Сэм окинул взглядом киоски, раскинувшиеся вокруг ярмарки арт-фестиваля. Где же Николь?.. И тут, как постоянно происходило в маленьком Серендипити, на него наткнулись родственники. На сей раз это была его сестра Эрин.

– О, я и не знала, что ты интересуешься искусством! – воскликнула она.

Эрин держала на руках маленькую дочку, одетую в розовое платьице с кружевами и панамку, защищавшую ее личико от солнца. Сэм улыбнулся и протянул к девочке руки.

– Иди к дядюшке, крошка.

Эрин передала ему Энджел.

– Ты скучала по дяде Сэму? – спросил он, целуя ее в нежную щечку.

Малышка что-то залепетала, пуская пузыри.

– По-моему, она сказала «да», – заключил Сэм. – А где твоя вторая половина, Эрин?

Сестра нахмурилась.

– Коул уехал на выходные. У него важные дела. Он пытается наладить службу безопасности, работающую за пределами города, но пока она не справляется без него.

Сэм уловил грустные нотки в ее голосе.

– Хочешь, я приглашу тебя на ужин? – спросил он. – Это поможет тебе скоротать время.

Эрин сжала его руку.

– Ты хороший брат. Но я не хочу нарушать твои планы.

Сэм закатил глаза.

– Я всегда найду время для общения с тобой. Даже если у меня его мало.

Эрин улыбнулась:

– Я в полном порядке, Сэм. Лучше найди Николь и пообщайся с ней.

– Как ты догадалась, что я пришел сюда из-за нее?

– А что еще могло привлечь тебя на арт-фестиваль? – с усмешкой спросила Эрин.

Покраснев от смущения, Сэм передал ребенка сестре.

– Ты ее видела?

Эрин кивнула:

– Ее киоск стоит в конце этой улицы.

Она указала направление.

– Спасибо. Увидимся позже! – Сэм повернулся и стал пробираться сквозь толпу.

Внезапно чья-то рука схватила его сзади за плечо и развернула на сто восемьдесят градусов. Сэм инстинктивно потянулся к кобуре, но, оказавшись лицом к лицу с Тайлером Стентоном, сразу узнал его.

– Неужели тебя не учили, что нельзя подкрадываться к полицейскому? – спросил он.

– Нам нужно поговорить, – заявил Тайлер.

У Сэма не было настроения разговаривать с бывшим женихом Николь.

– Только не сейчас.

– Речь идет о Николь.

Сэм нахмурился и проворчал:

– Да, понимаю. У нас ведь нет других тем для разговора, верно, Стентон? – Он решил, что пришло время раз и навсегда избавиться от этого прилипалы.

– Сейчас случай совсем особый, – заявил Стентон с решительным видом. – Я приехал сюда вовсе не для того, чтобы Николь снова стала моей. Она увлечена тобой, и я ей не нужен. Но я хочу, чтобы она вернулась домой ради собственного блага.

Сэм покачал головой. Ему было трудно понять этого парня.

– Объясни человеческим языком, в чем дело.

– Николь в опасности.

Сэм сразу же насторожился.

– Выкладывай все, что знаешь.

Тайлер сделал глубокий вдох и, понизив голос, проговорил:

– Недавно я узнал, что мой отец берет деньги у русской мафии и отмывает их через инвестиционные фонды. И он уверен, что Николь подслушала его разговор с бухгалтером и теперь обладает информацией, с помощью которой можно посадить его в тюрьму и вывести власти на след так называемых инвесторов.

Сэм закрыл глаза и тихо выругался. Было очевидно: информация, которой обладала Николь, представляла для нее серьезную угрозу.

– Только что я видел владельца крупнейшей художественной галереи в Лос-Анджелесе и его помощника. Они стояли неподалеку от киоска Николь, – продолжал Тайлер. – Эти люди принадлежат к числу русских инвесторов, с которыми связан мой отец. Бьюсь об заклад, они приехали в ваш крохотный город вовсе не для того, чтобы найти новые таланты.

Ошеломленный словами Тайлера, Сэм некоторое время молча смотрел на него. Недоверие и ярость боролись в его душе.

– Черт возьми, ты хочешь сказать, что этих молодчиков прислал твой отец, чтобы расправиться с Николь? – спросил он наконец.

