– Боже мой, – возмущалась она, – ты делаешь из мухи черт знает какого громадного слона! Да, это я была в квартире Кроуфорда.

– Я узнал шрам.– Отпустив руки Полы, я сел возле нее и отвел волосы с ее лица.– И ты сняла фильм?

– Фильм снимался сам. Я нажимала на кнопку. Да и какая разница? Это была всего лишь игра.

– Но какая жестокая. Те двое, что ворвались в спальню, – они были предусмотрены сценарием?

Пола отрицательно покачала головой, словно я был бестолковым пациентом, сомневающимся в действенности лечения, которое она мне назначила.

– Это была одна сплошная игра. В конце концов, Анна Холлингер не возражала.

– Я догадался об этом по ее улыбке. Более отважной и странной улыбки мне никогда не приходилось видеть.

Пола искала свою одежду, сердясь на себя за то, что позволила заманить себя в ловушку.

– Чарльз, послушай, что я тебе скажу. Я не ожидала изнасилования. Знай я об этом заранее, я бы отказалась снимать. Где ты нашел кассету?

– В доме Холлингеров, в видеомагнитофоне Анны. Фрэнк знал о существовании этого фильма?

– Слава богу, нет. Он был снят три года назад, вскоре после того как я приехала сюда. Меня всегда интересовала киносъемка, и кто-то предложил мне записаться в клуб кинолюбителей. Мы не просто обсуждали фильмы, мы сами снимали их, в том числе на пленере. Деньги давала Элизабет Шенд. Тогда я еще даже не была знакома с Фрэнком.

– Но ты уже была знакома с Кроуфордом.– Пока Пола надевала жакет своего брючного костюма, я подвинул ей туфли.– Насильник с незагорелой кожей, задававший тон, и есть Кроуфорд?

– Да. Второй мужчина – шофер Бетти Шенд. Он вечно якшался с Кроуфордом.

– А первый мужчина, который занимался с ней сексом?

– Сонни Гарднер, один из ее бой-френдов, так что здесь все в порядке. Потом он едва не подрался с Кроуфордом.– Пола села на кровать и заставила меня сесть рядом с ней.– Поверь мне, Чарльз. Я не знала, что они собирались ее насиловать. Кроуфорд так легко возбуждается, все происходившее просто увлекло его.

– Я насмотрелся на него во время занятий с теннисистами. И давно он снимает фильмы?

– Он просто организовал клуб. Мы собирались снять цикл документальных фильмов о жизни Эстрелья-де-Мар.– Пола наблюдала за тем, как я потираю синяки на ее запястьях.– Никто толком не знал, какие документальные фильмы он имеет в виду. Он подчеркивал, что секс здесь – одно из главных занятий и что мы должны включать его в фильмы, так же как театральные клубы и репетиции «Травиаты». Анна Холлингер любила, когда ей бросают вызов, поэтому они с Сонни добровольно предложили сняться первыми.

Я вытер размазавшуюся по щекам Полы тушь.

– Даже если это так, я не перестаю удивляться.

– Удивляться мне? Ради бога, я с ума сходила от скуки. Невыносимо, отработав целый день в клинике, сидеть на балконе и тупо смотреть, как сушатся колготки. А Бобби Кроуфорд словно вдохнул в этот мир жизнь.

– Пола, я понимаю. Сколько фильмов он нащелкал?

– С десяток. Я сняла только один. Изнасилование меня до смерти напугало.

– А почему на тебе был купальник? Может быть, ты собиралась к ним присоединиться?

– Чарльз!… – Потеряв терпение, Пола откинулась на подушку. Ей было явно безразлично, как я оцениваю ее поведение.– Я врач, меня здесь все знают. Почти все, кто смотрел этот фильм, – мои пациенты. Кроуфорд сделал массу копий. Я сняла одежду, чтобы меня не узнали. Ты единственный, кого не удалось одурачить. Ты и Бетти Шенд: фильм ей понравился.

– Еще бы. А другие, еще похлеще, ты не снимала?

– Нет, не беспокойся. Кроуфорд заикался о садомазохистских фильмах. Они с Махудом собирались подцепить какую-нибудь туповатую туристку в Фуэнхироле и затащить к нему в квартиру.

– Так далеко он бы не зашел. Кроуфорд тебя просто дразнил.

– Ошибаешься! – Пола взяла меня за руки, словно серьезная школьница, побывавшая на первом уроке биологии, где ей приоткрылись тайны живой природы.– Послушай меня, Чарльз. Бобби Кроуфорд опасен. Ты ведь знаешь, что он поджег твою машину?

