— Не груби отцу! — осадила его Катя, толкавшая перед собой коляску с двойняшками. Норковая шубка и шапка из соболя ей очень шли.— И, вообще, немедленно перестань хулиганить и верни милиционера на место. Слышишь? А то всыплю!

Строптивый отпрыск сердито шмыгнул носом, но перечить не решился. Сержант снова материализовался, но только теперь на нем были почему-то генеральские погоны. Ошарашенно оглянувшись и не заметив ничего подозрительного, он на всякий случай отчаянно засвистел.

Мы медленно двигались по заснеженной аллее. Я с наслаждением вдыхал свежий морозный воздух и тихо улыбался. Из распахнутого настежь прозрачно-фиолетового неба призывно и ласково светили крупные, как булыжники, звезды...

Окончание. Начало см. в № 1—2.

Инспектор Кромби-Карсон пребывал в плохом настроении. Он отлично помнил, что охарактеризовал Хачмена как «ходячее стихийное бедствие», но никак не мог предвидеть, что зловещее воздействие этого человека коснется и его самого. Старший инспектор уже устроил ему разнос, он стал посмешищем для всего участка и, кроме того, привлек внимание газетчиков, которые во всех подробностях описывали побег Хачмена. А теперь еще предстоит беседа со следователем Тиббеттом и этим безликим типом из Лондона.

Меряя шагами приемную, он пытался понять, что происходит с его карьерой. Очевидно, он ослабил хватку, начал думать, что ему везет, и это было его ошибкой... Стало ясно, что Хачмен продает военные секреты или собирается продать. Кромби-Карсон отлично представлял себе людей такого типа: университет, теннис и яхты, удачная женитьба и вообще слишком много всего. Врать не умеет: невооруженным глазом видно, как он каждый раз перетасовывает свои мыслишки...

Тут зажужжал зуммер, и дежурный сержант мрачно кивнул Кромби-Карсону. Тот снял очки, сунул их в карман и вошел в кабинет, где за длинным столом сидели три человека. Одного из них, в черном костюме, с пытливым взглядом, он не знал.

— Это мистер Ри из э-э-э... из министерства обороны,— сказал старший инспектор Алисой.— Он прибыл из Лондона, чтобы задать вам несколько вопросов по делу Хачмена.

Кромби-Карсон поздоровался с ним за руку.

— Добрый день. Я так и думал, что к нам нагрянет кто-нибудь из Уайтхолла.

— В самом деле? — Ри, казалось, даже подскочил, услышав это.— Откуда у вас возникла подобная идея?

— Хачмен работает в Вестфилде. Эксперт по управляемым ракетам, и эти странные обстоятельства... Мне казалось очевидным...

— Хорошо.— Ри, казалось, был удовлетворен.— Вы допрашивали Хачмена в участке в течение нескольких часов. Он отвечал без принуждения?

Кромби-Карсон нахмурился, пытаясь понять, куда клонит Ри.

— Да, но неизвестно, как много из того, что он сказал, правда.

— Понятно. Как он говорил о жене?

— Все, что он сказал, есть в протоколе,— ответил Кромби-Карсон.— Хотя он много о ней не говорил. На всякий случай я держу под наблюдением дом ее родителей.

— Мы сняли ваших людей,— сказал следователь Тиббетт в первый раз за все это время.— Люди мистера Ри взяли на себя ответственность за наблюдением.

— Так ли это необходимо? — Кромби-Карсон позволил себе выглядеть оскорбленным, демонстрируя присутствующим свою полную уверенность в принятых им мерах.

Ри кивнул:

— У моих людей больше опыта в подобного рода операциях.

— Как насчет подслушивания телефона?

— И это тоже. Мы займемся всей операцией. Наши люди нашли труп Эндри Найт. Кое-что нам удалось выяснить. Она и выпавший из окна этот учитель Велланд были связаны с одной экстремистской группой. Очевидно, кто-то из них проболтался о Хачмене. Вы понимаете, инспектор, насколько секретна область управляемых ракет?

Покинув кабинет, Кромби-Карсон был очень доволен, что никто не упомянул о побеге Хачмена, но у него сложилось странное впечатление, что это дело имеет последствия, о которых ему ничего не было сказано.

В доме Атвудов жило еще несколько человек, но, поскольку Хачмен был единственным постояльцем на полном пансионе, вечером его пригласили ужинать на кухню.

