- Оказывается, совсем не трудно произносить речи, правда? Я уже почти готова поверить тебе – если встанешь на колени, может, поверю быстрее.

Он предвидел подобные фокусы, ибо те влияли на исход. Он выполнил требование, плавно опустившись на бетонную плиту – чёрные точки снова запрыгали перед глазами, но спина осталась прямой.

- Умоляю, Мелисса…

Девушка улыбнулась, поправляя выбившиеся из косы пряди. Затем подошла ближе, глядя сверху вниз.

- Красиво. Можно сказать, душевно. Твоя слабость восхищает, Алекс, как и твоя стойкость – ты, видимо, не боишься умирать. Но знаешь, что?

Пауза.

- Я тоже собираюсь изменить финал.

Третий выстрел прогремел как пушечный залп или раскат грома. Брэдли от неожиданности выпустил пленницу – секунды две Эрика покачивалась на краю моста, держась обеими руками за левый бок. А затем, обмякнув, полетела вниз…

- Нееет!

Алекс сам не узнал свой голос, похожий на звериный рык. Он вскочил, оказываясь под градом наносимых Мелиссой ударов – для невысокой девушки она обладала завидной силой и нечеловеческой яростью. А может, именно в ярости и было дело.

- Брэдли? Проклятье, Брэдли, да помоги же!

Пистолет выпал из рук, откатившись назад по мосту. Младший Йорк (или Арчер?) потянулся за оружием, но тут раздались ещё два выстрела – полиция наконец-то ожила и заявила о своём присутствии.

«Слава Богу», - выдохнул Алекс, увлекаемый противницей за край разрушенного выступа. Он больше не думал о двух пулях, одна из которых попала в Мелиссу, или о том, что ей, девушке, он наносил ответные удары. Не думал о грянувшем где-то над головой последнем выстреле – коротком и грустном… Красноречие иссякло, за ним – доводы. Остались только инстинкты, и первым среди них шёл гнев.

- За Эрику и за Дэна!

- Ненавижу…

Удар и другой. Опять. Полёт казался бесконечным, но и он закончился – в последнюю секунду, оторвав скрюченные пальцы Мелиссы от собственного горла, Алекс успел выставить руки перед собой и войти в воду. Плечо тут же взорвалось от боли, вышибая остатки кислорода из груди. Он вынырнул на поверхность, ища врагиню и не находя ничего, кроме рваных всплесков. А с ними пришло и осознание: конец близок. Двадцать пять лет спустя после неудачного самоубийства, когда меньше всего хотелось умирать, конец подполз и ужалил. Пора? Вряд ли «Шпион» и бывшие сослуживцы Бронвин предусматривали такой исход – вряд ли кто-то вообще его предусматривал. Вот она – точка. Дальше не смочь, не сделать.

«Но ты сможешь и сделаешь, - предупредил бесплотный внутренний голос, - ради неё, слышишь?»

Перед глазами на миг повисла чёрная пелена, а затем Алекс нырнул, не удостаивая себя ответом. Нос и рот заполнились отвратительной горечью – Сильвер-Эш на деле был грязным и далёким от поэтического названия.

Ради неё…

Он взял правее и глубже, отчаянно разгребая сплошной мрак. Тело опутывал холод, откуда-то из толщи воды накатывала тошнотворная слабость и целые картины прошлого. Переулок Брикброук, лица родителей… Дождливый вечер и окровавленное фото на полу. Доктор Китинг.

Плечо уже не слушалось.

Первая встреча с Эрикой, разговор о белом супе и начинке. Пьеса… Интервью, приезды по выходным. Кладбище и экскурсии в театр…

Глубже, ещё глубже. Выдыхать тоже стало больно.

Великолепная премьера и, для контраста, последующая ссора. Телефонный звонок. Ночь никому ничего не обещала…

Но только обещал он сам.

Руки наткнулись на мягкий материал, и вот уже Алекс уцепился за куртку Эрики, потянул вверх, перехватывая девушку поперёк талии. Он не говорил, что вернётся, но вернуть её поклялся.

Выше. От десяти – назад, как по ступенькам, считая и сокращая последнюю долю воздуха в организме. Рывок – и…

Поверхность была жизнью. Алекс вынырнул, кашляя, отплёвываясь, держа здоровой рукой дочь и из последних сил стараясь не уходить под воду. Холодный свежий воздух ворвался в измученные лёгкие, а до ушей донёсся низкий ровный рёв: со стороны баржи, сияя огнями, мчались два красавца-катера.

«Спасены… Мы – спасены».

Он прижал к себе драгоценную ношу. В глазах защипало от слёз, но горло отозвалось нервным резким смехом. Ради неё… Смог. Сделал. Перешагнул через точку в новое предложение.

Запрокинув голову, он смеялся и плакал. Приближение катеров стёрлось из памяти, смазалось в цельный туман, откуда торчали фрагментами голоса, белые-белые коридоры и пучки круглых ламп. Лица в масках… Перепуганные Абрахам и Дэн, бегущие вслед за лицами… Они не должны были исчезать, но удерживать их перед глазами не получалось.

- Я же говорил, что всё закончится хорошо, - прохрипел Алекс, разрешая туману унести себя…

Примечание к части [83],[84] Популярные во всём мире молодёжные субкультуры, в основе которых лежит создание некоего образа – исторического или полностью выдуманного.

  Глава 18. Шанс

Леонард Спаркс всегда считал себя умным и довольно сообразительным человеком. Качества эти не обсуждались.

Вряд ли он бы сделал карьеру медика, не обладая нужными чертами, правда? Вряд ли бы провёл столько операций и написал научные труды, освещая профессиональную дорогу новому поколению. Вряд ли бы о нём самом писали и говорили исключительно в превосходной степени, как и о талантливой жене, которая достигла не меньшего. Успех и благополучие были своего рода почётным призом за неустанный труд и самосовершенствование. Придёт день – и точно так же наверняка заговорят о Дэниеле: второй хирург в семье, а может, и с приставкой «нейро-», будет хорошей данью традициям…

Леонард Спаркс считал себя умным человеком. Но убеждения не спасли его от ошибки.