потом сделал длинный кувырок вперед, перекатился вбок, извернулся на земле у самых ног

Краснова, и тот упал навзничь с острой болью в колене, так и не успев прицелиться.

Потом капитану вывернули руку и отобрали пистолет. Потом связали его же брючным ремнем и

посадили на кучу хвои.

-- Два ружья с собой носил! -- Такэси бегло осмотрел пистолет, нажал нужную кнопку и выдернул

из рукоятки обойму. Дернул затвор, освобождая ствол от досланного патрона, и сунул все это в свою

сумку, после чего холодно сказал: -- Хорошо. Не хочешь оставаться -- твоя воля. Но ее насильно

уводить нельзя.

-- Закон о праве выбора, -- жестко пояснил Иван.

-- И Закон о личном достоинстве, -- добавил Такэси. И сурово усмехнулся: -- Один закон

нарушить -- еще куда ни шло. Да и то -- не из этих двух.

-- О рамках досуга, например, -- подсказал Ганс, и все трое чему-то засмеялись.

-- Вот это терпимо, -- сказал Такэси. -- "Короче", как ты выражаешься. Иди, если тебе так надо.

Фонарь и продукты дадим. Сколько времени вы шли?

-- Не говори! -- быстро приказал Краснов.

-- Три дня.

-- Дура!

-- Сам такой! По твоей же щетине видно, сколько дней ты не брился!

Трое обидно засмеялись.

-- Короче, -- повторил старший. -- На три дня тебе хватит -- и света, и продуктов. Развяжи его,

Иван.

Иван не торопился, и Ганс принялся развязывать Краснова. При этом приговаривал:

-- Не думаю, что по этому тоннелю одинаково легко ходить в обоих направлениях. Вы не забыли,

хозяева, Гошу Дойкина?

-- Да-да, где-то здесь его медведь задрал, -- сказал Такэси.14

-- Это официальная версия, -- возразил Ганс. -- А если честно, то этот тоннель нашел Гоша. Он

ведь до тебя, Иван, следил тут за автоматами. Мы собирались тогда сюда вдвоем, но меня

задержала работа. Он оставил мне свою карту и уехал. Здесь аппаратура всегда вела себя...

странно. -- Ганс развязал Краснова и закончил, поднимаясь: -- Я приехал сюда следующим вагоном.

Думал, успею, пока он закончит наладку. А он уже ушел.

Краснов тоже слушал с интересом.

-- А ты уверен, что он ушел в тоннель? -- спросил Такэси. -- Не мог его медведь перехватить по

дороге?

-- Во-первых, -- возразил Ганс, -- ты получше нас знаешь, что медведя он мог не бояться.

-- С двумя бы и он не справился, -- сказал Такэси.

-- А во-вторых, -- закончил Ганс, -- у входа он оставил мне записку: "Внутрь не ходи, жди не

больше суток. Если пропаду, вали на зверей".

-- Вот как, -- Такэси вздохнул. -- Вот она, жизнь староверская.

-- А ты, -- Ганс наклонился к сидящему Краснову, -- не встречал там Гошу? Год назад...

Краснов мотнул головой. Он ничего не слышал ни про какого Гошу. Может, Гоша этот ушел в

какой незаметный поворот. Может его Кешка убил или еще кто, а спрятать в сопках -- разве

проблема? А может, он выполз из тоннеля где-нибудь в каменном веке? Чему теперь удивляться,

если можно под землей бродить из эпохи в эпоху? И кстати, неизвестно, куда попадет капитан

Краснов, если пойдет обратно. А если тоже в каменный век? Без одежды, на зиму глядя, с горстью

патронов в кармане... Хорошо еще, что не обыскали...

-- Жалко Гошу, -- Ганс Христиан вздохнул. -- Таких староверов поискать.

-- Ну, —- обратился Такэси к Краснову, -- идешь или остаешься?

Краснов думал, опустив голову. Брючный ремень, развязанный Гансом Христианом, так и висел у

него на плече.

-- Заряды из меньшего ружья мы тебе оставим, раз уж вам иначе нельзя. И нож возьми с собой.

Светлана, ты отдашь ему нож?

Светка, заложив руки за ремень и отставив ногу в дырявом носке, выглядела до того потешно,

что Краснов не выдержал и усмехнулся. К тому же элегантный Ваня очень уместно торчал рядом.

