— Мы победили ТО–ЧТО–ЖДЕТ, — сказал Джервис. — Вернее, победила Сила Танта, потому что именно она, войдя в твой меч, выжгла управляющий блок компьютера. Но ОНО сошло с ума, когда мозг был разрушен. Фальшивые ифты и машины тоже сошли с ума и уничтожили сами себя. Что случилось с пленниками, мы пока не знаем. Мы сейчас идем в порт. Если там тоже есть роботы–инопланетники, да еще и потерявшие управление, мы постараемся одолеть их. Вот что случилось, вот как далеко зашло проклятье, наложенное на Янус… — он покачал головой. — Но главное: мы покончили с ТЕМ–ЧТО–ЖДЕТ навсегда, потому что со сгоревшим мозгом ОНО никогда не возродится. Хаос ЖДУЩЕГО оставил много жертв. Если мы не сможем освободить бывших пленников ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ, то, по крайней мере, оставим в порту ленту с описанием всего, что с нами произошло, и межпланетный сигнал бедствия. Секрет нашего перерождения мы пока оставим при себе. Ведь мы можем общаться с каждым, кто захочет поселиться на Янусе. Но пока нам придется отступить за море… если не удастся помочь пленникам.
Тут он задумался и посмотрел на Айяра.
— Ифткан исчез и больше не возродится. Мы не знаем, много ли ифтов из прошлого лежит под руинами владений ЖДУЩЕГО в Пустоши. Может быть, инопланетники помогут нам это узнать. Мы создадим новый род, и он будет свободен от ТОГО–ЧТО–ЖДЕТ. Но каждому дню — своя задача. Посев и рост нельзя торопить.
Он замолчал, и Айяр, забыв, что был когда–то Нейлом, подставил лицо ночному ветру. Ветер был сладок и холоден, он обещал весну. Уставшие ифты отдыхали среди обломков прежнего мира, а вокруг поднималась новая жизнь, к возрождению которой они были причастны. Ифткан умер, но Великие Башни вырастут снова, и потомки ифтов будут петь об этом времени. И, может быть, легенда окажется совсем не похожей на действительность.
Молния ифта — меч,
Руки, как руны, хранящие меч,
Сердце — луна, оковавшая мрак
Светлым лучом.
Род его вечен, как вечен
Яркий на небе месяц
В мраке ночном.
Встань, воином рожденный,
Лезвие в сердце врага погрузи!
— радостно пела Иллиль. Айяр покачал головой.
— Я не Кимон. Тот был одинок. Да и какой из меня герой песни!
Джервис рассмеялся:
— Оставим потомкам судить об этом. А мы поем сегодня дли себя! — Он протянул руки Айяру и Иллиль, и они пошли вперед, с песнью о Кимоне — лучшей песнью этого счастливого дня победы.
Тайна затерянной расы
Совершенно секретно: Х3457–А–Р
От кого: Кронфельд, директор, колонизационный проект 308
Кому: Леннокс, коммандер, космическая разведка, пятый сектор, отдельное подразделение
Тема: служебные досье
Просим передать в отдел следующие досье:
ОССД 451 Марсон, Г. Умер.
ОССД 489, В. Т. Умер
Совершенно секретно: Х3457–А–Р. Ответ
От кого: Леннокс, коммандер, космическая разведка, пятый сектор, отдельное подразделение
Кому: Кронфельд, директор, колонизационный проект 308
Тема: служебные досье
К сожалению, передача досье любому отделу, не связанному непосредственно со службой, запрещена.
(Кодированное сообщение Леннокса Сен Йенлю, командиру космической разведки пятого сектора, сопровождающее приведенную выше переписку.) Что происходит? Кто проговорился и где? Следует ли эти «досье» потерять на какое–то время?
(Кодированный ответ: Сен Йенлю – Ленноксу.) Сохраняйте спокойствие. Мы сделаем соответствующие запросы. Если предстоят неприятности, немедленно свяжусь с вами, чтобы вы могли предпринять необходимые меры.
Приказ: 56431 – ССД
От кого: Махаби Кабали, адмирал, командующий пятым сектором
Кому: Сен Йенлю, командиру космической разведки, пятый сектор, отдельное подразделение
Тема: служебные досье
Приказываю передать указанные ниже досье для консультации согласно обычной процедуре Корнфельду, директору колонизационного проекта 308:
ОССД 451 Марсон, Г. Умер.
