Но там, где способна просочиться вода, не всегда может пройти человек. Даже раскопки, взрывы и акваланги не могут гарантировать стопроцентного успеха. Оказываясь перед выбором, он вначале проверяет наиболее простые, но не всегда правильные варианты. В нашей системе таким перепутьем оказался первый сифон. А за ним — второй.

Километровый рубикон пройден!

«10 августа. Оставив у первого сифона комплект подводного снаряжения, бредем по неглубоким лужам с глинистыми берегами, изредка пригибаясь под низким сводом. Здесь нет привычного грохота воды. Подземный ручей, проработавший эти галереи, теперь течет по более короткому пути.

Небольшой отрезок высокого меандра — и мы у озера, ведущего ко второму сифону. Пока кипятится чай, согреваюсь пробежкой. Затекший гидрокостюм не располагает к остановкам. Миша вновь готовит аппараты к работе. Опоясываюсь баллонами. Приматываю к правой руке подводный фонарь. Каску, на которой он обычно крепится, пришлось снять.

По узкой щели пробираюсь к сифонному колодцу. Миша с Ильей, готовые страховать, перебираются выше, на скальную полку. Пристегнувшись к ходовому концу, ухожу в глубину...

Незамутненный подводный тоннель манит темнотой. Попав в тупик, успеваю заметить, что ходовой конец уходит в узкую расщелину. Повернувшись на бок, залезаю туда, стуча баллонами. Ширина щели меньше полуметра, но постепенно щель расширяется. Появляется полоса чистой воды. Всплываю в небольшом гроте. Ходовой конец чудом держится на выступе. Легкий рывок — и он слетает в воду. Балансирую на крутом подводном склоне, пытаюсь закрепить его за натечную микроколонну. После третьего срыва это удается. Озерцо продолжается еще метров пять-шесть, заканчиваясь новым сифоном. Дальше — неизвестность. Идти в новый сифон без ходового конца — безумие, но чистая вода и круто поднимающееся дно показывают, что он небольшой. Решаюсь на разведку. Через два-три метра всплываю в новом озерце. Впереди виден ход. Обернувшись, запоминаю место всплытия.

Вскарабкавшись на берег, не спеша освобождаюсь от аппаратов, ласт, маски. Куда торопиться, если впереди наверняка новый сифон. Но вирус первопрохождения уже овладел мной. Быстро пробегаю несколько поворотов красивого меандра с хрупкими песчаными пластинами — заберегами и оказываюсь перед глубоким колодцем. Стекающий по стене колодца ручеек отложил на ней белоснежную дорожку гроздевидного кальцита...

Пытаюсь спуститься, но через несколько метров понимаю всю нелепость этой затеи. Оглядевшись, замечаю слева продолжение разлома — там колодец. Иду распорами над колодцем: широко расставив ноги, упираясь руками и ногами о стены. Попадаю в глинистую галерею, вскоре выводящую к параллельной ветви отвесов. Первый, десятиметровый, преодолеваю, расклинившись в узкой вертикальной щели. Острые скальные зубья угрожающе царапают толстый капрон комбинезона. Не хватает только порвать гидрокостюм — в нем и так достаточно воды. В самом низу щель резко расширяется. Повисаю на резиновых перчатках, рискуя порвать их, и пытаюсь нащупать опору для ноги. Дно. Поворот — и новый уступ. Он в два раза короче, но ничуть не проще. За ним — еще один, отвесный глубокий колодец. Брошенные камни с бульканьем уходят в воду...

Прикидываю общую глубину. С учетом последнего колодца получается более километра. Заветный рубикон перейден!»

И все-таки это лишь исток

«12 августа. Сегодня необычный день: предстоит выход за второй сифон. Должно свершиться то, к чему мы стремились два долгих года. Жаль Мишу — своей травмой он вычеркнул себя из списка «счастливчиков». Но каждый из нас старается не выдавать своего настроения. Все заняты работой. После завтрака Сергей с Мишей готовят акваланги и приводят в рабочее состояние кинобокс. Я вожусь с фотоаппаратами и вспышками, тщательно упаковываю в мешок веревку и вещи, те, что останутся за вторым сифоном для следующей экспедиции. Илья обматывает очередным мотком изоленты свое трехглазое детище.

— Готово! — наконец роняет он и, щелкнув выключателями, демонстрирует ослепительную мощь своего сложного сооружения.

