Литмир - Электронная Библиотека

– Ничего такого я не думаю. Просто мне кажется, что нужно проверить все версии, вот и все.

– Уверяю тебя, версию классического заболевания проверили без нас. Не трать на это время. И вообще, заруби себе на носу: раз в ход пустили секретный отдел, значит, дело нечисто! Вот эту нечистую пакость мы и должны вычислить.

– Что ты имеешь в виду? – переспросила Маша.

– Все что угодно! Нам предстоит выбрать одну из тысячи самых необычных и необъяснимых с точки зрения здравого смысла версий. Найти ей доказательства, а главное – предотвратить последствия.

– Лично я считаю, что любому, самому на первый взгляд невероятному событию обязательно найдется вполне обычное объяснение.

– Ты так считаешь? Ну-ну! Посмотрим, что ты запоешь через полгодика. Когда-то и я придерживался подобного мнения, да, к счастью, быстро понял, что на свете может существовать что угодно. Не пройдет и года, как ты изменишь свое отношение к этому вопросу и перестанешь искать рациональное зерно в том, что этого зерна не имеет. Дела, слова, мысли, ситуации, события, выходящие за рамки здравого смысла, можно понять и распутать, лишь отключив этот самый здравый смысл и поверив, что перед тобой стоит задача познать непознанное.

– Этого не будет никогда! – самоуверенно заявила Маша.

Возражать Дэн не стал, предпочитая завершить дискуссию. Тем более что на горизонте замаячил конечный пункт назначения. Указатель, приютившийся на краю дороги, скромно сообщал: «Дыбнинск – 5 км».

Въехав в Дыбнинск, автомобиль покатил по улице Крестовой, которая, согласно данным навигатора, должна была привести агентов к проспекту Мира. На этом самом проспекте находился штаб Дыбнинского муниципального управления. Там Дэна и Машу ожидал начальник управления полковник полиции Матюшин Геннадий Валентинович. Ему в обязанности было вменено взять под личный контроль пребывание агентов в городе и оказывать им всевозможную помощь. Кроме того, он же должен был давать распоряжения по размещению гостей из «дружественного» ведомства.

Через десять минут нахождения в городе Дэн осторожно спросил:

– Тебе ничего не кажется странным? По-моему, на улицах как-то уж слишком малолюдно, ты не находишь?

– Что тут странного? – пожала плечами Маша. – Городок небольшой, провинциальный. В населенных пунктах с низкой численностью населения просто нет такого числа жителей, чтобы заполнять улицы круглосуточно. Еще и четырех нет, основная масса горожан сейчас работает, вот и все странности.

– И старики, которые должны сейчас сидеть на лавочках возле своих домов, тоже на работе? И школьники, у которых законные каникулы в самом разгаре? И мамаши, которым сейчас самое время выгуливать младенцев? Удивительно работящий народ в этом Дыбнинске! – сердясь, произнес Дэн.

– Ой, смотри, вон мужчина идет, видишь? А ты говорил, никого нет, – торжествующе указала Маша на мужчину, показавшегося в отдалении.

– Первый за десять минут поездки, – прокомментировал Дэн.

– Ну, на машинах же люди передвигаются, – не сдавалась Маша. – Вон и автобус ходит.

От автобусной остановки действительно отъезжал микроавтобус «Газель» с табличкой на боковом стекле, указывающей маршрут следования. Кроме водителя, в микроавтобусе никого не было. Дэн покачал головой, недовольный реакцией напарницы на происходящее.

Когда машина свернула на проспект Мира, ситуация изменилась. Стали чаще попадаться прохожие. Детская спортивная площадка, встретившаяся на пути, оглашалась криками подростков, гоняющих мяч. У подъездов двух– и трехэтажных домов, сменивших одноэтажные строения, то тут, то там попадались старички и старушки, одиноко сидящие на скамеечках. «Вроде все в порядке. Что-то ты накручиваешь себя раньше времени. Видно, и правда с народом здесь негусто, а тебе сразу всякая ерунда мерещится», – мысленно упрекнул сам себя Дэн. Он медленно вел машину, вглядываясь в номера домов, пытаясь определить, правильное ли выбрал направление, когда на дорогу выбежала молоденькая девушка, почти подросток. Она энергично замахала руками и буквально свалилась под колеса машины. Дэн резко ударил по тормозам и, выскочив из машины, бросился к девушке:

– Сдурела?! Чего под колеса лезешь? Жить надоело?

