— Ишь ты, — не то удивленно, не то восхищенно присвистнула Клавдия. — Капитализм в действии. Давай, Афоня, двигай! Сценарий прежний. Только ради бога, оставь Абрамовича в покое!

Меня томило какое-то неясное предчувствие, сформулировать которое никак не получалось. Поэтому я немного жалобно повздыхала, надеясь на Клавкино сочувствие. Однако понимания со стороны сестры не последовало, пришлось отправляться на задание, согласно ранее намеченному плану.

Мои дурные предчувствия полностью оправдались, едва я переступила порог «Гамма Банка». По операционному залу широкими шагами разгуливал... Александр Михайлович собственной персоной.

«Вот почему название банка показалось мне знакомым! — с тоской подумала я. — Черт! Сколько раз убеждалась — надо доверять своей интуиции!»

Тем временем Сашка меня заметил, глаза его округлились и поползли на лоб, а нижняя челюсть, повинуясь закону всемирного тяготения, — к центру Земли.

—    Афоня?! — приблизившись вплотную, прошептал Сашка. — Это ты?

—    Угу, — обреченно кивнула я, понимая, что блестяще разработанная операция провалилась, — это я.

—    А по какому случаю маскарад?

—    Это не маскарад, а норковая шубка, и бриллианты, между прочим, настоящие...

—    Ясно, — смерил меня взглядом Саня и быстро спросил: — В банк зачем пришла?

Я исподлобья смотрела на него и размышляла, сказать ему правду или нет. Александр Михайлович выглядел очень внушительно: дорогой костюм, свежайшая рубашка, великолепный галстук... В общем, все, как у взрослых.

«Интересно, — подумалось мне, — а кто ему рубашки стирает? Надо будет у Нинки поинтересоваться».

Эта мысль настолько меня увлекла, что на несколько мгновений я выпала из действительности и не услышала очередного вопроса.

—    Афанасия, ты меня слышишь? — прогремел голос Сашки.

—    А? Ага.

—    Что «ага»?! Я спрашиваю, каким ветром тебя занесло в наш банк?

И тут, как назло, запиликал мой мобильник. Сашка замолчал, засунул руки в карманы брюк и насмешливо посмотрел на меня сверху вниз.

—    Алло? — пискнула я в трубку.

—    Привет, это я, — сообщила трубка Клавкиным голосом. — Все в порядке?

А что я должна была ей ответить, когда надо мной скалой нависал Александр Михайлович? В конце концов, я не пионер-герой! Поэтому пришлось промолчать в надежде, что сестра правильно расценит молчание. Однако Клюквина не оправдала моих надежд.

—    Через минуту буду! — заверила она и отключилась.

Я глубоко вздохнула и опечалилась. Знаменитое шестое чувство не дремало и говорило о том, что неприятности уже начались. Сашка молчал, молчала и я, бросая взгляды на дверь в ожидании появления Клавдии. Она не замедлила явиться.

—    Во, еще одна ряженая! — хохотнул Александр Михайлович. — Ну цирк!

Клавка заметила нас и затормозила.

—    Привет, — поздоровалась она. — А ты что здесь делаешь?

—    А я здесь работаю, о чем уже имел честь сообщить, — Сашка раскачивался с пяток на носки. — А вот что вы здесь делаете, да еще в таком виде?

—    Вид нормальный, — отрезала Клавка. — А в банк мы явились, чтобы арендовать ячейку и хранить в ней прабабушкины бокалы. А то давеча ты хватил один об пол — и вдребезги! Судя по всему, ты теперь часто к нам заглядывать будешь... Неровен час и остальные угрохаешь! А мы с Афанасией прабабкиным наследством дорожим.

Сашка внимательно слушал бред сумасшедшей,  даже склонил голову набок, отчего сделался похож на большую настороженную птицу.

—    Пошли, — кивнул он, когда Клавка замолчала, и двинулся в глубь зала.

Мы с Клюквиной поплелись за ним. Шестое чувство по-прежнему волновалось, а это значило, что проблемы впереди.

— Ты где его откопала? — прошипела Клавдия.

—    Нигде. Я пришла, а он уже тут. «Что за маскарад», — говорит. А какой же это маскарад? Ярик, конечно, немного переборщил с украшениями, но ведь не настолько!

Клавдия махнула рукой и первая переступила порог кабинета.

