В период правления Конституционного фронта был издан закон о максимуме цен, англичане, как отмечалось выше, стали платить за поставки таиландского риса, было облегчено положение крестьян. В стране развернулось кооперативное движение. В 1947 г. там было 7,6 тыс. кооперативов с 244 тыс. членов (против 3 тыс. кооперативов со 100 тыс. членов в 1941 г.). Появилось, хотя и немного (5% от общего числа), производственно-сбытовых кооперативов. В 1947 г. был открыт Кооперативный банк, который давал кооперативам ссуды из 6—7%, а они своим членам — из 8—10%. Все это повело к резкому подъему сельскохозяйственной экономики. Если в 1945 г. посевные площади сократились на 15% против 1941 г., то к концу 1947 г. они увеличились на 45,1 % против того же, 1941 г., тогда как население Таиланда с 1941 по 1947 г. выросло только на 15%. В 1946—1947 гг. продолжал развиваться государственный сектор в промышленности. К концу 1947 г. государству принадлежало 25 сравнительно крупных (в среднем по 270 рабочих на предприятие) заводов и фабрик сахарной, винно-водочной, бумажной, текстильной, кожевенной промышленности.
Одним из направлений внешней политики правительства Приди была поддержка национально-освободительного движения народов Юго-Восточной Азии, в особенности борьбы расположенных по соседству Лаоса, Камбоджи, Вьетнама. Приди Паномионг предложил французскому правительству начать деколонизацию созданием союза Таиланда, Лаоса и Камбоджи, к которому с течением времени может присоединиться Вьетнам, а затем Бирма, Малайя, Филиппины и Индонезия. Французская дипломатия решительно отвергла это предложение. Тогда таиландское правительство в 1946 г. создало в Бангкоке Лигу стран Юго-Восточной Азии, которая объединила представителей национально-освободительных сил Вьетнама, Лаоса и Камбоджи. После того как в конце марта 1946 г. войска государства Патет Лао, провозглашенного 12 октября 1945 г. патриотическими силами Лаоса, потерпели поражение от французских войск в Южном Лаосе, они нашли убежище на таиландской территории. Сюда же был перевезен раненый главнокомандующий лаосских освободительных сил принц Суфанувонг. В апреле 1946 г., после падения Вьентьяна, временное правительство Лаоса переехало в Бангкок, где оно функционировало как правительство в изгнании до 1949 г. В 1946 г. в Северо-Восточном Таиланде образовались многотысячные поселения вьетнамцев, бежавших от французского террора.
Однако дальнейшему сближению Таиланда с национально-освободительным движением соседних стран, как и вообще дальнейшему демократическому развитию таиландского государства, помешали определенные внешние и внутренние силы.
Таиландская буржуазия, связанная сотнями нитей со свергнутой, но недобитой военной бюрократией, в своей массе очень прохладно относилась к идеям демократического преобразования страны. К тому же, не пережив колониального гнета, она не прошла той школы антиимпериалистической борьбы, которая на более или менее продолжительный период объединила бы ее с народом в антиимпериалистическом фронте. Поэтому, когда США начали после войны применять в Таиланде новую для того времени, неоколониалистскую тактику, местная буржуазия легко пошла на сговор с американским капиталом, который не жалел средств, чтобы завоевать таиландский рынок (вытеснив с него Англию) и вместе с тем политические симпатии таиландской буржуазии.
Начиная с 1946 г. американцы стали платить за таиландский каучук более высокие цены, чем за лучший по качеству каучук Британской Малайи. Если до войны почти весь каучук вывозился в Сингапур, то теперь экспорт каучука переместился в США, что было гораздо прибыльнее для таиландских купцов. Посадки каучука начали восстанавливаться и расширяться. В 1947 г. из Таиланда было вывезено 53 тыс. т каучука, а в 1948 г. — уже 96 тыс. т.
В 1947 г. США купили у Таиланда скопившиеся во время войны 5790 т олова и 3100 г оловянного концентрата, стимулировав, таким образом, дальнейшее развитие оловодобывающей промышленности. Если в 1946 г. в Таиланде было произведено 1056 т оловянного концентрата, то в 1948 г. его производство поднялось до 4240 т, а в 1949 г. — до 7815 т.