ОССД 489, В. Т. Умер
(Кодированная записка, сопровождающая приведенное выше письмо.) Простите, на меня сильно давят. Сейчас мы не можем это скрыть. Но ведь оба мертвы и уже много лет. Никаких реальных фактов у них нет, только подозрения.
(Звонок по закрытой линии: Кронфельд – Брайару Морлу, порт Н’Йорк.) Поручите это своему лучшему частному детективу. Мы теперь знаем, что вероятное место происшествия – Н_рк. Ребенок тогда выглядел на шесть–семь лет. Время – примерно пятнадцать–шестнадцать лет назад. Конечно, след остыл и становится все холодней. Но это наша первая ниточка; возможно, она же и последняя. Мне не нужно добавлять, что это дело первой категории. Время уходит. Используйте чрезвычайные фонды. Мы докажем свою правоту, если у нас будут улики. Эти тупицы в мундирах уже встревожились!
(Комментарий Брена Хадда, партнера фирмы «Хадд и Расто, частные детективы».) След остыл? Да он уже заледенел. Кем он нас считает, этот тип, волшебниками или путешественниками во времени? Но платит он так, словно выращивает кредиты в погребе. Так что будем действовать. Деньги развязывают языки. Пока у тебя есть только словесный портрет этой дамочки. Начинай отрабатывать свое жалованье.
Глава первая
Джеттаун, порт Н’Йорк, где можно купить любые товары, где предоставляют развлечения, законные и незаконные, космонавтам и тем, кто охотится за их кредитами, а также преступной элите, которая, в свою очередь, пользуется добычей хищников. На этих улицах один круг в другом, сложная социальная организация, о которой не догадываются живущие за четкими пределами, хотя физически никак не обозначенными, этого зловещего треугольника, узким языком выходящего на обожженное посадочное поле.
На этих улицах жизнь человека зависит не только от его ума или физической силы, но и от шестого чувства приближающейся опасности. Иногда предчувствие опасности охватывает весь этот район. Именно такое имело место сегодня, хотя еще рано и открыты лишь немногие крупные заведения.
Среди них «Солнечное пятно» Керна, но «Солнечное пятно» гордится тем, что никогда не закрывается. В воздухе, который кондиционеры перемешивают, но не освежают, запахи дыма, необычных напитков и застарелая вонь постоянной толпы посетителей. В большом центральном помещении Степ и Хэгги, как всегда, за стойкой. Появились и первые девушки.
Однако молодой человек, сидевший за столиком для игры в звезды и кометы, с аккуратными стопками фишек перед ним, с нераспечатанными колодами карт поблизости, незаметно потрогал запрещенное силовое лезвие в складках шелкового пояса на своем плоском животе. Плечи его под курткой с широкими рукавами, надетой поверх кружевной рубашки, напряглись, словно в ожидании нападения. Беда – он чувствует ее вкус, ее запах: ночь будет тяжелой.
Он включил лампу над столом для игры. В тщательно организованном освещении его худое лицо казалось мальчишеским, с выражением юношеской невинности. Такое лицо многого стоило для нанимателя. Керн ценил Джоктара и за его внешность, и за острый проницательный ум, и за искусные, ловкие руки, управляемые этим умом. Керн доверял своего ведущему крупье – насколько он вообще способен доверять, то есть в весьма ограниченных пределах.
Джоктар знал, что его постоянно проверяют и он окружен множеством хитроумных ловушек. Многие преуспевающие крупье «Солнечного пятна» заканчивали неожиданно и весьма неприятно. По меньшей мере троих выдали Эмиграционной службе. Керн позаботился, чтобы все его работники усвоили этот наглядный урок. Поэтому Джоктар был честен – не по каким–либо этическим причинам, ибо на этих улицах нет места этике, а потому что честность по отношению к боссу – здесь лучшая страховка.
Он восторгался организационными способностями Керна, в то же время не испытывая к нему никакой личной привязанности. И до сих пор хозяин «Солнечного пятна» оставался единственным островком стабильности, знакомым Джоктару в этом опасном мире. Почти всю жизнь, насколько может вспомнить, он провел в «Солнечном пятне» и никто даже не знает, сколько ему на самом деле лет. Незнакомые люди всегда преуменьшали его возраст на полдесятка лет, если не больше.