– Я не знаю этого наверняка. Но несколько минут назад я заметил, что они вдруг исчезли, а вместе с ними исчезла и Николь.

«Этот сукин сын в дорогой одежде доведет меня до белого каления», – подумал Сэм и оттолкнул Стентона в сторону.

– Молись, чтобы я нашел Николь и чтобы с ней все было в порядке, – бросил он на ходу. – Иначе тебе конец.

Движение транспорта на Мейн-стрит было перекрыто на время проведения арт-фестиваля. Вдоль улицы расположились художники с мольбертами и картинами, а в конце находился киоск, который, кроме Николь и тетушки Лулу, арендовала также Триша из кафе «Чашка кофе». Она продавала кофе со льдом, прохладительные напитки и воду в бутылках. День был жаркий, и торговля шла бойко. К киоску выстроилась целая очередь. Люди охотно покупали не только напитки, но и выпечку Николь.

Николь постаралась на славу, выбор ее продукции был широк и отвечал вкусам даже самых привередливых гурманов. Она учла тот факт, что на фестиваль под открытым небом люди придут с маленькими детьми. Поэтому в ассортимент были включены любимые малышами кондитерские изделия – жареные оладьи с яблоками и пончики с шоколадом и карамелью. Ну и конечно, гвоздем программы были чурро – обжаренные во фритюре колечки из теста, а также слоеные пирожные с кремом.

Николь гордилась тем, что ее продукция нравилась людям. Жители городка то и дело останавливались у киоска, здоровались с ней, хвалили ее выпечку, и Николь, радостно улыбаясь, чувствовала, что Серендипити становится для нее родным и близким городом, настоящим домом. Теперь она была настроена оптимистично и не сомневалась в успехе своего бизнеса.

Единственное, что ее огорчало, так это отсутствие Сэма. Он обещал прийти пораньше, но затем позвонил и сообщил, что задерживается на службе и придет после полудня.

Простояв все утро у прилавка, Николь воспользовалась тем, что волна покупателей после полудня на время спала, и попросила тетушку Лулу заменить ее. Николь нужно было сделать перерыв, чтобы пройтись по рядам и посмотреть выставленные работы. Талант участвовавших в арт-фестивале художников произвел на нее большое впечатление. Общая же атмосфера походила на ту, которая обычно царила на уличных выставках Манхэттена, но в Серендипити все было теплее и уютнее, ведь здесь жили простые и приветливые люди.

Николь не хотела оставлять надолго тетю Лулу, но, прежде чем вернуться в киоск и снова приступить к работе, она решила быстро принять душ. Энни, жена владельца бара Джо, утром проходила мимо киоска и предложила Николь воспользоваться ванной комнатой в их баре, если у нее возникнет желание освежиться.

Экономя время, Николь решила срезать путь и пройти к бару задворками, так как улицы в центре города были запружены людьми. Она была уже почти у цели, когда ее окликнул мужской голос:

– Мисс, одну минутку!

– Да, слушаю вас.

Повернувшись, Николь увидела красивого мужчину со светлыми волосами и суровым выражением лица.

– Это вы торговали кондитерскими изделиями в киоске на Мейн-стрит? – спросил незнакомец.

– Да, я. Мы с моей компаньонкой Лулу Донован открываем в городе пекарню с кондитерской. Вы пробовали нашу продукцию? Вам что-то понравилось? – спросила Николь.

К ней уже не раз подходили многочисленные клиенты и спрашивали, можно ли будет купить в открывающейся кондитерской те или иные изделия. Николь с радостью общалась с людьми, изучая спрос. Однако остановивший ее незнакомец на ее вопрос не ответил. Он молча и пристально смотрел на нее, и Николь в конце концов стало не по себе. Она не любила встречаться в безлюдных проулках с малоразговорчивыми подозрительными незнакомцами.

– Мне понравились эклеры, – наконец произнес он.

– Они непременно войдут в основной ассортимент нашей кондитерской. Надеюсь, вы придете к нам, чтобы снова попробовать их. А теперь извините меня, я спешу.

Николь попыталась обойти незнакомца, но он снова заговорил с ней:

– Вы – Николь Фарнсворт, не так ли? Вы были помолвлены с Тайлером Стентоном.