—    Ни с кем не соединять, никого ко мне не пускать, — велел Сашка секретарше, полноватой женщине лет сорока. — У меня VIP-клиенты.

Ни один мускул не дрогнул на лице женщины, она лишь понимающе качнула высокой старомодной прической.

Внутри кабинета, выполненного в черно-белой гамме (кажется, такой стиль называется «домино»), Сашка усадил нас на диван, сам уселся за начальственный стол и, не моргая, уставился на меня с Клавкой. Минуты две прошло в полном молчании. За это время у меня два раза возникло желание сбежать, пять раз — желание дать Сане по шее и бессчетное количество раз — зареветь.

—    Ну, — нарушил молчание хозяин кабинета, — спрашиваю еще раз: зачем пожаловали? Предупреждаю: вариант про бабушкино наследство я уже слышал. Не годится.

—    Не годится? — разочарованно протянула Клюквина. — Тогда пиши: мы хотели ограбить ваш банк!

Сашка поморщился, побарабанил пальцами по столу и снова надолго замолчал. Я сидела, нахохлившись, и размышляла. Честно говоря, где-то в глубине души (очень глубоко!) зрело решение рассказать Александру Михайловичу о наших проблемах и о том, что привело нас в банк. В милицию он нас не сдаст, а вот помочь вполне может. Тем более что кое о чем мы ему уже рассказали.

«Кто же все-таки ему рубашки стирает?» — снова мелькнула мысль, но тут же затерялась в лабиринте других.

—    Ну, вот что, девушки, — первым заговорил Сашка, — сдается мне, вы не просто так в банк заявились. Могу даже предположить, что вы затеяли самостоятельное расследование убийства тех двух типов. Не перебивать! — повысил голос Александр Михайлович, заметив, что Клавка интенсивно задышала. — У вас еще будет время высказаться! Не уверен, что это правильное решение, но, судя по всему, переубеждать вас бесполезно. Я, наверное, мог бы вам помочь. У меня есть неплохие связи в органах. Но для этого мне необходимо знать, как далеко вы продвинулись в своем расследовании. И впредь уясните — никаких тайн. Все, что известно вам, должно быть известно и мне. И наоборот. Я все сказал. Даю вам на обдумывание две минуты...

Я усмехнулась: можно подумать, у нас есть выбор! Но Сашка прав, без его помощи будет трудновато.

—    Итак? — поднял брови Саня, когда время, отведенное для размышлений, истекло.

—    Понимаешь, Александр Михайлович... — начала Клюквина.

—    Клавдия, помолчи! — прикрикнул на нее Сашка и посмотрел на меня. — Афоня?

Я заерзала на диване, изредка поглядывая на обиженно надувшую губы Клавку.

—    Мы... в общем, мы согласны, — прошептала я и опустила голову. Было немного обидно — ведь, принимая Сашкино предложение, мы как бы расписывались в собственной несостоятельности и беспомощности. Клавка презрительно щурилась. Саня же обрадованно потер руки и широко улыбнулся:

—    Вот и славно. А теперь выкладывайте... Сейчас! — Саня нажал какую-то кнопку и вежливо попросил: — Алла Петровна, три чая с лимоном и что-нибудь к чаю, пожалуйста.

Секретарша квакнула в знак согласия, и вскоре на журнальном столике стоял поднос с тремя дымящимися чашками, блюдцем с тонко нарезанным лимоном, печеньем и конфетами. Сашка поднял на меня глаза:

—    Поехали...

И я «поехала». Обстоятельно, стараясь не упускать никаких деталей, рассказала о ходе расследования, начав все с самого начала. Клюквина все время презрительно пофыркивала, но, к моему изумлению, не перебивала. Когда я закончила говорить, Сашка впал в глубокую задумчивость, Клавка же беспокойно ерзала на диване, делала страшные глаза и пыталась подать какие-то знаки.

Мешать Сашкиным размышлениям она не решалась. Сначала я честно пыталась понять сигналы, выдаваемые сестрой. Но вскоре поняла, что это невозможно, и, демонстративно пожав плечами, уставилась в потолок.

—    Ключ от ячейки у вас? — очнулся от задумчивости Саня.

Я кивнула и достала из кармана шубки маленький ключик.

—    Алла Петровна, — это снова к секретарше, — выясните, пожалуйста, кто арендует у нас ячейки 45 и 43.