— Расул! Слышишь, нет? — повторил Семенов. — Подойди сюда!
— Щас!
Сержант откинул крышку телефонного аппарата, подсоединил провод. Крутанул ручку динамо.
— Алё, Володька?- спросил он связиста. — Где Скворец? — Семенов слушал, глядя, как из дальнего углубления поднялась и приблизилась, пошатываясь, тощая тень. — В общем, передай ему, что мы здесь... Все нормально. — Сержант положил трубку и взглянул на стоявшего перед ним Таракана.
— Дай лопатка... Я окопаться буду.
— Где ты окапываться будешь?
— Там вон, — покачнулся Иса.
— Не там теперь надо копать, а вон где!.. — Сержант указал в сторону, противоположную той, куда Бабаев потащил пулемет. — Там будет второе укрытие... Расул, дай лопатку ему.
Расул отстегнул от ремня лопатку и воткнул ее в песок у ног Таракана.
— На, бери!
— Чо, нормально подать не можешь?! — простонал обиженно Таракан.
Он согнулся и взял лопатку. Побрел с нею в ту сторону, куда ему указали. Семенов посмотрел на босые ноги Расула.
— Так и будешь ходить?
— А что, нельзя, что ли?!
— А если ногу наколешь или споткнешься?
— Обо что?
— Да мало ли. — Сержант осмотрелся. — А где Бабаев?- Он поднялся и крикнул: — Бабаев!
— Я! — послышалось из темноты,
— Ты что там, спишь, что ли?
— Не, ща-ас! — Бабаев поднялся из углубления, затягивая на поясе ремешок.
— Сюда иди! — крикнул Семенов. — Бегом!
Бабаев тут же появился перед сержантом, застегивая ремень и расправляя под ним полы своей куртки.
— Ты что там делал? — спросил Семенов.
— Так, — замялся Бабаев.
— Разрешение надо спрашивать, — злобно вставил Расул.
— Вот будешь сам углублять и ровнять то укрытие. Понял, нет? — Сержант приподнялся и достал из кармана штанов сигареты. — А сейчас бери лопатку и копай здесь.
— Здесь прямо? — спросил Бабаев.
— Да, здесь будет командирский окоп. — Семенов повернулся к Расулу. — Вот смотри: сделаем два укрытия — по левую и по правую стороны, чтобы держать под контролем все подступы. Там будут стоять по одному человеку. И вот здесь, в центре, будет окоп. Отсюда видно, если что, и того, и другого... Установим здесь телефон, все дела... Ну что, как ты думаешь?
Расул сплюнул.
— Мне все равно; ты — начальник...
— Хотя сейчас они вряд ли сунутся. Пока мы здесь разговариваем, мелькаем... Но под утро, мне кажется, будет весело...
Сбоку затрещал телефон. Сержант поднял трубку и услышал голос прапорщика Скворцова:
«Семенов, ты? Ну как вы там... В общем, слушай, меня внимательно. Час назад совершено нападение на пехотную роту. Их обстреляли там с гор...»
Сержант ответил, что знает об этом.
«Действия мятежников активизировались. Ваша задача — не допустить их до огневой и, конечно, самим остаться в живых... Сережа, — голос Скворцова смягчился,- я знаю тебя... Ты — парень толковый... Я тебя прошу, не приказываю... Чтобы все было нормально... Ты меня слышишь? Я отвечаю за вас!»
— Понял, товарищ прапорщик, — ответил Семенов и сам ужаснулся тому, как быстро он забыл все обиды, понесенные им от Скворцова.
Он не знал, почему так случилось, но в нем сейчас действительно не было зла. Но и покоя не было. И даже то, нечто большее, что он чувствовал всегда у черты неминуемого, что не раз спасало его, теперь вот развалилось в нем и ослабло. Сержанту стало вдруг страшно. Его охватил непонятный озноб, будто дружный бой барабанов послышался издали. Темень надвинулась беззубой Тараканьей улыбкой, дохнула отвратительным холодом смерти... Семенов воткнулся лицом в ладони: план! Это план! Все это смерть!
Но надо было как-то дожить эту ночь до конца, найти в себе силы. Главное — сделать так, чтобы потом не было стыдно. Надо было что-нибудь предпринять! Сержант осмотрелся, прислушался. По металлическому лязгу он понял, что Расул возится с пулеметом. Еще слышалось рядом упорное сопение Бабаева, который склонился над углублением и быстро выбрасывал из-под ног землю,
— Здесь вот сделаешь ступеньку для телефона. — Семенов поспешно поднялся, глядя на то, как солдат справляется с тяжелой работой, и крикнул: — Расул! Ну что там?.. Иди сюда!
