-- Ну Вася… Ну научись ты их часам..
-- Да катись они...
-- Ну Вася, нам осталось чуть больше двадцати минут.
-- М-м-м... Это по ихним. А наших -- целый час. Дай поспать.
Она знала, что он собирается мгновенно, поэтому больше будить не стала. Но и болтовню свою
не прекратила.
-- Ты знаешь, Вася, мне сегодня ни-че-го не снилось. Как мертвая.
Скидан посапывал.
-- А вообще мне здесь часто снятся сны. Знаешь, какие?
Скидан спал.
-- Самые разные. Просто удивительно. ТАМ я не видела снов. Заботой засыпала, заботой
просыпалась. И во сне -- забота.
Вот понимаешь, не какая-то определенная забота, а забота ВООБЩЕ. И людей тамошних
вспоминаю -- у всех забота на лице. А здесь -- ты обратил, какие лица?
Скидан спал.
-- Ты знаешь, ТАМ я эту заботу не замечала, только теперь и вспоминается, в сравнении, потому
что здесь лица другие.
Она ушла в ванную и появилась с мокрым лицом, но вытираться не стала.
-- Смотри: если умываться холодной водой и не вытираться, то никаких кремов не надо. Насчет
этого ТАМ были идеальные условия...
Скидан спал, приоткрыв рот и уронив руку на пол.
-- Так вот, о лицах. Я бы не сказала, что они Тут вообще беззаботные, но... Работа ума не та,
понимаешь? ТАМ была забота -- что найти, чего не упустить, а ТУТ -- мысль... Нет, не
формулируется. Ты сам не обращал внимания?
Скидан всхрапнул и повернулся набок.
-- Да, ты ведь в основном на Острове был, там другое, наверно. Но ты присмотрись... А вот сны у
меня тут просто удивительные... Я их записываю. Только зря стараюсь. Все равно художественные 50
книжки здесь не издают. А получилась бы настоящая художественная книга. С разными главами. Про
ту нашу жизнь. Только фантастическая… И тот разведчик мне снился, которого Кешка поймал. Он за
мной гонялся с ножом и требовал, чтобы выдала тебя. А я не выдала, слышишь?
Скидан сел на постели.
-- С каким ножом!? Нарисуй.
-- А-а, испугался, аж проснулся! Я все придумала.
-- Врешь! Нарисуй-ка нож!
-- Ишь, даже в рифму заговорил...
Налетела, повалила, потискала, вскочила, схватила бумагу и стило, стала быстро рисовать.
Скидан поднялся, заглянул через плечо -- она рисовала человеческую фигуру. Он отправился в
ванную -- умыться и подравнять бороду. А когда вернулся, на бумаге был очень похожий портрет
ТОГО САМОГО Краснова, которого Скидан видел только вчера. В той самой одежде и с тем самым
ножом.
-- Вась, а зачем тебе про нож?
-- Ты здорово рисуешь. Я и не знал.
-- Вась, я очень талантливая, -- она серьезно улыбнулась. -- У нас будут дети, умные и красивые,
как я. И мужественные, как ты... Скажи про нож.
-- Что сказать?
-- Не хочешь... Ну, как хочешь. Одевайся, нам пора.
Она обиделась. Он не хотел, чтоб это было. И сказал первое, что пришло:
-- Я еще сам не понял. Подумаю, после митинга скажу. Ладно?
Обнял сзади. Она прижалась к нему спиной, откинула голову на плечо, прошептала:
-- Я -- тебя -- люблю. Можешь ничего не говорить, -- И вдруг, страшным шепотом: -- Я во сне про
тебя все сама увижу!
... До площади Пятак было пять минут машиной, но машин -- редкий случай! -- у дома не
оказалось.
-- Ясно! -- Светлана засмеялась. -- Все футурографы уже там! Ничего, мы пешком. Я знаю
дорожку напрямик. Побежали!
Они бежали и разговаривали. Точнее, разговаривала Светлана, а Скидан -- дышал.
-- Какая разница между митингом и демонстрацией, если все -- в одном месте? -- Светлана
рассуждала над вопросом Скидана. -- Действительно, по-нашему это нелепость. Но все же
некоторый смысл есть. Сначала все поднимают свои лозунги, чтобы отсняли на диск. Это и есть
демонстрация. А потом лозунги прячут, чтобы не мешали, и начинается митинг.