Пытаюсь оттянуть неизбежный момент проверки снаряжения, когда надо полностью окунуться в ледяную купель озера. Выжатый из одежды воздух оживляет клапан гидрокостюма, заставляя его судорожно посвистывать. Цепочка мелких пузырьков торопливо устремляется к поверхности. Пробую дышать из второго легочника. Вроде бы все в порядке. Всплываю. Рядом проверяет свое снаряжение Илья.

Стоящий по грудь в воде и уже подзамерзший Миша занят киносъемкой. «П-поех-хал-ли!» — выстукивает он зубами команду.

Ухожу в сифон, обернувшись на уже погруженный в воду объектив. Илья — рядом. Повторяем уже знакомый путь: уступы, галереи, озеро... Небольшая передышка перед вторым сифоном.

Всплываю в гроте. Лопающиеся пузыри предвещают появление Ильи. А вот и он сам. Жалуется на боль в ушах. Приступаем к непростой операции — наращиванию ходового конца, служащего на сей раз и телефонным кабелем. Зависнув на одной руке, нужно исхитриться соединить пальцами второй руки концы ощетинившихся стальных проводов. Единственное, что мне удается сделать за пятнадцать минут борьбы, это порвать об острые скалы последнюю целую резиновую перчатку. Холод сковывает и пальцы и тело. Скручиваю связанные провода куском изоленты, словно веревкой.

Илья отплывает за короткий сифон, я разматываю за ним кабель. Следует сигнал: два рывка. Плыву за Ильей. На берегу оставляем все подводное снаряжение. Дальше мы понесем лишь бухту веревки, молоток, шлямбур, скальные крючья, карабины и личное «железо».

Уже около шести вечера. Связи с лагерем 950 нет. Видимо, скрутка проводов не удалась. «Может, откликнется база?» — говорит Илья. Вызываем. Молчание...

Мы наверху колодца, остановившего меня позавчера. 120-метровая веревка сходит кольцами — их приходится распутывать через каждые пять метров. Долго спускаюсь, любуясь прозрачными кальцитовыми дорожками, что проложила медленно стекающая в колодец вода. На дне не могу сдержать восхищения. «Красота!» — кричу Илье. Он ничего не понимает — при «продувании» все же порвал перепонку. Жду, когда он спустится, и вместе рассматриваем россыпи жемчужин. Кальцитовый «цемент» незаметно приковал эти каменные блестящие шарики к дну взрастивших их ванночек. Отдельные жемчужины достигают трех сантиметров в диаметре. Для пещер это редкая находка. Осторожно проходим след в след среди хрупких кальцитовых пластин...

Вот и край очередного уступа. Аккуратно отматываю десять метров веревки. Приземляюсь в глубокую лужу. Обрезаю веревку, но оплавлять ее мокрый конец некогда. Вяжу узел, и идем вперед. Новый, на этот раз отвесный колодец. Здесь надо бы провесить и страховочную веревку. Но бухта слишком мала. Придется экономить.

Закрепив веревку и сбросив остатки бухты вниз, начинаю спуск. Серо-голубая стена, прочерченная оранжевой полосой кальцита, прерывается уступом с глубокой лужей. Отталкиваюсь от стены и приземляюсь рядом с водой. Зову Илью. Вскоре он стоит рядом, держа полупустой мешок. На уступе необходим крюк, иначе веревка может перетереться. Пока Илья достает шлямбурный набор, надеваю самохваты — специальные приспособления для подъема. Даже если веревка кончится на отвесе, я сумею подняться по ней...

Я уже потерял счет пройденным вертикалям. Новый колодец глубиной около 15 метров заставляет призадуматься. Если бы не доносящийся снизу шум воды, я бы повернул назад. Но этот манящий гул притягивает не хуже магнита. С трудом нахожу единственно возможный вариант спуска, который заканчивается сложными распорами в вертикальном лабиринте глыб. Впереди широкая и высокая трещина, по дну которой струится поток. Наклонные темные стены убавляют оптимизм. Пробегаю вдоль этого разлома. Стою у начала узкого озера. Вода просматривается глубоко под левой стеной, образуя длинный сифон. Третий сифон на нашем пути! Комки глины, падающие из-под ног и локтей, замутняют прозрачную воду. Трещина сужается. Продвигаться в распоре все сложнее — скольжу по мокрой глине вниз. Двигаюсь по инерции, только чтобы убедиться, что озеро имеет конец.