либо о запрете стало известно при ее работе непосредственно в войсках.

Аналогично повели себя при первом воздушном ударе зенитчики 518-го

зенитно-артиллерийского полка в Барановичах. Как вспоминал Н.Е. Анистратенко, в ночь на

22-е он был наблюдающим за воздухом на своей батарее. Увидев приближающиеся самолеты

противника, он поднял тревогу, за что был командиром дивизиона капитаном Сафиулиным снят

с поста и посажен под арест как паникер.

Когда после налета в дивизионе не осталось ни одного целого тягача, комдив уехал в штаб

полка. Анистратенко был “амнистирован” и стал свидетелем перепалки между взводным из 1-й

батареи и политруком — последний упирал на “провокацию”, первый был уверен в том, что

действительно началась война. Лишь после того, как с аэродрома пришел обгоревший человек,

заявивший, что все самолеты побиты [и] по радио выступил Молотов (это было уже после

полудня), и показавший в развернутом виде свой партийный билет, артиллерия открыла огонь.

Вскоре в километре от огневых [позиций] сел на вынужденную [посадку] первый подбитый

бомбардировщик».

Во-первых, Микоян еще тот… «свидетель» в описании тех событий, но, похоже, Егоров

не совсем верно интерпретировал слова Микояна. Хотя некий «запрет» на огонь по самолетам

вроде как был, и в «Директиве № 1» по ПрибОВО такое указание есть: «В случае

провокационных действий немцев огня не открывать. При полетах над нашей территорией

немецких самолетов не показываться и до тех пор, пока самолеты противника не начнут боевых

действий, огня не открывать»!

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

365

Но, как видите, ничего о запрете стрелять по немецким самолетам, несмотря ни на что, —

нет!

Есть указание не стрелять до тех пор, пока те сами «не начнут боевых действий»! А это

несколько другое.

Во-вторых, если и был для ПВО какой-то запрет на ведение огня по атакующим немецким

самолетам, то он мог быть не в ночь на 22 июня, а несколько раньше. Например, днем или

вечером 21 июня. Ведь немцы никак не могли бы перехватить идущие в округа после полуночи

22 июня шифровки ГШ, расшифровать их и сообщить их суть своим летчикам до того как они

усядутся к 2.00—3.00 в свои самолеты. Павлов расшифрованный текст «Директивы № 1»

получил на руки, дай Бог, к 1.30—1.45. Однако те немецкие летчики и заявили, что им приказ по

ПВО Западного округа был известен именно «заранее».

В-третьих, Стрельбицкий ранним утром 22 июня позвонил в штаб 229-го ОЗАД РГК, и

ему командир зенитного дивизиона доложил, что пакет с запретом на открытие огня он получил

«накануне». Т. е. до 3.30—4.00 войска не могли получить никаких отдельных приказов для той

же ПВО, да еще пакетом, — «Директиву № 1» павловы не успели вовремя отдать в войска, а

приказ для ПВО успели, да еще и запечатанным пакетом?

А немцы получили «копию» приказа для ПВО в те же минуты, когда и павловы из

«Москвы», или когда павловы передавали ее в ПВО?

В-четвертых, отдельной директивы для ПВО из Москвы в ночь на 22 июня или ранее с

запретом на открытие огня быть не могло в принципе, ибо ПВО округов подчинялось именно

павловым на местах!

И вот с этим и стоит подробнее разобраться.

4 декабря 1938 года постановлением Главного Военного Совета РККА № 10200/сс

службы ВНОС были подчинены начальнику Управления ПВО РККА, а в военных округах —

помощникам командующих войсками по ПВО. 7 октября 1940 года вышло постановление СНК

СССР «О противовоздушной обороне СССР», которое внесло изменения в руководство местной

противовоздушной обороной. За Наркоматом обороны СССР оставались функции руководства и

организации службы воздушного наблюдения, авиазенитной обороны территории и пунктов

ПВО, борьба с воздушным противником. Т. е. ПВО еще вроде как наркомату подчинено.

Но «25 января 1941 года вышло постановление СНК СССР № 198-97/сс “Об организации

противовоздушной обороны”, на основании которого нарком обороны издал 14 февраля 1941 г.

