Аналогичные указания на множественность Лиц содержатся и в других местах Ветхого Завета: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1, 26); «И сказал Бог: вот Адам стал как один из Нас, зная добро и зло» (Быт. 3, 22); «И сказал Господь: …сойдем же и смешаем там язык их» (Быт. 11, 6–7).

Свт. Василий Великий так комментирует эти слова Священного Писания: «Подлинно странное пустословие – утверждать, что кто-нибудь сидит и сам себе приказывает, сам над собою надзирает, сам себя понуждает властительно и настоятельно». Когда патриарху Аврааму явился Бог в виде трех странников, Авраам, выйдя им навстречу, поклонился и обратился к ним со словом «Господь» (евр. Адонаи) (Быт. 18, 1–3), то есть в единственном числе. Большинство святых отцов считают, что это первое откровение человеку о Триединстве Божества. Блж. Августин пишет: «Авраам встречает трех, поклоняется единому. Узрев трех, он уразумел таинство Троицы, а поклонившись как бы единому, исповедал Единого Бога в Трех Лицах».

Косвенным указанием на троичность Лиц в Боге является и ветхозаветное священническое благословение: «Да благословит тебя Господь и сохранит тебя! Да призрит на тебя Господь светлым лицем Своим и помилует тебя! Да обратит Господь лице Свое на тебя и даст тебе мир!» (Числ. 6, 24–25). Троекратное обращение ко Господу можно рассматривать как прикровенное указание на троичность Божественных Лиц.

Пророк Исайя в Иерусалимском храме видел, как Серафимы, окружая престол Бога, взывали: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф». При этом пророк услышал глас Божий: «Кого Мне послать, и Кто пойдет для Нас?» (Ис. 6, 3, 8). Таким образом, Бог говорит о Себе одновременно и в единственном, и во множественном числе[2].

В Новом Завете указаний на троичность Божественных Лиц значительно больше. Таким указанием могут служить события Крещения и Преображения Господня. Они в равной степени являются явным Откровением человечеству о Троичности Божества. Известный православный специалист в области догматического богословия В. Н. Лосский пишет: «Поэтому и празднуется так торжественно Богоявление и Преображение. Мы празднуем Откровение Пресвятой Троицы, ибо слышен был голос Отца и присутствовал Святый Дух. В первом случае под видом голубя, во втором – как сияющее облако, осенившее апостолов»[3].

На единство трех Божественных Лиц указывает заповедь о крещении, данная Господом ученикам по Воскресении: «Идите и научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28, 19). Этот стих комментирует свт. Амвросий Медиоланский: «сказал Господь: во имя, а не во имена, потому что один Бог; не многие имена: потому что не два Бога, не три Бога».

Другое место из послания апостола Иоанна Богослова наиболее ясно свидетельствует о тайне Пресвятой Троицы: «Три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и сии три суть едино» (1 Ин. 5, 7).

Кроме того, во многих местах Нового Завета говорится о единстве и равном достоинстве Отца и Сына (Мф. 11, 27; Ин. 5, 17, 21, 26; Ин. 10, 15, 30, 38; Ин. 17, 10), а также о единстве и равном достоинстве Святого Духа с Отцом и Сыном (Мф. 28, 19; 1 Кор. 2, 10; 2 Кор. 13, 13)[4].

Христианин приобщается к тайне Пресвятой Троицы не через рассудочное познание и простое чтение Св. Писания, а через покаяние, то есть всецелое изменение и обновление ума, сердца, чувств и всего нашего существа. Невозможно приобщиться к Троице, пока ум не сделается просветленным и преображенным, для чего надежными средствами служат церковные таинства.

Первая фраза первой главы книги «Бытие» Ветхого Завета звучит следующим образом: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1, 1). Такое начало не имеет аналогов в «священных» книгах других мировых религий. Так, Ригведа («веда гимнов») – один из древнейших индо-иранских и вообще религиозных текстов в мире (датируется 1700–1100 гг. до Р. Х.) – начинается с восхваления и обращения к богу Агни; Авеста – древнеиранский религиозный литературный памятник и главная священная книга в зороастризме у древних мидян и персов и современных персов и гебров (создана в первой половине I тыс. до Р. Х.) – начинается с подобного Ригведе обращения к «Мудрому Властелину» Ахура-Мазде; Коран – священная книга мусульманского мира (написана в начале VII в. по Р. Х.) – открывается молитвой к Аллаху, Господу миров, милостивому и милосердному царю в день суда. Таким образом, только Библия переносит мысль читателя в архаичную древность, приоткрывает завесу таинственности и показывает, что же было в начале всего и Кто это все сотворил.

Почему же автор «Бытия» уделяет такое внимание тому, что было в начале? Для ответа на поставленный вопрос необходимо обратиться к древнееврейскому оригинальному тексту Св. Писания, а также к его древнейшему переводу на греческий язык – Септуагинте. В еврейском тексте словосочетание «в начале» передается словом «берешит», в начале которого стоит еврейская буква «бет». «По преданию, эта буква имеет такое начертание, потому что она как бы отгораживает «то, что наверху» – т. е. превышающее пределы человеческого восприятия, «то, что внизу» – т. е. не достигающее пределов восприятия и то, что было «до» мироздания», – отмечает известный гебраист Д. В. Щедровицкий[5].

В греческом переводе мы видим существительное «архи» (в другом прочтении – архэ), которое имеет весьма широкий спектр значений – это и начало, основание, происхождение, а также первопричина, основа, принцип. Именно над выяснением того, чем является первоначальное архи, понимаемое как первопричина всего существующего, напряженно трудились умы лучших представителей древнегреческой философии. Ответы, как мы помним, были самые разнообразные. Так, один из первых древнегреческих философов Фалес (VI в. до Р. Х.) говорил, что этим архи является вода, его продолжатель Анаксимандр под архи понимал апейрон (безграничное и вечнодвижущееся), Анаксимен считал, что это был воздух, а Гераклит – огонь, Парменид говорил о бытии, а Демокрит – об атоме. Затем были протоны, нейтроны и электроны, а впоследствии и современные кванты. Библия же указывает, что в начале Бог сотворил небо и землю, следовательно, до начала творения существовал сам Бог. Это утверждение перекликается с Прологом Евангелия от Иоанна, где вполне определенно говорится, что «в начале было Слово», а Слово (Логос) всегда в православной традиции отождествлялось с Богом Сыном. Таким образом, Первоосновой всего существующего является сам Бог – Творец мира. Но из чего создана вселенная, из какого первоматериала? Ответов на этот вопрос, как мы уже смогли убедиться, было достаточно много, но православная традиция дает, наверное, самый парадоксальный – мироздание было сотворено из ничего (по-латыни – creatio ex nihilo).

Складень

Creatio ex nihilo – общепринятый научный термин, между тем его авторитет только подтверждает скудость человеческого языка. Выражение ex nihilo антиномично, но в тоже время о сотворенном бытии невозможно сказать иначе. Первый стих Священного Писания «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1, 1) является догматом Православной Церкви, сформулированным на I-м Вселенском Соборе в Никее в 325 г.: «Верую во Единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым». Исходя из вышесказанного, христианство считает космическое пространство, звезды и планеты, животных, растения и человека, а также саму материю не извечно существующими, а имеющими свое начало из ничего.

Но какова же была цель творения мира с позиции его Великого Творца? Какая была, выражаясь современным языком, творческая «программа» Бога? Для ответа на этот непростой вопрос предоставим слово тем людям, которые еще в древние времена посвятили всю свою жизнь не только служению Творцу Вселенной, но и вдумчивому изучению Его Откровения, содержащегося в Библии.