Джеймс пожал плечами:

– Кто-то должен поднять вам всем настроение. Как я могу сидеть в Лондоне, зная, что вы изнываете от тоски в Дербишире? Кроме того, у меня закончились деньги, и теперь не придется просить их у моего бесчувственного братца.

– Значит, ты решил сэкономить и проехаться за мой счет, – усмехнулся Ротвелл.

– Совершенно верно. Нед, можешь мне не верить, но я решил побыть твоим курьером.

– Если бы я знал, что ты так жаждешь поехать в поместье в это время года, то с радостью предоставил бы тебе возможность отправиться вместо меня.

Джеймс поднял брови. – Неужели? Благодарю за доверие.

Ротвелл презрительно фыркнула. Ротвелл, если дело обстоит именно так, не возражаю, чтобы нас проводил Джеймс. А ты можешь спокойно остаться в Лондоне.

Ротвелл с улыбкой покачал головой.

– Жаль вас разочаровывать, мадам, я не сомневаюсь, что Джеймс способен проводить вас до поместья, но не думаю, что он способен сделать это против вашей воли. Я затеял все это и чувствую себя обязанным проследить, чтобы путешествие прошло без приключений.

Конечно, благодарности от леди Ротвелл не последовало, наоборот, она с явным неудовольствием отвернулась от пасынка. Наблюдая за этой сценой, Мэгги сделала вывод, что путешествие вряд ли будет приятным.

Опасения полностью подтвердились. Недовольство Лидии и ее матери усугубилось отвратительной погодой. Противный мелкий дождь, сопровождавший их всю дорогу после Стивенейджа, явно не способствовал поднятию настроения. На второй день, когда путешественники миновали Стэнфорд и подъехали к деревушке под названием Оукхэм, дождь зарядил еще сильнее.

Кутаясь в меховую накидку и поглядывая на унылый пейзаж за окном, Мэгги радовалась, что сидит во второй карете рядом с Лидией, а вечно недовольная леди Ротвелл едет в первой вместе с Марией Чел тон, своей горничной – неразговорчивой женщиной средних лет, давно верой и правдой служившей вдове. Накануне леди Ротвелл так ужасно страдала и причитала, жалуясь на головную боль, что Лидия предложила Мэгги пересесть в карету, где ехали Ротвелл и Джеймс, якобы для того, чтобы дать матери возможность отдохнуть.

Молодые люди убивали время за игрой в пикет и встретили девушек с явным удовольствием. Джеймс пересел на заднее сиденье, освобождая им место, а Ротвелл вышел из кареты и помог подругам забраться внутрь.

– Не ожидал, что погода будет такой мерзкой, – сказал Джеймс. – Вообще-то, по этим дорогам вполне можно сносно ездить до середины октября, но только если сухо.

– На дороге полно луж, – вздохнула Лидия. – Вряд ли к вечеру удастся добраться до поместья.

Джеймс засмеялся.

– Сегодня мы не доберемся при любой погоде. Осталось более пятидесяти миль, глупышка!

– Неужели так далеко? Сейчас только половина второго, а Нед добирается туда за два дня. Я надеялась, раз он едет с нами, мы приедем значительно быстрее обычного.

Мэгги улыбнулась Ротвеллу, встретила теплый взгляд и ответную улыбку и быстро опустила глаза, не желая поощрять внимание.

– Во-первых, Нед путешествует налегке, во-вторых, на почтовых каретах, то есть на некоторых дорогах проезжает за час более десяти миль. А мы еле плетемся, и даже по Большой северной дороге, считающейся одной из лучших, ехали со скоростью менее восьми миль. Кроме того, Нед никогда не останавливается в Стивенэйдже в первую ночь. И конечно, – Джеймс лукаво взглянул на сестру, – не валяется в кровати до одиннадцати.

На это Лидии нечего было возразить, поскольку выезд задержался исключительно из-за нее. Как всегда, она поднялась позже всех, а потом трижды проверяла багаж, удостоверяясь, что ничего не забыла.

К немалому удивлению Мэгги, Ротвелл проявил больше терпения, чем она ожидала. Джеймс тоже снисходительно отнесся к задержке, а когда леди Ротвелл потребовала перерыть весь багаж в поисках нюхательной соли, сохранял ангельское терпение и спокойно прогуливался возле кареты, ожидая, пока все образуется и они, наконец, тронутся в путь. Вот и сейчас оба джентльмена с улыбкой сносили раздраженные реплики Лидии.

