Тогда главреж ещё не знал, что, по странной нелепой традиции, каждый сочельник, грозящий новой личной постановкой, будет заодно сопровождаться и мелкими (или не очень) происшествиями. В случаях, когда он усаживался в кресло босса и приглашал к сотрудничеству молодых, фонтанировавших идеями собратьев по цеху, всё проходило гладко. В прочих же ситуациях… Наслаждаясь оптимизмом, Алекс не собирался сдаваться – подобное положение дел он назвал «теорией Рождества», неизменно подтверждаемой одним конкретным человеком. Попытки найти решение и теорию опровергнуть в настоящем неустанно продолжались, с анализом, по методу Джей-Джея. Из того, что сразу приходило на ум, стоило вспомнить прошлый год, когда жене приспичило обзавестись питомцем. Так в семье появился щенок-доберман по кличке Бемоль, путешествовавший между квартирой и особняком на Стрейт рут. Труппа любила прикалываться по поводу собаки и хозяйки, зовя их «Деб и доб». Алекс прекрасно знал о прозвище и не возражал, привязанный к тёплому коллективу и – самое любопытное – привязавшийся за год к доберману. Бемоль здорово вымахал, облаял соседей, сгрыз предметы интерьера до невменяемого состояния, но, вопреки условностям, его любили и многое позволяли. Наверное, даже слишком многое: нынешним утром, собираясь на работу, режиссёр обнаружил собственные заблёванные ботинки со следами непереваренного корма внутри. Бемоль томно возлежал рядом, демонстрируя, что отравился, плохо себя чувствует и вообще его нельзя ругать.

- Колосники тебе под хвост, собака, отполз бы в сторону, для приличия! - досадливо протянул мужчина, созерцая картину и гадая, куда заныкал номер ветеринара.

Бемоль и ухом не повёл, актёрствуя на уровне подопечных Алекса. Как ни крути, а теория Рождества начинала вновь работать – ботинки было жаль.

Вытаскивая из шкафа старые зимние кроссовки, разношенные и уютные, Алекс сделал несколько телефонных звонков: вызвал доктора, моментально пообещавшего приехать и давшего инструкцию об оказании первой помощи; предупредил труппу, что задержится. Затем оставил Деборе сообщение на голосовой почте о хворающей псине, которую кое-кто – и явно не он сам! – разбаловал перекармливанием. Супруга не подвела – перезвонила ровно через пять минут, искренне переживая, сыпя мелкими профессиональными ругательствами и требуя уточнений. Мужчина уточнил, что на данном этапе промывает доберману желудок.

По счастью, причин для реальной паники не имелось – приехавший ветеринар, осмотрев пострадавшего и проделав необходимое, конечно, счёл своим долгом предложить услуги клиники, но буквально сразу за ним влетела хозяйка дома, успевшая совершить настоящий подвиг: промчаться через полгорода и перенести дневные съёмки. Отказавшись от клиники, Дебора вздумала остаться и следить за «бедным-несчастным», клятвенно обещая с деликатесами не перегибать. Александр, успокоенный, снова засобирался в театр, напоследок получив от жены сладкий поцелуй, а от Бемоля – драматический взгляд в духе Сары Бернар.

- Ничего, дружище, тебе поголодать полезно.

Выводя мотоцикл из гаража и радуясь, что без начальства актёры никуда не денутся, мужчина украдкой перекрестился. Хорошо бы в нынешнем году на добермане всё и закончилось…

* * *

- Да, без проблем. Да-да, конечно, понял. И ему тоже. Почеши его за ушком от меня, Деб, - хлопая себя по карманам куртки в поисках сигарет, Алекс улыбнулся. После репетиции неплохо было бы заехать в универмаг – зверски хотелось курить, а пачка нынешним утром опустела. Кроме того, Бемоль, при всей драматичности и погубленных ботинках, заслужил какую-нибудь ерунду из зоомагазина. За моральный ущерб.

Что же до репетиции… Посмотрев на часы, режиссёр прикинул остаток перерыва и засвидетельствовал мгновенное появление Алана Кросса – старшего из «студентов». Промчавшись мимо с криком «Чёрт, где шапка?!», парень повозился минут пять в зале, а затем столь же мгновенно и ретировался. Компании не последовало. Алекс, болтая с женой, весело глянул ему вслед и составил мысленно планы на день. После магазина нужно вернуться и посмотреть, как идёт подготовка сцены… Или лучше до магазина? Через неделю из малого репетиционного коллектив переезжает – время осваивать разметку и декорации.

- Ладно, детка, мне пора, - предвкушая творческую реализацию, заключил мужчина, - Тим просил вообще-то побыть его миссис Линтотт, прогнать несколько диалогов, так что…

- Так что не скучайте, договорились. Привет Стронгу от Деб и доба, - хихикнула в телефон супруга, осведомлённая о театральной шутке.

Главреж, звонко чмокнув мобильник, нажал красную кнопку и приготовился вжиться в роль боевой престарелой учительницы. А если он сейчас сядет в зале за пианино и, бегая по сценарию, заодно «побегает» немного по клавишам, вживание пройдёт на самом высоком уровне и…

- Александр!

Надеждам, кажется, не суждено было оправдаться. Пожалев про себя Стронга и его замашки трудоголика, владелец театра обернулся. В конце коридора, быстро двигаясь в направлении зала, появились двое: Джей-Джей, для разнообразия надевший сегодня костюм не со скучной рубашкой, а с игриво-зелёным свитером, и незнакомый долговязый тип неопределённой наружности. Сердце, точно чуя подвох, забилось чаще.

- Мне звонили насчёт фотосъёмки для афиш и премьерных билетов, - сразу приступил к делу Джексон, теребя карандаш, выбранный вместо ручки, - снимки готовы, макеты в процессе разработки. Кроме того, репортёр из «Эйвери-маунтин пост» интересовался, сможешь ли ты и мисс Вудс дать ему интервью в ближайшее время. Если да – то когда?

- Интервью? – Алекс, вновь достав телефон, пролистал календарные заметки. - Завтра могу, ближе к вечеру… Или нет, лучше днём. Там съёмка тоже планируется?

- Один-два кадра – максимум, как я понял. Заметка небольшая.

- Тогда завтра, в два, перезванивай и соглашайся. А я обрадую Герти, - кивнув повеселевшему заму и искоса поглядывая на гостей, режиссёр быстро добавил в заметки новый пункт, - что-нибудь ещё?

- А? Ну да, конечно, - спохватился Джей-Джей, возвращая карандаш на привычное место за ухом, - видишь ли, мне тут попался молодой человек по пути к тебе… Ты в курсе, я – кабинетная мышка, и вообще моё дело маленькое. Словом, он хочет работать в театре, а театр, как известно, твой. Если что – я на телефоне.

Весёлый сверх меры, Джулиан, подтолкнул долговязого ближе к начальству и, подмигнув, моментально исчез в конце коридора. «Вот гадёныш, неужели это за таблицы Брадиса? - Алекс, теряясь от подобной наглости, не успел ничего крикнуть вдогонку. - Ну погоди, получишь ты свои пончики, «мышка»!»

Заместитель о суровой угрозе не ведал и не беспокоился. Вспомнив обязанности и должное поведение, режиссёр перевёл взгляд на незнакомца.