Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Прогресс – это когда мы учимся добывать больше еды меньшими усилиями.

– За исключением катастрофических событий (природных или социальных), прогресс всегда имеет место.

– Прогресс (то, как мы добываем еду) развивается эволюционно, т.е. поступательно и относительно непрерывно, без разрушения уже достигнутого (научившись строить корабли, мы не забываем как построить плот.)

– То, как мы распределяем еду, зависит от того как мы ее добываем, а не наоборот.

– Распределение еды не меняется произвольно само по себе, а только вынужденно.

– Соответственно, когда распределение еды совсем уж перестает соответствовать способам ее добычи, распределение меняется, чтобы соответствовать, причем скачком, т.е. революционно, путем замены старых отношений на новые.

– Распределение еды можно описать через отношения больших групп людей, называемых классами. Причем обычно есть два класса – тех, у кого отбирают, и тех, кто отбирает. Классы эти друг друга, ясный пень, не любят, и через их борьбу можно описать исторический процесс.

– Определенный тип производственных отношений называется социальным строем, а его смена – революцией.

– Популярное убеждение, что революция должна сопровождаться мордобоем, в социоэкономическую модель марксизма не входит. Хотя имеет место предположение, что если смена строя означает перераспределение еды, то те, кто сидят на бочке, с нее так запросто и добровольно не слезут.

Ну, вот, в общем-то и весь марксизм. Хотите верьте, хотите – нет. Разумеется, он изложен крайне упрощенным языком, но такой и должна была быть теория, чтобы проникнуть в трудящиеся и не всегда грамотные массы, для которых она и создавалась. Так что ничего удивительного в этом нет.

А теперь давайте рассмотрим некоторые элементы поподробнее.

Что такое производительные силы

Производительные силы – это то, как мы добываем еду. Причем «как» включает в себя используемые ресурсы и способы их использования.

«Еда», разумеется, является собирательным понятием и означает все, что необходимо для выживания человека как индивидуума и как вида. Обычно это – еда, жилище и одежда. В некоторых странах одежда в этот список не входит. Обратите внимание на «как вида», т.е. то, что необходимо для того, чтобы мужчина и женщина могли встретиться, зачать ребенка, а затем чтобы женщина могла его выносить, родить, и вырастить также входит в понятие «еды».

Способы добывания еды могут также включать в себя производство чего-то, что напрямую едой не является, но что люди, пусть и без необходимости, но хотят, так что это можно выменять каким-то образом на еду. Часто такие вещи являются «концентрированной едой», например, предметы роскоши, золото, драгоценные камни, которые в пересчете на макароны дают просто огромное количество. Для простоты мы не будем различать еду и такие предметы и будем называть все вместе (еду и эквивалентные ей вещи) просто «едой» или для разнообразия продуктом. Собственно классический марксизм их так и называет – продукт производства. «Производства» используется для того, чтобы студентам было труднее усваивать эту теорию, так что мы обойдемся просто названием «продукт».

Ресурсы – это то, что используется для создания (производства) продукта. Это прежде всего земля, сырье и материалы, а также люди и их труд.

Способы их использования – это «ноу-хау» по превращению этих ресурсов в продукт. Собственно способов может быть очень много, но в крупном плане все они относятся к небольшому количеству классов:

– Собирательство (грибов, ягод, и прочих даров природы).

– Охота

– Рыбная ловля.

– Земледелие

– Животноводство

– Кустарное-ремесленное производство.

– Массовое фабричное производство.

– …собственно на этом классический марксизм и останавливается, и то, чем занимался сам Маркс – написание книг и статей – к производительной деятельности он явно не относит. Забавно, правда?

Для справки, регулярный грабеж соседних народов в способы производства не входит. А вот грабеж своих собственных природных ресурсов – является, и назвается собирательством. Это то, чем в доисторические времена вынуждены были заниматься неудавшиеся охотники.

В чем выражается прогресс производительных сил?

Прогресс производительных сил марксизм определяет очень просто – как увеличение производительности труда. Простота, надо признать, обманчивая, поскольку тут же возникает вопрос, а что же такое производительность труда? И правда, а что?

Маркс определял ее прямолинейно – количество продукта производимого в единицу времени. Причем количество продукта выражалось в некоем абстрактном универсальном эквиваленте, дабы обойти деликатный вопрос какого именно продукта.

Необходимо признать, что по-настоящему научным такое определение, конечно, не является по ряду причин. Для начала, определение абстрактного продукта работает плохо. А любой конкретный продукт обладает разными неприятными особенностями типа спонтанных изменений цены. Скажем, считали мы все в золоте, а тут испанцы открывают Южную Америку и заваливают рынок золотом инков. И что? У всех резко повышается производительность труда? Разумеется, нет, просто золото дешевеет.

В любом случае, не стоит ругать Маркса, современные экономисты тоже имеют проблемы с этим определением. Надо отдать ему должное, интуитивно определение как раз достаточно понятное, а насчет точности… Ну, что тут поделать, уж больно предмет ускользающий.

Современная экономическая наука подходит к определению средней производительности труда как частное от деления валового национального продукта (ВВП) на количество отработанных в стране часов рабочего времени. В таком определении универсальным продуктом являются деньги, более того – национальная валюта.

Конечно, и это определение имеет проблемы. Во-первых, что если кто-то работает «по-черному», нелегально? Или кто-то не отчитался в произведенной продукции? Увы, в этом случае ничего не сделать. С неточностями такого рода приходится просто смириться. Если проблема масштабная, то можно попытаться оценть размеры «теневого» рынка и подправить количество часов или ВВП. Насколько можно это успешно сделать? Трудно сказать. Теневую экономику России оценивали самыми разными способами. Насколько точно – этого никто не знает, но различались эти оценки весьма основательно.

Во-вторых, как сравнивать с эпохами, в которых денег не было? Например, первобытнообщинный строй, или тот же самый пресловутый коммунизм? Или когда деньги имели не очень большое значение или хождение, как при феодализме? Тут с этим определением тоже ничего не поделать.

В-третьих, если у одного это значение выражено в рублях в час, у другого в йенах, а у третьего в долларах, то какая производительность правильная? Ответ на этот вопрос простой: у всех. Просто единицы разные. Если валюты свободно конвертируемы, то эти единицы можно перевести друг в друга и сравнить. Если одна из валют неконвертируемая, то дело сложнее. Можно, конечно, попытаться оценить используя потребительскую корзину, как описано ниже, но если рынок закрыт и валюты неконвертируемы, то обычно имеет место перекос цен, так что, увы, сравнить обычно все равно трудно. Более того, иногда это даже не перекос, а отражение обьективных доминирующих факторов в той или иной стране. Понятно, например, что дрова в России куда важнее для выживания, чем в какой-нибудь Намибии или даже Греции, но и лесов у нас тоже больше. Соответственно имеет место и принципиально разный рынок дров, равно как и технологий их получения. В СССР патроны были дешевле, чем в мире, поскольку мы использовали технологии, оправдывающие себя только при производстве этих самых патронов в количестве миллиардов штук. В этом свете, кстати, практически невозможно сказать действительно ли в СССР была низкая производительность труда, или просто все партократы да завмаги съедали. Некоторые авторы склоняются к первой гипотезе, хотя интуитивно вторая кажется тоже вполне правдоподобной.

3
{"b":"250912","o":1}