Он подбрил щеки и нижнюю губу, чтобы выделить бородку, вышел на лестницу, спустился вниз и осторожно открыл дверь кухни. Оттуда пахнуло теплым, густым, ароматным запахом. Почти всю кухню занимал стол, накрытый на четверых. Миссис Атвуд и Джефри уже сидели за столом, а спиной к огню стоял самый большой человек, которого Хачмену когда-либо доводилось видеть.

— Входи, парень, входи,— пронеслась по кухне ударная волна его голоса.— И дверь прикрой. Сквозняк.

Хачмен вошел и, поскольку представления не последовало, решил, что гигант и есть мистер Атвуд.

— Куда мне?..

— Здесь, рядом с Джефри,— ответила миссис Атвуд.— Чтобы я всех видела перед собой.

Она открыла кастрюлю и начала разливать похлебку в окаймленные голубым тарелки. Джефри сидел рядом, и Хачмен безуспешно пытался поймать его взгляд. Мальчишка, как все астматики, дышал часто и тяжело.

— Это вам, мистер Ретрей,— произнесла миссис Атвуд, назвав его по фамилии, которой он представился.

Над комнатой нависло молчание, изредка прерываемое звуками из грудной клетки Джефри, напоминающими Хачмену шум далекой толпы. Задумавшись, он очнулся, лишь когда услышал, что Атвуд произнес его новую фамилию.

— Прошу прощения?..

— Я спросил, чем ты занимаешься? — сказал Атвуд, тяжело вздыхая.

— Э-э-э... я — дизайнер.

— Шляпы? Дамское белье? — Атвуд хмыкнул. Хачмен догадался, что выбрал профессию слишком экзотическую, и тут же исправил свою ошибку.

— Нет, я по железобетонным конструкциям. И скорее просто чертежник.

Атвуда это, похоже, впечатлило.

— Хорошее дело. В наших краях много работы для вашего брата.

— Да. Именно поэтому я и здесь. Но поначалу торопиться не буду, осмотрюсь несколько дней.— Хачмен чувствовал, что сплел вполне правдоподобную историю.

— Я же овощами торгую,— произнес Атвуд.— Пиво пьешь?

— Пиво? Иногда.

— Отлично. Когда закончишь с едой, двинем в «Крикетерс» и примем по несколько кружечек.

— Спасибо, но я бы предпочел не пить сегодня.

— Ерунда! — грохнул Атвуд.— Мы будем пить отличный ланкаширский эль! — Он бросил свирепый взгляд в тарелку Хачмена и добавил: — Давай-давай, парень, наворачивай. Неудивительно, что ты такой тощий...

— Хватит, Джордж,— не выдержала наконец миссис Атвуд.— Мистер Ретрей — наш гость, в конце концов!

— Попридержи язык,— рявкнул на нее Атвуд, выставив вперед нижнюю челюсть.— Именно поэтому я его и приглашаю выпить.

Хачмен почувствовал, как рядом с ним, задышав чуть сильнее, шевельнулся мальчишка.

— Все в порядке, миссис Атвуд. Предложение вашего мужа действительно заманчиво, и, я думаю, мне не помешает прогуляться.

— Вот это другое дело,— кивнул Атвуд.

Хачмен поднялся к себе, надел куртку и выглянул в темноту за окном. Пошел дождь, и маленькие квадратики чужих окон, плавающие в ночи, производили впечатление еще более гнетущее, чем предыдущим вечером. Джордж Атвуд был обыкновенным грубым боровом, подавляющим окружающих одними своими размерами, но все же вечер в его компании казался Хачмену более привлекательным, чем одиночество в теснящих стенах с цветочными обоями.

Он спустился вниз, прошел через кухню и увидел свое лицо на экране телевизора в углу. Джейн Атвуд смотрела программу новостей спиной к нему и даже не заметила, как он вошел. Хачмен проскользнул в плохо освещенный коридор и остановился, ожидая Джорджа Атвуда. Содержание новостей было приблизительно такое же, какое он слышал в машине, а это могло означать, что его имя уже связали с антиядерной машиной. Переданная по телевидению фотография Хачмена на фоне размытой листвы казалась очень знакомой, но он никак не мог вспомнить, где его снимали и кто. Без сомнения, всех его друзей уже опросили полицейские, а может быть, еще и люди из какого-нибудь безымянного отделения службы безопасности. Впрочем, возможно ли это? Хачмен подсчитал часы: был вечер вторника, а конверты, адресованные внутри страны, отправлены в понедельник. «Еще слишком рано,— решил он, чуть успокоившись после того, как увидел себя на экране.— Полицию я вполне в состоянии обмануть, а остальные еще не знают, кого искать»..