Доля США в общем торговом обороте Таиланда поднялась с 8,87% в 1946 г. до 18,86% в 1947 г.
Уже в декабре 1946 г. США предоставили Таиланду кредит в 10 млн. долл. на 20 лет из 2,375%. В 1947 г. США предоставили Таиланду заем на восстановление железнодорожной сети. В том же, 1947 г. США купили таиландский золотой запас, депонированный у них, за 9 млн. долл., что в тот момент было выгодно для таиландской торговли.
Но все это было лишь авансом по сравнению с тем, что американский капитал обещал стране, если в ней установится «твердая» антикоммунистическая власть. И естественно, буржуазия Таиланда, которая ради своих выгод и так внутренне была готова перейти в лагерь международной реакции, получила весомый дополнительный стимул для такого перехода.
Рабочий же класс, несмотря на значительный подъем его политической активности после войны, был еще слишком слаб и малочислен, чтобы дать буржуазии решительный бой. Достаточно сказать, что в 1947 г. в Таиланде было менее 100 предприятий с числом рабочих свыше 50.
Подавляющую часть населения составляло крестьянство (в 1947 г. 85% самодеятельного населения страны было занято в сельском хозяйстве), притом крестьянство парцеллярное. В силу исторических условий общинные традиции мало сохранились в послевоенном Таиланде. В то же время число крупных землевладельцев, как и безземельных крестьян, было относительно невелико (по сравнению с другими странами Азии). По переписи 1953 г., на долю землевладельцев, имеющих свыше 9,6 га, приходилось 26%, в том числе на долю помещиков-абсентеистов — 6%, общей земельной площади. К 1950 г. 85% крестьян являлись собственниками своей земли, как правило, небольшой парцеллы.
К. Маркс указывал в своей работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта»: «Парцельные крестьяне составляют громадную массу, члены которой живут в одинаковых условиях, не вступая, однако, в разнообразные отношения друг к другу. Их способ производства изолирует их друг от друга, вместо того чтобы вызывать взаимные сношения между ними... Поскольку миллионы семей живут в экономических условиях, отличающих и враждебно противопоставляющих их образ жизни, интересы и образование образу жизни, интересам и образованию других классов, — они образуют класс. Поскольку между парцельными крестьянами существует лишь местная связь, поскольку тождество их интересов не создает между ними никакой общности, никакой национальной связи, никакой политической организации, — они не образуют класса. Они поэтому неспособны защищать свои классовые интересы от своего собственного имени, будь то через посредство парламента или через посредство конвента. Они не могут представлять себя, их должны представлять другие. Их представитель должен вместе с тем являться их господином, авторитетом, стоящим над ними, неограниченной правительственной властью, защищающей их от других классов и ниспосылающей им свыше дождь и солнечный свет. Политическое влияние парцельного крестьянства в конечном счете выражается, стало быть, в том, что исполнительная власть подчиняет себе общество» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, изд. 2, т. 8, стр. 207—208).
В «Происхождении семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельс писал: «... встречаются... периоды, когда борющиеся классы достигают такого равновесия сил, что государственная власть на время получает известную самостоятельность по отношению к обоим классам, как кажущаяся посредница между ними. Такова абсолютная монархия XVII и XVIII веков, которая держит в равновесии дворянство и буржуазию друг против друга; таков бонапартизм Первой и особенно Второй империи во Франции, который натравливал пролетариат против буржуазии и буржуазию против пролетариата» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, изд. 2, т. 21, стр. 172).
В Таиланде середины 40-х годов XX в. расстановка классовых сил во многом напоминала расстановку классовых сил во Франции времен Наполеона III. Буржуазия не была достаточно сильна, чтобы создать классическую форму буржуазной власти — парламентскую республику. Рабочий класс не был достаточно силен, чтобы установить свою гегемонию. В то же время подавляющее большинство населения — парцеллярное крестьянство вообще не было способно самостоятельно отстаивать свои классовые интересы.