Та сердито сверкнула глазами.

– Надеюсь, мы прибудем туда завтра, и не говорите, что будем в дороге еще два дня! Между прочим, мама считает неприличным для нас с Мэгги ехать в одной карете с вами, хотя вы – мои братья. Остается надеяться, что ее настроение улучшится и мы проедем в вашей карете еще хотя бы час.

– Мы прибудем в поместье завтра, – твердо заверил Ротвелл.

Когда вдова потребовала остановиться на ночлег в Мелтон Моубрее, он твердо заявил, что постоялый двор в Ноттингеме гораздо удобнее. Она продолжала настаивать, но Ротвелл был неумолим, и ей пришлось сдаться, но Мэгги заметила – внешнее спокойствие далось Ротвеллу с трудом.

На следующее утро леди Ротвелл почувствовала себя гораздо лучше, зато все испытали шок, когда по прибытии в поместье слуга графа Флетчер свалился без чувств, едва только ступил на землю.

Леди Ротвелл пришлось самой выбираться из кареты, так как мужчины столпились вокруг бедняги.

– Удивительно, как мы все еще стоим на ногах после такой жуткой тряски, ядовито сказала она. – И зачем было так спешить! О Господи, не подносите его близко ко мне! Куда вы все направляетесь, тупицы! Несите через заднее крыльцо! Пойдем, Мария, они сами разберутся. Я должна отдохнуть.

В ожидании, пока Лидия отдаст распоряжения слугам, Мэгги огляделась вокруг. Примерно так она и представляла старинное поместье Ротвеллов. Сразу же после моста с тремя арками начиналась подъездная аллея, ведущая к высоким воротам. Зубчатые стены с башенками наводили на мысль о средневековом замке; и действительно, издалека Мэгги приняла усадьбу за замок, но когда карета, миновав ворота, загрохотала по вымощенному булыжником двору, взору открылся красивый дом, стоявший здесь несколько веков, все время приобретая новые очертания.

Джеймс достал из кареты муфту и шаль, оставленные Мэгги, и с милой улыбкой вручил ей. Девушка обрадовалась, что леди Ротвелл к этому времени вошла в дом и не могла видеть подчеркнутой галантности сына. Вдова с каждым днем все настороженнее относилась к девушке, видя в ней чуть ли не угрозу благополучной женитьбе сына на богатой и знатной англичанке.

Мэгги тоже улыбнулась и охотно приняла предложение Джеймса взять его под руку, направляясь в дом. Краем глаза она заметила взгляд Ротвелла и поняла, что не только вдова озабочена необычайно предупредительным поведением Джеймса.

Девушка невольно нахмурилась. Заметив это, Джеймс мягко сказал:

– С Флетчером все будет в порядке, уверяю вас. Возможно, он простудился и не выспался. Во время путешествия он всегда плохо спит. Наверное, пытался всеми силами угодить моей матери – хотя это совершенно невозможно, – и вот результат! Перенапряжение. Отдых – вот что ему нужно, и скоро парень будет совершенно здоров.

– Надеюсь, вы правы, мистер Карслей, но боюсь, болезнь Флетчера означает, что мой отъезд откладывается, не так ли? Ведь Его милость не захочет ехать без своего слуги.

Джеймс согласно кивнул, в глубине души не считая проблему серьезной, затем крикнул Лидии, чтобы та оставила слуг в покое, поскольку у них и так хватает работы, и, наконец, отвел Мэгги в дом.

Как девушка и ожидала, они сразу же очутились в огромном зале с высокими потолками. Подобная планировка была типична и для средневековой Шотландии. Мэгги живо представила семейство Карслеев, сидящих за трапезой на некотором возвышении, отделяющем их от вассалов. В зале жарко пылали два камина. Стены были отделаны деревянными панелями и увешаны гобеленами, по всему периметру зала шла галерея, связывающая нижний этаж с верхним.

Из зала они прошли в просторную столовую, потолки которой были обшиты красными и белыми панелями с изображенными на них гербами. Здесь к ним присоединились Ротвелл и Лидия, и уже вчетвером они поднялись по каменным ступеням на галерею. Лидия демонстративно укуталась в накидку.