Танин сон
В городском микрорайоне,
Круглолица, весела,
С доброй мамой, в новом доме,
Таня-школьница жила.
В платье форменном ходила
И на улицах не раз
С юных модниц не сводила
Любопытных шустрых глаз.
И однажды Тане снится,
Будто в свете фонарей
Мода страшною волчицей
Следом гонится за ней.
В шляпе, старая, худая,
Вместо волоса — шиньон,
Джинсы, курточка цветная,
Жёлтый крестик — медальон.
И кричит ей мода строго,
Вслед грозя своим зонтом:
«Ты же выглядишь убого
В школьном платьице своём!
Погляди скорей, как снова
Одеваться стала я,
И не хмурься так сурово,
А послушайся меня:
Брючки с блузкой, для начала,
Да из ткани не простой,
Чтобы мама заказала
В первоклассной мастерской.
А отстанешь от меня ты,
Не догонишь, не поймёшь,
Проживёшь на свете зря ты
И убогой прослывёшь!»
И живя одной заботой,
Всё отбросив поскорей,
Таня гонится за Модой,
Мода гонится за ней.
Подошли контрольной сроки.
Надо б выучить уроки,
Но когда же ей, когда? —
Занята она всегда.
Тане некогда учиться —
В ателье проворно мчится —
Ждёт черёд свой у дверей
В толчее очередей.
Брючки, блузка — всё готово,
Только вышла — Мода снова:
«Ведь тебя ж и там и тут
Непременно засмеют!
Нынче носят для фасона
Пояс с пряжкой из капрона —
Всюду модничать смелей
Начинают с мелочей».
И живя одной заботой,
Всё отбросив поскорей,
Таня гонится за Модой,
Мода гонится за ней.
Вот зашла в галантерею —
Мода с криком вслед за нею:
«И смотри ж не позабудь —
В парфюмерный заглянуть!
А ещё купи для чёлки
Заграничные заколки,
К сумке длинный ремешок,
Ну и с ручкой гребешок».
Тут на полках бигуди,
Бигуди
Тане вслед: «Не уходи,
Погоди —
Мы с тебя не сводим глаз,
Зорких глаз,
Не забудь ты и про нас,
И про нас!»
А румяная помада
Так и вертится юлой:
«Неужели ты не рада
Подружиться и со мной?»
Всё взяла. Едва с порога,
Говорит ей Мода строго:
«Как не стыдно жить с такой
Белобрысой головой?
Нынче славятся брюнетки,
Ведь брюнетки стали редки.
Дам такой тебе совет:
Выкрась кудри в чёрный цвет».
И живя одной заботой,
Всё отбросив поскорей,
Таня гонится за Модой,
Мода гонится за ней.
В тот же день опять Татьяна
Всё исполнила точь-в-точь:
И кудряшки, без изъяна,
Стали тёмными, как ночь.
Таню в школе не узнали,
И от этой красоты
Громко-громко хохотали —
Надрывали животы.
А дворовый верный пёс,
Верный пёс,
Тот довёл её до слёз,
Да, до слёз,
Не пускает Таню в дом,
В свой же дом,
Будто с нею незнаком,
Незнаком.
Всё рычит он грозно ей,
Грозно ей
На порожках у дверей:
«Я такую стрекозу,
Стрекозу
Непременно загрызу, Загрызу!»
Хорошо — знакомый дворник
Смог ей вовремя помочь:
Вмиг надел на пса намордник
И увёл собаку прочь.
Отдохнуть пора б Танюше,
Но кричит ей Мода в уши:
«Боже мой, какой позор —
Носишь туфли до сих пор!
Нынче краше всех обновок
Пара импортных кроссовок,
Неужели не поймёшь,
Что ты снова отстаёшь?»
И живя одной заботой,
Всё отбросив поскорей,
Таня гонится за Модой,
Мода гонится за ней.
Снова с мамой в магазины,
Осмотрели все витрины —
Ничего там не нашли,
Повздыхали и ушли.
