Капитан Огилви сидел в своем кресле на мостике, глядя в бинокль, и с возмущением наблюдал, как незваный гость вышагивает по его палубе. Казалось, аравийская жара офицеру нипочем. Он всем своим видом вызывал у Огилви отвращение. Помпезная синяя форма иранца сверкала яркими знаками различия и вульгарными побрякушками. Его волосы были густыми, черными и блестящими. Лицо закрывали темно-зеленые солнцезащитные очки по моде, принятой в военно-воздушных силах Соединенных Штатов, а на бедре висел маленький автоматический пистолет. Увидев у молодого нахала щегольской стек, Огилви не выдержал и выругался.

Демонстрация, устроенная иранцем, имела целью доказать два момента. Первый — Иран имеет право патрулировать весь Оманский, а также и Персидский залив. Второй — иранские воздушные силы могут приземляться на любом грузовом корабле, не спрашивая разрешения. Не обращая внимания на моряков, которых Огилви послал навстречу офицеру, он вошел в рубку и через несколько секунд появился на мостике.

— Добрый день, капитан, — поздоровался он, приближаясь к креслу Огилви.

Огилви недружелюбно оглядел офицера.

— Сэр, вы не только нарушили неприкосновенность моего корабля, но и подвергаете опасности международные отношения, бросив вызов суверенитету Саудовской Аравии.

На худощавом темном лице иранца сначала отразилось удивление, затем гнев. Он говорил по-английски с американским произношением.

— Капитан, иранский флот хочет помочь вам.

И кроме того, я не собираюсь выслушивать лекции жителя Англии на тему международных отношений.

Огилви побагровел.

— Семьдесят пять лет назад, — сказал он, поднимаясь на ноги, — задолго до того, как вы родились, молодой человек, именно жители Англии принесли мир в эти края. Мы покончили с бесконечными войнами и конфликтами, мы поддерживали свободную торговлю и даже нанесли на карту ваши воды. Сэр, вам не мешало бы выучиться кое-чему у жителей Англии.

Рулевой «Левиафана» поднял руку, чтобы скрыть улыбку, а у второго офицера промелькнула мысль — не полезет ли иранец за пистолетом. Тот вспыхнул, но Огилви спросил, прежде чем незваный гость успел ответить:

— Чем вы здесь занимаетесь?

— Мы ищем одного человека, Хардена, — ответил иранец после затянувшейся паузы. Очевидно, он был рад сменить тему. — Мы должны попросить вас остановить ваш корабль до тех пор, пока не завершится операция.

— Харден в Персидском заливе, — заявил Огилви.

— Нет, он не входил в Персидский залив. Он удрал в сторону Индийского океана.

— Тогда почему вы еще не нашли его?

— Он плывет на маленькой яхте. Оманский залив большой, а побережье Мусандама изобилует укромными бухтами. Мы скоро поймаем его. А до тех пор...

— Его здесь нет, — повторил Огилви. — Он в Персидском заливе.

— Не может быть, — покачал головой иранец. — Мы перекрыли пролив.

— Вы не там его ищете, — сказал Огилви. — В темноте упустить человека на маленькой яхте несложно. Он перехитрил вас, сделав то, чего никто от него не ожидал.

— Почему вы так уверены, что он в Персидском заливе? Почему не на Макранском побережье?

— Я знаю, что он в Персидском заливе, потому что я знаю этого человека.

— Но он не сможет уйти из Персидского залива.

— Для него важнее потопить «Левиафан», а не спастись.

— Вы полагаетесь на ничем не доказанное предположение, — сказал иранец.

— И все равно я прав, — заявил Огилви. — А вы зря тратите время, обшаривая Мусандамский полуостров.

— Возможно. — терпеливо согласился иранец. — Но пока мы не будем знать наверняка, мы просим вас остановить корабль.

— Нет.

— Капитан Огилви, «Левиафан» находится под угрозой. Вы не можете рисковать своим судном и командой!

— "Левиафан" должен придерживаться расписания, — ответил Огилви. — Саудовцы отлично прикрывают нас. Мы будем в полной безопасности.

— А ночью, когда пилоты вертолетов ничего не видят?

— Это не имеет значения, — сказал Огилви. — Харден в Персидском заливе.

Иранский офицер решительно покачал головой.

— Извините, капитан, но у меня есть приказ задержать ваш корабль, пока угроза не минует.

Огилви недоверчиво смотрел на него. Иранец сложил руки за спиной и раскачивался на каблуках. Выражение на лице Огилви предвещало бурю. Его губы сжались, лоб нахмурился, ноздри дрожали. Второй офицер сделал шаг в его сторону, опасаясь, что капитана может хватить удар, но Огилви остановил его взглядом.

Когда он заговорил, его голос дрожал от ярости.

— "Левиафан" не остановится!

— Мы приказываем вам остановиться ради вашей собственной безопасности.

Огилви взглянул из окна левого борта. На его лице появилась мрачная улыбка.

— Вы находитесь в территориальных водах султаната Оман и Маскат, — произнес он, отчетливо выговаривая слова. — Небольшое нарушение границ, а?

— Если вы не остановитесь сейчас, — заявил иранец, — то мы задержим вас на своей территории для проверки на загрязнение. Капитан, могу вам гарантировать, что для осмотра корабля такого размера понадобится много дней. Очень много.

— Это насилие! — воскликнул Огилви.

— Ради вашей же пользы.

— Молодой человек, позвольте мне сказать вам пару слов. Я сам знаю, что для моего корабля лучше, а что хуже. Уберите свой вертолет с палубы. — Огилви пересек мостик и посмотрел на экран радара.

Иранец последовал за ним.

— Капитан, я вас предупреждаю. Мы задержим вас на много недель.

Огилви отвернулся от радара и выпрямился. Лицо его побледнело от гнева, и он ударил рукой по панели.

— Я вам не какой-нибудь китаец на десятитысячетонной лохани, которым вы можете вертеть, как хотите! Это — «Левиафан»! А я — капитан Седрик Огилви! И когда я оповещу весь мир, что вы осмелились задержать мой корабль, вы пожалеете, что связались со мной!

Иранец открыл рот, но Огилви оборвал его:

— Вы очень обнаглели, когда обзавелись флотом, и торговое судоходство сыто вами по горло!

— Это наши воды! — закричал иранец в ответ.

Мужчины бросали друг на друга яростные взгляды, забыв о рулевом, раскрывшем рот, втором офицере, кадете за дисплеем компьютера и стюарде-индийце с чайным подносом.