- Не надо плакать,- смягчился он, вытирая клетчатым платком слёзы, катившиеся из глаз девушки, - не плакай, мой глупенький. Завтра начнётся новая жизнь, - и  гладя по волосам, он стал ласкать Софью, как ребёнка. Я же люблю и всегда любил, мою мышку, и не куда не отпущу. Мы сейчас с тобой кроватку постелем, где ты хочешь? В цеху на консервах или у меня в новом кабинете? Как я мечтаю согреть и защитить своего котёночка.

Софья склонила голову Аристарху на плечё, поддаваясь ласке.

    На фоне марсианского пейзажа неба чётким контуром рисуется фабричная крыша. Поверх неё горбятся очертания кровати. В кровати двое – Софья и Аристарх.

- А молоко у тебя действительно необыкновенное! Оно мне даёт такие силы, - говорит Аристарх. – У скольких наших работниц не пробовал, нет лучше твоего.

- Пропало оно у меня совсем, - вяло отвечала Софья.

- Да ты что?! – Аристарх прикасается к груди, давит на неё. Из розовых пор соска выделяется блеклая капля молозива. – Жаль, конечно, - говорит он. Но мне уже всё равно. Я люблю тебя так сильно, как не будет любить ни одон человек на свете.

Софья не слушает слов директора. Она встаёт с кровати и в развивающемся прозрачном пеньюаре до пола, идёт по крыше.

- Софьюшка, ты куда? – спрашивает Аристарх.

- По нужде, сейчас приду, - коротко отвечает Софья.

Полуобнажённая женщина аккуратно обходит трубу, перелезает через перекрытие, легко преодолевает мостик подсобной надстройки, и приподняв пеньюар садится по нужде.  Пописав, она обоими рукам раздвигает бёдра, пытаясь разглядеть, остались ли следы синих цифр банковских кодов. Цифры едва различимы, и Софья уверена, что нельзя  точно расшифровать ни цифры, ни сокращённые названия банков, где спрятано богатство заговорщиков.

Софья встаёт, поворачивается в обратный путь и снова преодолевает всё те же препятствия.

-Софьюшка, ты скоро?! – слышен взволнованный голос Аристарха.

Поднимается солнце. Прикрыв ладонью глаза, Софья любуется восходом. В красном багрянце она замечает идущего по краю крыши Борецкого, сам ли это он, его дух или галлюцинация его духа неизвестно. Бросив взгляд вниз, Софья видит поднявшую голову, смотрящую на неё и Борецкого с неизвестным номером Софью.

     Наутро Данила Евгеньевич вызвал Валерия.

- Ну что? – спросил он, живо поднимая глаза от бумаг.

- Пока ничего, - отвечал Валерий. Он вольно уселся за большой стол, где проводились летучки, но по выражению глаз начальника сообразил, что ошибся. Следовало стоять.

- Неужели ничего не раскопал?

- Охранники полагают, что Царя заказал Япончик. Сам Япончик кивает на тамбовских ил  кого ещё, кому Царь дорогу перешёл.

- Доказательства у тебя есть?

- Никаких… Интуиция подсказывает, что в дело замешана женщина или женщины. Возможно, Япончик нанял женщину или женщин, оскорблённых, брошенных Царём Липецким. Они  и исполнили преступление, подключив кого-то из своих друзей, мужчин.

-  « Женщины или женщин» - передразнил Данила Евгеньевич. - С чего ты взял?

- Одну из исполнительниц или оскорблённую организаторшу убийств Царя звали Софья,- задумчиво продолжал Валерий.

Данила Евгеньевич нетерпеливо хлопнул ладонью по начальственному столу.

- Интуиция подсказывает, - встрепенувшись, продолжал Валерий.

- Послушай Степанов, мы так далеко зайдём, если не на логические доказательства будем полагаться, а на интуицию… Иди, копай, чудо!!

Понурившись Валерий побрёл по служебному коридору. Он не замечал, что за нм наблюдает его молодой стажёр, американец Дик. Валерий вышел во двор, подошёл к своей машине, когда Дик догнал.  Дик волновался,  появился акцент:

- Валерий Павлович, хотел поговорить с вами.

- Говори.

- Неудобно.

- чего?

- Ваша жена  к Даниле Евгеньевичу приходила.

- Ты подслушал?

Дик помялся.

- Жаловалась, что я в семейной жизни грубиян и дебошир? – настаивал Валерий.

- Она… как это по-русски… - любовница Данилы Евгеньевича.

Валерий немо смотрел на Дика.

- Дик… как это по-американски.. по-русски это.. иди, проспись!

-Это все знают, - неуверенно сказал Дик и побрёл к отделению.

Валерий включил зажигание.

- Борецкий! – позвал женский голос.

Чтобы развернуться, Валерий включил  заднюю передачу.

- Борецкий!

« Что за Борецкий?» - подумал Степанов, обращались явно к нему. Опустив стекло, он выглянул из машины.