-- Выступать будешь?
-- Обязательно! Библиотека сказок нужна независимо от староверства. История сама по себе,
сказки -- отдельно. Чем больше сказок...
Скидан слушал ее ученую речь и дивился: всего за полгода! Из затюканной ссыльной, жены
охотника. Из какой-то потаскушки!..
-- Ты же от любви голос потеряла. Тебя не услышат.
-- Ничего, Васенька. Любовь творит чудеса. Она взяла, она и отдаст. Да там особо напрягаться и
не нужно, там репродукторы.
Когда Скидан совсем задохнулся и готов был перейти на шаг, дорожка распахнулась в площадь,
напоминающую автодром, но обнесенную не барьером, а кустами. Со всех сторон сюда сходились
тропы, и виднелся знакомый стеклянный цилиндр, всевозможно освещенный изнутри -- кафе, где они
вдвоем отмечали его возвращение с Острова Скорби.
-- "Централ", что ли?
-- Молодчик! -- Светлана остановилась. -- Ты хорошо ориентируешься. Зайдем туда после?
Скидан кивнул и осмотрелся. Народу толпилось немало. С высоких столбов, окружающих
площадь, светили внутрь мощные прожекторы, что живо напомнило Скидану его бывшее заведение с
колючим забором и часовыми на вышках. На каждом столбе готовно потрескивал решетчатый ящик --
громкоговоритель.
-- Слушай, -- Скидан повернулся к Светлане,. -- а почему Пятак? У них же нет и понятия о
деньгах.
-- А почему Магадан, почему "Централ"? -- Светлана схватила его за руку и повела сквозь толпу к
трибуне. -- Васенька, мне надо подготовиться к выступлению.
Скидан усмехнулся, хотел съязвить, но передумал. Издали уже махали им Такэси, Ганс и Иван.
Они стояли у трибуны, которая пока что была занята дискографами.
Не скрываясь, староверы пожали друг другу руки. Сверху один из дискографов следил за этим в
видоискатель.
-- Все, ребята! -- Скидан кивнул на трибуну. -- Отсняли нас, теперь посадят.
-- Что ты, -- начал было Иван, но Такэси остановил: -- Он знает, он шутит.
-- А-а-а, -- сказал Иван.51
Скидан оглянулся на лозунги. Белым по красному и по синему, синим и черным по белому:
"Прошлое -- окно в завтра!", "Хочу назад!", "Кто твои предки, хозяин?", "Не хочу быть забытым!" и
просто "Оглянись!" Вдали качался, закрытый другими, край самого большого лозунга.
-- "гательство!" -- прочел Скидан. -- Ваня, что там написано?
-- "История -- не ругательство!" -- Иван засмеялся и посмотрел с выражением на Светлану.
-- Твоя идея? -- догадался Скидан.
Она кивнула.
-- Между прочим, Васенька, посмотри, как нравится киношникам. Все туда целятся.
Но дискографы уже сходили с трибуны. А им навстречу поднимался -- Скидан даже не поверил --
доктор Краснова, Виктор Первый!
-- О, какой мужчина! -- Светлана подергала Скидана за рукав. -- Вас-ся, какой мужчина!
Скидан тут же возненавидел симпатичного доктора. Светлана заглянула ему в глаза и
немедленно добавила:
-- Почти такой же, как ты. Только похлипче.
-- Хозяева! -- Виктор начал говорить, еще не дойдя до микрофонов. -- Обратите внимание на
парадокс: мы заводим на больного "историю болезни, и это никто не считает неприличным...
Смех площади покрыл его слова.
-- Едва же доходит до общества, -- продолжал Виктор, -- понятие "история" приобретает какую-то
неприличную окраску, и уже по одному этому поводу наше общество заслужило того, чтобы и на него
завести "историю болезни"!
Общий свист был ему ответом. Свистела Светлана, свистели Такэси и Ганс с Иваном.
—Аплодисменты "руки в брюки", — сказал Скидан на ухо Светлане.
—Ах, Вася, вот чего мне здесь по-настоящему не хватает, так это обыкновенных человеческих
аплодисментов! Как вспомню: "освистать"… Не привыкается.
—А всего остального — хватает?
