над вдовьей тоской
да над темной водой
с такой же звездою
пятпконечной,
с такой же
спокойной и светлой
звездой.
С такой ж е ,
которая т а к же
алеет,
которую так же
боятся враги...
Солдаты
сменяются
у Мавзолея,
раздольно и мощно
чеканят шаги!..
Я слышу:
звучат
неумолчные гимны.
Я в и ж у :
под гроздьями облаков,
летящих над миром,
до каждой
могилы
от Спасских ворот —
двести десять шагов!
Д о к а ж д о й !
П У С Т Ь маленькой,
пусть безымянной.
Д о к а ж д о й !
К о т о р у ю помнит
народ.
По чащам лесным,
по траве непримятой
проторены тропки
от Спасских
ворот...
166
Сквозь зимние вьюги
и вешние гулы,
под пристальным взглядом
ж и в у щ и х людей
идут
караулы,
встают
караулы
у памятников
посреди площадей!
У скорбных надгробий
встают, бронзовея.
И бронза
становится цветом лица...
Есть память,
которой не будет забвенья.
И слава,
которой не будет конца.
П У Л Я
Пока эта пуля летела в него...
— Ты о чем?!
Он умер
в больнице.
И все это было
не вдруг.
Почти что за месяц
мы знали,
что он — обречен...
Ты помнишь,
как плакал в пустом кабинете
хирург?!
« К а к о й человек умирает!
К а к о й человек!..»
Поэт хирургии
полсуток стоял у стола.
Хотел опровергнуть прогнозы.
И —
не опроверг.
Там не было
пули...
167
- Нет,
все-таки пуля была!..
На любом надгробье
два
главных года
год прихода в этот мир.
И год ухода.
От порога
до другого порога
вьется-кружит по земле
твоя дорога.
Вьется-кружит по земле
твоя усталость.
И никто не с к а ж е т ,
много ль осталось.
Но однажды,
вопреки твоей воле,
обрываются
надежды и хвори!
Обрываются
мечты и печали...
«Прибыл — убыл...»—
в это верят
без печати...
Я разглядываю камень
в испуге-
между датами —
черта,
к а к след от пули!
След от пули!
След
багряного цвета...
Значит, все-таки
была
пуля эта!
Значит, все-таки
смогла
долго мчаться!
Значит, все-таки
ждала
дня и часа!
Все ждала она,
ждала.
168
все летела!
И —
домчалась.
Дождалась.
Досвнстела...
Д в а числа на камне
время стирает.
След от пули
между ними
пылает!..
Пока эти пули летят
(а они л е т я т ! ) ,
пока эти пули летят
в тебя
и в меня.
наполнившись ветром,
осенние сосны гудят,
желтеют в витринах
газеты
вчерашнего дня...
А пули летят!
И нельзя отсидеться в броне,
уехать,
забраться в забытые богом края...
Но где и когда она
встречу
назначила мне
веселая пуля,
проклятая пуля моя?!
Ударит
в какой стороне
и с какой стороны?..
Постой!
Да неужто
не может промазать она?!
И вновь
суматошные дни
суетою полны.
Ж и в у я и верю,
что жизнь —
невозможно длинна.
169
Во г что-то не сделал: «Успею...*
(А пуля летит!..)
«Доделаю после...»
(А пуля смеется, летя!..)
В сырое окно
неподкупное время
глядит.
И небо
в потерянных звездах,
как в каплях
дождя...
Н у что ж е ,
на то мы и люди,
чтоб все понимать.
На то мы и люди,
чтоб верить
в бессмертные сны...
Над детским дыханьем
склонилась
усталая мать.
Горят имена
у подножья
кремлевской стены...
На то мы и люди,
чтоб помнить
других люден.
На то мы и люди,
чтоб слышать
их голоса...
В оттаявшем небе —
рассветная полоса...
Да будет памятным
к а ж д ы й
прошедший день!
А к а ж д ы й грядущий день
да будет воспет!..
Пока эти пули летят,
мы
обязаны ЖИТЬ.
Пока эти пули летят,
мы должны
успеть
170
вырастить хлеб,
землю спасти,
песню сложить.
...Пока эти пули летят
в тебя и в меня.
Ш А Г И
Двести десять шагов.
Ш а г
за шагом.
Надо мной облака
В небе р ж а в о м .
Гул шагов.
К а ж д ы й шаг —
будто веха.
Это —
сердце стучит.
Сердце века.
Я па гмощади,
как на ладони.
Смотрит время в упор:
что я стою?
Что я
В Ж И З Н И могу?
Что я знаю?..
Надо мною
рассвет,
будто знамя.
Смотрит время в упор —
проверяет.
Этот день
на меня
примеряет.
Гул шагов над М о с к в о й .
Грохот эха.
Сердце века
стучит.
Сердце века!
Продолжается бой —
тот —
последний...
171
Двести десять
шагов
но Вселенной!..
Время
стрелки часов
переставит.
Знаю я:
нас
однажды
не станет.
М ы уйдем.
М ы у ж е
не вернемся.
Этой горькой землей
захлебнемся.
Этой утренней,
этой
печальной,
неизвестной еще,
непочатой.
А она
лишь на миг
всколыхнется.
И, к а к море,
над нами
сомкнётся.
Нас однажды не будет
Не станет.
Снова
выпадет снег.
И оастает.
До кдь прольется.
И речка
набухнет.
М ы
уйдем насовсем.
Нас
не будет.
Превратимся
в туман.
В горстку праха...
Но
останется ж и т ь
172
наша
правда!
М ы
свое отгорим.
Отболеем...
Но
от имени
нас
будет
Л е н и н !
И от имени
нас
будут эти
двести десять шагов
по планете!
1975—1978 гг.
СОДЕРЖАНИЕ
Стихотворения
«Льдины, растаяв...»
Мотив
«Что же такое «мы»?..»
Патруль
Баллада о бессмертии
Л а т ы ш с к и е стрелки
Зорге
«Па Земле безжалостно маленькой...»
Баллада о спасенном знамени
Баллада о зенитчицах
17
Концерт
19
В сорок третьем
21
Давнее
23
Базар того года
23
Баллада о красках
25
Памятник солдату Алеше в Пловдиве . 27
«Я жизнь люблю безбожно!..»
28
«Восемьдесят восемь»
29
Арктическая болезнь
31
Слышишь?!
32
Ожидание
33
Сарьян
35
Речка
36
Утренние стихи
37
Дипломатам нашим
38
Стихи о себе
40
День благодарения
42
Че
44
Письмо московскому снегу
45
Кое-что о всеобщей забастовке
47
Воюют надписи
47
Хиппи
48
( К о м у принадлежу?..»
50
Голод
5
Паланга
5!
174
«Невероятное спасибо, дюны!..»
53
Али-Бала
55
На родине Маяковского
56
Ровесникам
58
Весенний монолог
59
«Где-то оторопь зноя...»
60
«Я богат...»
61
Страхование жизни
62
Радиус действия
64
«Тот самый луч, который...»
65
Вверх — вниз
66
Зея
67
Оглянувшись
68
«Горбуша в сентябре...»
69
Ксении
70
Хиросима
72
Разговор о снеге с семилетним Ка Саном —
сыном сингапурского поэта Го Во Сена 73
Иероглифы
74
Голос африканского поэта
75