А случайно, с рук торговки,
В подворотне, у стены,
Взяли модные кроссовки —
Заплатили три цены.
Стало радостно Танюшке,
Съели с мамой по ватрушке
И домой к себе идут —
Мода снова тут как тут:
«Сколько раз я говорила,
Чтоб ты брошь себе купила,
Ну когда же ты поймёшь,
Что нужна для блузки брошь,
И цепочка, и кулон,
Чтоб сиял со всех сторон,
И серёжки — не простые,
Непременно золотые!
Закажи всё это ей,
Доброй маменьке своей».
И живя одной заботой,
Всё отбросив поскорей,
Таня гонится за Модой,
Мода гонится за ней.
А раскроет свой дневник
Двойки-шкодницы,
Бойко высунув язык,
Корчат рожицы.
Мама лечит и поныне
Сердце доброе своё.
В ювелирном магазине
Всё же видели её.
Плачет мамина сберкнижка,
Плачет горькою слезой:
«Ой, Татьяна, плохо слишком
Поступила ты со мной.
Образумься хоть немножко —
Не гонись ты ни за кем,
Ведь на мне одна обложка —
Отощала я совсем!»
Деньги вышли. Как тут быть?
Плачет Танечка:
«Ни конфетки не купить
И ни пряничка».
Кошка, рыжая подружка,
Промяукала скорбя:
«Нет, Танюшка, побрякушки
Не украсили тебя.
Хороши твои серёжки,
Но скажи мне, почему
Всех встречают по одёжке —
Провожают по уму?
Коль не знаешь, чем заняться,
Ставь учёбу во главе.
Модой вредно увлекаться
Если пусто в голове».
А дворовый пёс суров,
Ой суров,
Вновь загрызть её готов,
Да, готов;
Широко разинув пасть,
Злую пасть,
На неё решил напасть,
Да, напасть.
И, вскричав, Татьяна встала,
Быстро вышла на балкон,
Улыбнулась и сказала:
«Хорошо, что это сон».
И девчонки, и мальчишки,
Чтоб в учёбе не отстать,
Полюбите лучше книжки —
С модой можно подождать.
Потому что людям всё же
Больше знания нужны —
Людям знания дороже,
Людям знания важны.
Спортсмен-рекордсмен
На краю лесной полянки
В тот весенний ясный день
Под простой напев зорянки
Одолела зайца лень.
И от лени ли излишка,
То ль от пищи через край
Разболелся наш зайчишка —
Хоть ложись и помирай.
Всполошились звери, птицы,
Всяк помочь ему готов:
Суслик — колосом пшеницы,
Белка — вязкою грибов.
Грач кричал, расставив крылья:
«Простудился ты, косой!
Сколько раз тебе твердил я,
Чтоб не бегал ты босой!»
А синичка-невеличка
Загрустила — не поёт —
Носит зайцу земляничку
В рот лентяю подаёт.
Ну а ёж ворчал досадно:
«Хоть хвастун он и большой,
А помочь, конечно ж, надо:
Как-никак, а всё же свой».
Хоть не все здесь были правы,
Чепуху молол иной,
Но лекарственные травы
Рвали зайцу всей гурьбой.
А больной, вздыхая тяжко,
Пожуёт и вновь лежит
И не движется, бедняжка, —
Лишь ушами шевелит.
Все пришли в недоуменье:
«Что же надобно ему?
Понапрасну наше рвенье,
Все лекарства ни к чему…»
Долго спорили, рядили
И, от устали ворча,
Наконец-таки решили
Подыскать ему врача.
Вдруг выходит из-за елей
Волк голодный — ой, беда!
Побежали, полетели
Звери, птицы кто куда.
Ну а серый клац зубами:
«Кто больной? Лечу любых…»
Каково ж, судите сами,
Было зайцу в этот миг!
Ой, страх, ой, страх
Быть у серого в зубах.
Заяц: «Ох!» — сделал вздох
И рванул со всех ног.
Ну а волк — вслед за ним,