-- Светк, -- сказал нерешительно Краснов, -- а может, правда, не достанут?

Светлана молчала. Она буравила взглядом черный вход в тоннель, а в этом взгляде, который

всегда казался Краснову взглядом загнанного зверька, было что-то новое и совсем не смешное. Ему

почему-то сразу вспомнился взгляд того фронтовика, которого он отправил на прииск, а Коерков

поймал после побега. То был взгляд человека, у которого невозможно отнять свободу. Даже если

убить...

-- Вася, -- сказала наконец, -- мне там Кешка с карабином мерещится. Пошли отсюда.

4.Это не ложь, но это странно.

Только они успели взбежать по каменным ступеням на эстакаду, как послышался отдаленный

шипящий свист. Звук нарастал с севера, и скоро по мощному стальному рельсу, проложенному

внутри бетонного желоба, примчался ярко окрашенный вагон, отдаленно похожий на те, что Краснов

когда-то видел в метро, только более обтекаемый, утепленный и комфортабельный. Был он

довольно длинный и кабины машинистов имел с обеих сторон. Колес видно не было. Казалось, вагон

не катится, а скользит по рельсу, будто всасывая его в себя через квадратную дыру. Дыра была как

рот, единственная фара-прожектор выступала как нос, а окно машиниста напоминало мотоциклетные

очки, вырезанные из одного выпуклого стекла.

Дверь сдвинулась, вошли и помчались.

Эстакаду, по которой бесшумно летел вагон, Такэси назвал просто -- монорельс. Ганс Христиан

сообщил официальное его название, оказавшееся весьма знакомым Краснову и Светлане, --

Колымский Путь. Почти так же называлась автодорога в ТОМ мире, откуда они пришли. Но опасная

Колымская трасса виляла и тащилась среди сопок, изматывая грузовики и губя шоферов, которые

рисковали ехать в одиночку, а эта, прямая и тонкая, как школьная линейка, лежала ребром на сопках,

презирая все неудобства и питаясь электричеством от часто расставленных вдоль нее никогда не

устающих ветряков. Ветряки, как флюгеры, сами ловили малейший ветерок и внешне медленно

махали очень длинными и узкими лопастями.

-- Мне кажется, -- щебетала Светлана, что по вечерам они улетают в свои гнезда отдыхать. Стая

белых ветряков!

В вагоне было пусто, и она не стеснялась своего экзотического вида. Впрочем, экзотичности у

них поубавилось, потому что ППШ они спрятали у входа в тоннель и всей воинственности у них

только и осталось, что звезда на пряжке, горсть патронов в кармане да разряженный пистолет в

сумке Такэси.

-- Нет, что ты, -- Иван серьезно возражал Светлане. -- Вагон тут бегает круглые сутки, точно

через каждые три с половиной часа.15

Светлана смеялась и говорила, что у него нет ни юмора, ни художественной фантазии. Краснов

молча усомнился, поделив расстояние до Магадана на три с половиной часа, но вдаваться не стал и,

после нескольких незначащих фраз относительно связи между скоро- стью ветра и скоростью вагона,

предложил:

-- Давайте обсудим наши дела, пока есть время.

-- Вот это годится, -- Кампай сосредоточился. -- Выяснить надо многое.

Светлана элегантно пожала стегаными ватными плечами и, не в силах оторваться от мелькания

за окном, глубокомысленно сообщила:

-- Быстрей, чем на самолете.

-- Нет, что ты, -- не согласился Иван. -- Самолет намного быстрее.

-- Итак, -- начал Такэси, -- главный вопрос касается безопасности.

-- Чьей? -- уточнил Краснов.

-- И вашей, и нашей. Дело в том, что мы с вами теперь сообщники.

-- Мы-то при чем? -- удивился Краснов. -- Мы вроде гости.

--Вот об этом как раз и надо молчать. Незнание закона не освобождает от ответственности за его

нарушение.

-- Я это знаю, -- перебил Краснов. -- Я имел дело с правоохраной. Но мы у вас вроде

иностранцев, нам полагается скидка.

-- Может, у вас и полагается, -- терпеливо учил Такэси, -- а у нас любой закон для всех одинаков.