделал своего племянника Генриха Блуасского епископом Винчестерским, и во время беспокойного правления Стефана тот удерживал замок Вулвси для своего королевского брата, в то время как Роберт Глостерский и Матильда держали Винчестерский замок. Горящее ядро, выпущенное из башни замка, устроило пожар в городе и сожгло величественное аббатство Гайд, долгое время являвшееся объектом зависти и грабежей Генриха. После смерти Стефана епископы собрали свои сокровища и нашли убежище в своей старой Клюнийской общине, Генрих II сразу же использовал его отсутствие, чтобы разрушить крепкие стены Вулвси22. Сюда и бежали пуатевинцы в 1258 году, но мир продолжался недолго. Эймер предупредил своих братьев, что им придется дорого заплатить за свои старые грехи, поскольку, когда англичане попросили у них милости, те подвергли их притеснениям. Они могли свалить это на своих стюардов и байлифов. Но после того, как король и бароны пустились за ними в погоню, не существовало иного способа, кроме сражения. «Давайте убираться отсюда!» — закричал один из братьев. Выходцы из Пуату отступили в свой городской дом в Саусверке и там устроили прощальный обед, на котором присутствовали многие представители английской знати, впоследствии многие из гостей заболели, а некоторые умерли, возможно, причиной этому был яд. Умерли аббат Вестминстера и брат Ричарда Глостерского, и только сам граф Глостера выздоровел благодаря искусству доминиканца Иоанна Сент-Жильского, который однажды подобным образом спас жизнь Гроссетесту. Граф Альбемарля и. некоторые другие были выбраны для того, чтобы проводить уроженцев Пуату до Дувра, где Ричард Грей, недавно назначенный баронами хранителем замка, отобрал у них деньги, которые те собрались увезти за границу. В то же самое время бароны захватили в пользу двора огромную сумму, оставленную иностранцами на хранение в Лондонском Темпле. Генрих, старший сын графа Лестера, с одобрения своего отца или самовольно последовал с ними во Францию и настроил против них местных жителей. Французы испытывали огромное уважение к Симону де Монфору из-за его благородного происхождения и воинского мастерства и были удивлены, услышав, как молодой выскочка наврал, и заклеймили его как изменника. Беглецы попросили у Людовика IX разрешение остановиться в Булони или отправится через Францию домой, а епископу Винчестера поселиться в Париже в качестве студента. Но король отказал им в этом из-за слуха, что они оскорбили английскую королеву, сестру его жены, и они были с позором выгнаны. Бароны послали в Рим четырех рыцарей, обладавших красноречием, чтобы рассказать Папе о действиях этого епископа. В подтверждение своим словам рыцари привезли письмо, скрепленное печатями баронов. Послы поспешили в Рим, чтобы добраться до города раньше епископа и не дать ему заручиться поддержкой Папы при помощи взятки, поскольку в этом случае епископ мог вернуться назад наделенный еще большей властью противостоять всеобщему делу. Когда вышеупомянутый священнослужитель возвращался из Рима в 1260 году после своего посвящения, он умер в Париже. «Человек предполагает, а Бог располагает». Единственное, чего добился Винчестер, так это того, что его сердце было похоронено здесь в золотой шкатулке. Очевидно, другим беглецам было разрешено проехать через территорию Франции23.