– Возможно. Это могли сделать его приятели – Махуд или Сонни Гарднер. Но это был не поджог. Скорее, они устроили розыгрыш, вроде какого-нибудь таинственного сообщения на автоответчике.

– Розыгрыш? – Пола перевела взгляд на мое горло и невольно поморщилась.– А то, что тебя чуть не удушили? Это что, тоже розыгрыш? Он ведь мог тебя убить.

– Думаешь, это Кроуфорд?

– А кто же еще? – Пола потрясла меня за плечо, словно хотела, чтобы я очнулся.– Это ты играешь в опасные игры.

– Возможно, в отношении Кроуфорда ты и права.– Я положил руку ей на талию, с нежностью вспоминая наши объятия, но думая о руках, сжимавших мне горло.– Полагаю, это был он, он меня просто запугивал – такая проверка на вшивость, через которую положено проходить новобранцам. Ему хочется затащить меня в свой мир. Хотя одно мне до сих пор непонятно, а именно как он проник в квартиру. Он пришел вместе с тобой?

– Нет! Чарльз, я не оставила бы тебя наедине с ним. Он слишком непредсказуем.

– Но когда мы с тобой столкнулись в спальне, у тебя вырвалось что-то… Мол, ты больше не хочешь играть в какую-то игру. Ты ведь не сомневалась, что перед тобой Кроуфорд?

– Конечно, не сомневалась. Я решила, что он открыл дверь запасными ключами. Ему нравится неожиданно набрасываться на людей, особенно на женщин, подкрадываться к ним сзади или хватать на автомобильных стоянках.

– Знаю. Мне довелось видеть его за этим занятием. Впрочем, Элизабет Шенд утверждает, что вы, женщины, помня об этом, все время начеку.– Я прикоскулся к едва заметному синяку на губе Полы.– Это память об одном из безобидных подвигов Кроуфорда?

Она приоткрыла рот, опустив нижнюю челюсть, и подвигала ею.

– Он пришел повидать меня в ночь пожара в доме Холлингеров. Должно быть, его возбудила мысль об этих ужасных смертях. Мне пришлось побороться с ним в лифте.

– Но разве ты не поджидала его на берегу после погони за тем катером? На следующий день я видел тебя у него в квартире. Ты забинтовала ему руку.

– Чарльз…– Пола закрыла лицо руками, а потом вымученно улыбнулась мне.– Он – сильная натура, ему нелегко отказать. Стоит однажды связаться с ним, и вскоре обнаруживаешь, что он может помыкать тобой, как ему заблагорассудится.

– Понимаю. А что, если это он поджег дом Холлингеров?

– Возможно. Сначала одно, потом другое. У него совершенно необузданное воображение. Сгорел твой автомобиль, катер, этим дело не кончится, и люди будут гибнуть.

– Сомневаюсь, Пола.– Я вышел на балкон и посмотрел на руины особняка на вершине холма.– Эстрелья-де-Мар для него все. Взрыв катера и моя сгоревшая машина – мальчишеские выходки. Смерть Холлингеров и их домочадцев – совсем другое дело. Кто-то совершенно хладнокровно убил этих людей. Это не в стиле Кроуфорда. Может, Холлингеры влипли в какую-нибудь наркодилерскую разборку? Здесь ведь не счесть кокаиновых и героиновых бункеров-хранилищ.

– Но все контролирует Бобби Кроуфорд. Никакой другой поставщик к нам даже не суется. За этим следят Бетти Шенд и Махуд. Вот почему здесь такой чистый героин. Люди благодарны Кроуфорду за это – никаких инфекций, ни одного случая передозировки.

– Выходит, дилеры работают на Кроуфорда? Это не помогло ни Биби Янсен, ни Анне Холлингер. Они обе попали к тебе в клинику.

– Они сели на иглу задолго до встречи с Бобби Кроуфордом. Но они обе отдали бы за него жизнь. Он не пытается делать деньги на наркотиках, вся прибыль достается Бетти Шенд. Героин и кокаин высокого качества – это ответ Кроуфорда бензодиазепинам, которые мы, доктора, так любим прописывать пациентам. Однажды он сказал мне, что я сажаю людей под домашний арест в их собственном сознании. Для него героин, кокаин да и все эти новые амфетамины означают свободу, бесшабашность, веселое безумие прожигателя жизни – такой была Биби Янсен. Он не может простить Сэнджера за то, что тот отучил ее бездумно и беззаботно наслаждаться жизнью, а вовсе не за секс с ней.