А с четвертой задачей никак не получалось. Дальше условия вообще не двигалось, хоть ты тресни. Думал над ней постоянно. Столько бумаги извел, что за лесные просторы родной страны страх брал.

Я сидел на лекции по статистике. На первой парте, между прочим. Как крутой. До конца пары оставалось минут пять. Наш преподаватель записал на доске условие задачи. Что-то там в теории множественной регрессии, нужно было найти, как на отрезке от минус единицы до единицы оптимально расположить пять точек, в которых делались какие-то измерения.

– Кто первый решит эту задачу и покажет мне решение четырех задач, которые я давал вам в начале года, тому я поставлю пять автоматом.

Появилась мотивация. Студенты оживились.

– Такую же задачу только в трехмерном случае решал Фишер, когда защищал диссертацию, – добавил он.

Ажиотаж вокруг задачи сразу же иссяк, потому что все поняли, что решать ее бесполезно. Фишер – это, кстати, такой известный чувак в мире математической статистики, не тот, который шахматист.

Задачу про регрессию я решил за два дня. Дожидаться следующей лекции, чтобы показать решение, не стал. Вдруг кто-то тоже решил, шансов мало, но все-таки. Пятерку ведь поставят не всем, а только первому. Пошел на кафедру теорвера, нашел препода и показал ему решение. Он похвалил меня и сказал, что это решение только половины задачи.

– Это только в классе несмещенных оценок. Посмотри теперь в другом случае, и задача будет полностью решена.

К пятерке автоматом я был близок, как никогда.

В читальном зале на следующий день проторчал, наверное, часов восемь подряд без перерыва на обед и минимумом перекуров. Решил. Нашел что-то похожее в одном учебнике. Класс "гребневых оценок". Мне тогда еще это словосочетание смешным показалось, хотя, что тут может быть смешного? Досиделся, называется, в читалке. До "Ебать-Копателя" уже, по ходу, недалеко оставалось.

В общем, пацанчик, в смысле я, к успеху шел. Вот только с четвертой задачей никак не получалось. Уже и "Задача Фишера" покорилась мне, а четвертая ни в какую.

На последней лекции все должно было решиться – поставят мне пять автоматом или нет.

Оставалась последняя ночь. Я запасся кофе и сигаретами, дождался, когда подруга заснет, выключил свет, включил настольную лампу, разложил учебники и лекции. Это был последний штурм. Последний решительный натиск. Я прорюхал все, что по теме задаче. Я прорюхал все смежные темы. Я разобрался со всем, что было связано со смежными темами. Я был повелителем математической статистики в эту ночь, но задачу решить не мог.

В три ночи в дверь постучали. Вышел в коридор, открыл, на пороге стоит невысокий коренастый чувачок с узкими глазами, молчит и смотрит на меня.

– Сайбул, ты? – Наконец, спрашивает он. Зло так спрашивает, с агрессией.

В воздухе запахло опасностью, это я сразу почувствовал. Чувак по национальности был бурят. У нас целая диаспора в общаге жила. Вначале я их с калмыками путал, но потом научился различать. Нацменьшинства жили как-бы отдельно от остальных студентов. Обшались, в основном, только со своими, да и к ним никто не тянулся.

Смотрю на чувака, осмысливаю вопрос. У него от злости глаза еще уже стали, просто как щелки.

Интересно, я что реально похож на Сайбула?

Хотел пошутить, что мой старик-отец, прежде чем покинуть этот гавенный мир, советовал никому не говорить, что меня зовут Сайбул. Краем глаза заметил еще трех бурятов, трущихся метрах в десяти от комнаты. Желание шутить пропало, хотя, реально, оно было и так было не очень сильным.

– Нет, я не Сайбул, – ответил я чуваку.

Мне кажется со стороны это выглядело смешно.

– Ладно, тогда, – он немного расслабился, – извини что ли. А где Сайбул?

Черт возьми, а где же, собственно, Сайбул? Где этот гребаный Сайбул?

– Без понятия.

– Ну, ладно, давай, – чувак удалился к своим товарищам.

Я взял в комнате сигарету, вышел на лестницу, закурил. Буряты немного посовещались, и маленький чувачок пошел долбиться в другую комнату, через две от моей.

– Сайбул, открывай, базар есть, – кричал он.