Тем временем в Лондоне развернулись масштабные действия в поддержку реформ. В первый комитет из 24 представителей вошли такие важные персоны, как сводные братья короля Эймер Винчестерский, Вильгельм де Валенс и Гуго де Лузиньян. С ними был его зять граф де Варенн и Иоанн Мансел, настоятель Беверли, сумевший сделать себе состояние, находясь на королевской службе. Всего два года прошло с тех пор, как он встречал королевскую семью застольем, на котором присутствовало столько людей, что 700 блюд едва хватило для первой перемены. Генрих Германский, королевский племянник, оказался между двух партий, подобно тому, как летучая мышь находится где-то посредине между животными и птицами. Он был героем предыдущей гражданской войны и обладал всеми доблестями и слабостями умеренного человека, умевшего видеть положительные черты у обеих сторон. Среди представителей баронской партии в комитет вошли Вальтер де Кантилуп, епископ Вустерский, Симон де Монфор и его кузен Петр, графы Глостера, Херефорда и Норфолка. Некоторые из этих двенадцати представителей остались верными своему делу до конца, но остальные присоединились к королю перед битвой при Льюисе24. 12 представителей с каждой стороны, в свою очередь, должны были выбрать двух человек с противоположной стороны. Из числа баронов, поддерживающих короля, были выбраны граф Уорика и Иоанн Мансел. А от баронов — Роджер и Гуго Биго. Эти четверо выбирали пятнадцать представителей для королевского совета. Среди них оказались архиепископ Кентерберийский, Петр Савойский и не менее девяти членов из числа сторонников баронов, что давало им абсолютное большинство. Совет должен был давать королю советы в отношении всех дел, касающихся управления королевством, а также вносить поправки и исправлять все нарушения. Статус членов совета был выше, чем у юстициария и всех остальных чиновников. Они должны были собирать три обязательных парламента весной, летом и зимой, но король мог устраивать созыв и в другое время, если это было нужно. С целью сокращения расходов комитетом были назначены 12 других представителей, которые должны были собираться вместе с ними и согласовывать решения комитета. Изначальный совет из 24 человек должен был произвести реформу, касающуюся церкви. Был выбран отдельный комитет для того, чтобы представлять интересы общества, когда король обратился к совету за помощью в вопросах, связанных с войной25. Гуго Биго, человек кристальной честности и член партии баронов, был избран юстициарием, Генрих Венгемский был назначен хранителем большой печати, Иоанн Крекхоллский, официально являвшийся стюардом епископа Гроссетеста, вскоре занял место Филиппа Лавелла в качестве казначея. С членов комитета и чиновников была взята очень строгая клятва, а шерифы должны были ежегодно представлять им свои отчеты26.
Такая форма правления не была подходящей; она передавала власть от короля баронам, а не обществу в целом. Крупные бароны избегали ответственности, переложив ее на собрание, а более мелкие держатели земли, горожане и клир вообще остались в стороне. Бароны освободили свои плечи от обременительной обязанности участвовать в долгих парламентских встречах. Но они ничего не предложили представителям других классов, которые желали принимать участие в управлении страной. Правительственный комитет являлся феодальной олигархией, удерживающей в своих руках бразды правления и ищущей выгоды только для своего собственного класса. Один хронист рассказывает, что Симон сначала отказывался принести клятву и открыто показывал, что недоволен таким решением. Он делал это потому, что считал подобный механизм недееспособным. Когда в конце концов его убедили принять клятву, он воскликнул: «Во имя руки Св. Якова, хотя я даю клятву последним и помимо моей воли, я буду неукоснительно соблюдать ее и никто не помешает мне в этом»27. Единственной реально одержанной победой в Оксфорде стал отъезд иностранцев. Был составлен список замков, которые следовало передать англичанам. Лондон должен был контролироваться юстициарием. Уроженцы Пуату отказывались принимать такое положение вещей до тех пор, пока Генрих III не написал письмо и не приказал Иоанну Манселу продолжить назначение членов комитета и реформы королевства28. Затем бароны и король отправились в Винчестер. Здесь они противопоставили свою стойкость храбрости Лузиньянов так жестко, что последние предпочли удалиться, чем принять клятву вести себя достойным образом и попасть под покровительство баронов. Им было позволено взять с собой 6 тысяч марок, но, очевидно, они ухитрились провезти большую сумму29. После их отплытия принц Эдуард принял постановления, составленные в Оксфорде, и они были также навязаны Симоном мэру и олдерменам Лондона в Гильдхолле. Горожане встретили их с радостью и получили хартию, дающую им полную свободу торговли. Король обнародовал письмо, подтверждающее все то, что уже было сделано30, и приказал провести расследование всех злоупотреблений31. Он издал указ в Англии и Франции, в котором публично признавал, что одобряет установившийся порядок32. Король написал письмо людям Ратленда, прося их проявить терпение, поскольку состояние, в котором долгое время находились их земли из-за плохого управления, нельзя было исправить в один момент33. Винчестерский замок был поручен заботам Симона де Монфора.