— Что ты хочешь? — донесся из темноты недовольный голос Расула.
— Иди сюда, — повторил сержант и сам направился к правому углублению.
Расул стоял на коленях перед разобранным пулеметом. Крышка механизма была поднята вертикально, снизу уже пристегнута коробка с патронами. Двигая взад-вперед затворную раму, Расул пытался заложить в патронник конец пулеметной ленты.
— Лучше, если пулемет будет находиться в командирском окопе, — Расул опустил и защелкнул крышку. — Готов к бою!
— Ты так считаешь?
— Конечно!
— Ну ладно, давай подтащим его туда.
Вдвоем они перенесли пулемет к возвышению центрального окопа. Бабаев заканчивал готовить укрытие, ровняя лопаткой бруствер. Расул спрыгнул вниз и примерился, широкой грудью оттеснив Бабаева.
— Нормально, пойдет!
Сержант посмотрел в сторону левого углубления, крикнул;
— Таракан! Сюда иди! Быстро!
Бабаев выбрался из Окопа, робко взглянул на сержанта.
— Пошел я... И ту окоп углублять надо...
— Погоди, — остановил сержант. — Сейчас Иса подойдет, поговорить надо.
Из темноты показалась зыбкая тень Таракана; Расул гаркнул:
— Опять обкурился?!
Таракан попятился и простонал:
— Не курил я, совсем не курил больше...
— Погоди, Расул, — вмешался сержант, — черт с ним! Нам сейчас надо другое решить. Сядь вот сюда, не маячь.
Расул отошел от Исы и присел напротив сержанта. Бабаев также опустился на корточки. Семенов не спеша достал сигарету и закурил, тщательно прикрывая огонь ладонями.
— Так. На всю ночь нас, конечно, не хватит. Спать будем по два часа каждый. И меняться окопами, чтобы не скучно было на одном месте стоять. Место отдыха — здесь вот: расстелим плащ-палатку рядом с командирским окопом. Тот, кто будет стоять здесь, должен охранять сон товарища, отвечать по телефону, если будут звонить. А главное — наблюдать за правым и левым укрытиями. Они далеко друг от друга, к ним запросто можно сзади в темноте подползти... Так что все мы повязаны. Если заснет кто — порешат всех!..
Сержант погасил окурок, всунув его в песок.
— Первым будет отдыхать Таракан. Он устал, от него сейчас все равно толку мало. Ему лучше поспать, — сержант посмотрел в лицо Таракану. — Понял, Иса? Проспись сейчас, потом легче будет. — Таракан покорно кивнул. — После него посплю я, потому что опаснее всего будет, вероятно, под утро... Потом — Расул, и последним отдыхать будет Бабаев — он парень выносливый, должен выдержать... Все согласны, никто против ничего не имеет?
Семенов посмотрел на Расула, Бабаева, Таракана...
— Я думаю, все нормально. Обижаться никто не должен. Каждый из нас простоит по два часа в правом и левом укрытии, два часа — в командирском и два часа будет спать. Если, конечно, ничего не случится...
— Все нормально, Семен! Пойдет, — согласился Расул и бодро поднялся. — Только не дай бог, если кто в окопе заснет!.. Не обижайтесь тогда! Я хочу дожить до дембеля. Таракан! Понял, нет?
— Понял, — обиженно пробубнил Таракан. — Только борзеть не надо...
Никто не борзеет. — Сержант поднялся, разминая затекшие ноги. — Расул правильно говорит: если заснешь — не обижайся тогда...
— Да не-ет, — вдруг простонал Таракан. — Я сейчас покемарю кяйфово так, потом не буду хотеть.
— Посмотрим, — злобно буркнул Расул.
— Да не-е... все путем... все нормально, — бормотал Таракан, расправляя под собой плащ-палатку.
Ну все, по местам! — Сержант спрыгнул в окоп и, взявшись за рукоятки, подтянул к себе пулемет. — Нормально!.. Да, Расул, оставь мне лопатку, надо бруствер еще подровнять.
— Она тама осталась, — пробурчал сонно Иса: он уже улегся на плащ-палатку, свернувшись в комок.
— Тоже мне: тама осталась... — Семенов выбрался из окопа и вместе с Расулом направился к левому углублению.