Сайбул почему-то не открывал.

Я затушил окурок и пошел обратно. Поединок человека и задачи продолжался. В пять утра лег спать, задача победила.

Матстат был первой парой, в восемь тридцать утра я встал, как зомби. Почистил зубы, покурил в толчке, собрал исписанные за ночь листы и двинул на пару. Чтобы попасть на факультет, нужно было подняться по лестнице на четыре этажа, пройти по длинному коридору, соединяющему общежитие и учебный корпус. На лестнице двумя этажами выше стены были забрызганы кровью. Не то, чтобы немного так запачканы, там буквально все было в кровище. Картина напомнила мне кадр из фильма Десперадо, когда раненый Бандерас идет, опираясь плечом о стену, а за ним остаются кровавые разводы. Похоже что кто-то вчера полз наверх, только крови намного больше, чем у Бандераса. На восемнадцатом этаже была целая лужа крови, я осторожно перешагнул через нее. Тут жертва, по ходу, лежала, сделал я дедуктивный вывод. Дальше лестница была чистая, немного крови на перилах, но по сравнению с тем, что ниже, это не в счет. Я добрался до девятнадцатого этажа и пошел на факультет.

Лекцию я не слушал, решал задачу. После пары препод подозвал меня.

– Могу поставить тебе сейчас пять за экзамен, – сказал он, – если покажешь решения задач, которые я давал каждому в начале года.

Я по очереди показал три задачи. Про вторую мы немного поспорили, но я быстро доказал, что прав.

Когда дошли до четвертой, я сказал:

– Эту не смог решить.

– Даже никаких задумок нет?

Я показал, что набросал за ночь. Он внимательно просмотрел мои записи, написал на новом листе утверждение хорошо известной мне теоремы.

– Теоремой не думал воспользоваться?

Вот же как все просто оказалось!

– Давай, доводи до конца, – сказал он и взял мою зачетку.

Я сел за парту и за десять минут оформил решение.

– Вот, готово, – протянул я листок.

Он глянул, удовлетворенно кивнул и отдал мне зачетку. На развороте гордо красовалась запись "Математическая статистика, отлично".

Круто было.

Вечером, когда я бухал на фонтанах, отмечая сдачу экзамена, знакомый чувак сказал мне, что сегодня ночью в общаге адски наваляли одному буряту. Что, типа, пацана чуть не убили, кровища там, все дела.

"Не повезло Сайбулу, по ходу," – подумал я.

А через час убрался просто в слюни.

ГЛАВА 10

Игра на деньги – это поединок. Победитель забирает выигрыш, проигравший отдает. Игра на деньги в казино – это иллюзия, потому что на самом деле никакого поединка нет. Исход заранее известен – казино всегда выигрывает, а игрок проигрывает. Если бы это было не так, то никаких казино не существовало бы. Это понятно каждому, но люди все равно приходят в казино. Снова и снова. Снова и снова.

Почему?

Допустим, вы первый раз попробовали алкоголь. Вам понравилось? Конечно, понравилось. Такое ощущение легкости, раскрепощенности, эйфории. Негативные эмоции уходят. Приходят радость и уверенность. После первого раза, вы выпиваете второй раз. Потом третий. Потом еще. Если в определенный момент не тормознуть, то алкоголь плотно войдет в вашу жизнь. Вы уже не представляете себе выходных без него. Вы не можете нормально расслабиться, если градус не разгоняет кровь. Без алкоголя вы уже не тот. Вы вялый, скучный и угрюмый. Вам нужен этот катализатор. Чем больше, тем лучше. Это наркотик. Чем дольше вы его употребляете, тем сложнее сказать самому себе – "Стоп".

Да, практически, невозможно.

Азарт – это очень сильный наркотик. Подсаживаешься быстро. Болевые ощущения, сравнимые с ломкой и похмельем, отсутствуют. Слезть проблематично. Проще вылечится от алкоголизма, чем перестать играть. Потому что игроки не подозревают о своей зависимости. То, что они больны, видят их родные, друзья, коллеги. Все вокруг, но только не они сами. Азарт – дело благородное. Кто не рискует – тот не пьет шампанское. Всё – правда. Азарт – это болезнь сильных и смелых, умных и благородных, красивых и одиноких. Алкоголь и наркотики косят слабаков и неудачников.