приказ № 0015 о создании, в частности, на территории ЗапОВО Западной зоны ПВО в составе

Смоленского, Минского, Белостокского, Барановичского и Гомельского районов ПВО»

(РГАСПИ Ф. 17. Оп. 162. Д. 32. Л, 20—24; ГАРФ. Ф. р-544б. Оп. Зас. Д. 3. Л. 22—30; РГВА. Ф.

4. Оп. 156. Д. 2. Л. 10—11 об. — «Накануне. Западный особый военный округ (конец 1939 г. —

1941 п). Документы и материалы. Минск, 2007 г.).

Этот приказ НКО № 0015 «О разделении территории страны СССР на зоны, районы и

пункты ПВО» определил сформировать в приграничных и некоторых внутренних военных

округах зоны ПВО (всего 13, по округам), в т. ч. в составе частей и подразделений ВНОС. К

началу Великой Отечественной войны (на 21 июня 1941 года) противовоздушная оборона

страны в составе 13 зон ПВО также включала в себя 6 полков, 35 отдельных батальонов и 5

отдельных рот ВНОС (воздушного наблюдения, оповещения и связи). Т. е. расположенные в

округах зоны ПВО округам и подчинялись! При этом они вроде как подчинялись и Москве, но в

принципе округ мог давать сам приказы для ПВО.

Командующим Западной зоны ПВО, помощником командующего ЗапОВО по ПВО был

назначен генерал-майор артиллерии С.С. Сазонов. Однако 7 июля 1941 г. командующим

Западной зоной ПВО (он же заместитель командующего войсками ЗапОВО по ПВО) был

назначен П.Е. Хорошилов (генерал-майор в 1943 г.). Хорошилов с мая 1941 г. был командующим

Гомельским бригадным районом ПВО. Руководил формированием частей района ПВО,

организацией обороны ж/д узлов Гомель, Жлобин, Калинковичи, мостов через Днепр, Березину,

Припять, Сож и др. важных объектов в границах района.

Полковник Хорошилов сменил генерала Сазонова.

Того самого «помощника командующего ЗапОВО по ПВО» от которого зенитчики и

получали те приказы с запретом вести огонь по немецким самолетам. Который, видимо, в эти

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

366

дни был отстранен при расследовании по «Делу Павлова». Однако Сазонов в 1943 году стал

командующим артиллерией Восточного фронта ПВО, прикрывавшего объекты Северного и

Южного Урала, Средней и Нижней Волги, Кавказа и Закавказья. В 1944 году он стал

командиром 66-й зенитной артдивизии. Судя по тому, что Сазонов не был репрессирован, то,

похоже, командование ПВО ЗапОВО действовало именно по приказам Павлова, и вот тут можно

и вспомнить, что генерал Павлов, отдавая в 2.25 22 июня «Директиву № 1» по округу, выкинул в

ней положение о приведении системы ПВО в боевую готовность. А в ПрибОВО это вытворял

командующий ВВС округа Ионов…

Исследователь ЗапОВО Д. Егоров уверен, что ПВО РККА целиком и полностью

подчинялось Москве, и, мол, если кто и виноват в том, что был запрет вести огонь по немецким

самолетам, то это не павловы, а, например… Н.Н. Воронов, возглавивший с 14 июня 1941 года

Главное управление ПВО РККА.

Но это не так.

В 1940 году Управление ПВО Красной Армии преобразуется в Главное управление ПВО,

и с 14 июня 1941 года Главное управление ПВО действительно возглавил генерал-полковник

Н.Н. Воронов, сменив арестованного по «Делу героев» генерала Штерна, командующего ПВО с

марта 1941 года. Войсковая зенитная артиллерия и истребительная авиация, выделенная для

ПВО важных центров страны, в состав зон ПВО не входили: ПВО было как «местного

подчинения», так и «московского», таким образом, ПВО округов подчинялось больше павловым

на местах, чем Москве. И согласно «журналам посещения Сталина», с момента назначения на

ПВО 14 июня и до 22 июня Воронов ни разу у Сталина не был, соответственно никаких

отдельных указаний для ПВО Сталин Воронову не отдавал (если только наркому обороны), и