– Папочка! Пожалуйста, мой папочка! – запричитала девушка и стала тянуть Дэна в сторону от дороги.

– Что случилось? – вступила в разговор Маша, поспешившая на помощь напарнику.

Девушка посмотрела на нее невидящим взглядом и снова принялась тянуть Дэна за руку. Тот схватил ее за плечи, тряхнул что есть силы и требовательно произнес:

– Успокойся! Ты можешь толком объяснить, что стряслось? Ну же, приходи в себя, иначе я не смогу тебе помочь! Ты меня слышишь?

С трудом взяв себя в руки, девушка заговорила чуть более связно:

– Помогите, там мой папочка! Ему плохо. Очень плохо!

– Где он? Показать можешь?

Кивнув, девушка бросилась в подъезд пятиэтажного дома, стоящего вдоль дороги. Дэн и Маша поспешили за ней. Взбежав на третий этаж, они вошли в квартиру.

– Почему темно-то так, – ни к кому не обращаясь, произнес Дэн.

– Где девушка? – спросила Маша.

Их голоса прозвучали одновременно. Больше в квартире не было слышно ни звука. Дэн заглянул в дверной проем. Окно, занавешенное плотным одеялом, едва пропускало свет. Щелкнув выключателем, он убедился, что комната пуста.

– Ау, где вы, отзовитесь! – позвала Маша.

На ее призыв из ванной комнаты выглянула голова девушки. Она приложила палец к губам и поманила Машу к себе, прошептав:

– Тише, прошу вас. Кажется, он заснул.

Дэн отстранил девушку, прошел в ванную комнату. Там, на ватном одеяле, постеленном прямо в ванне, лежал мужчина лет сорока, не подававший признаков жизни.

– Включите свет, – попросил Дэн. – Мне необходимо его осмотреть.

– Нет, нет! Свет включать нельзя! Папочка запретил, – воспротивилась девушка.

– Что за бред вы несете! – возмутился Дэн. – Здесь же не видно ничего. Я даже не могу определить, дышит ли он.

– Спокойно, Дэн, позволь, я посмотрю, – попросила Маша, отстраняя его и приступая к осмотру.

Он недовольно поморщился, но место уступил. Пощупав пульс, Маша убедилась в том, что мужчина жив. Дыхание едва прослушивалось. Кожа горела, как при солнечном ожоге.

– Давно он так лежит? В смысле, давно ему плохо стало? – повернулась она к девушке.

– Со вчерашнего дня. Он пришел с работы, как обычно. Веселый и здоровый. Даже ужин сам приготовил. А часа через два начал на недомогание жаловаться. Он вообще-то терпеливый, зря панику разводить не любит. Температуру померил, попросил жаропонижающее дать. Я на кухню пошла, слышу, из комнаты крик. Бросилась обратно, а он в угол забился и кричит: «Окно, закрой окно, больно!» Я шторы задернула, а он не успокаивается. Давай, говорит, чем-нибудь окно завесим, глаза жжет. Я подумала, что у него бред от высокой температуры начался. Спорить не стала, кое-как одеяло на карниз пристроила. Хотела в «Скорую» звонить, а папа успокоился, вроде как в себя пришел. Не торопись, говорит, к утру оклемаюсь. На диван лег, задремал даже. Ну, и я спать пошла. Утром проснулась, первым делом в его комнату зашла. Смотрю, там никого. Ну, думаю, получше стало, на работу ушел. В ванную захожу, а он там. Одеяло постелил, улегся и дрожит весь. Я спросила, зачем он туда забрался, а он говорит: «В комнате спать невозможно, кожа горит». Я снова про «Скорую» заговорила, он отказался, само пройдет, говорит, лучше на работу позвони, предупреди, что пару дней отлежаться возьму. А потом совсем плохо стало. В ознобе колотит, температура выше сорока поднялась, лекарства не помогают. – Девушка замолчала, переводя дух.

– Не надо было его мнения насчет больницы спрашивать. Вызвали бы «Скорую» тайно от отца, глядишь, врачам бы удалось уговорить его на госпитализацию. Разве можно в таком состоянии человека без медицинской помощи оставлять? – отругала девушку Маша, продолжая осмотр.

Та смущенно опустила голову и прошептала:

4
{"b":"251035","o":1}