Единственное, что хотелось сделать князю Святославу в эту минуту, — это поддержать воина Микулу простыми словами, поблагодарить за все, что он сделал, уверить, что трудится и ратоборствует он не напрасно, что за все получит награду.

— Ты не унывай, Микула, — сказал князь Святослав. — Теперь на-Русской земле долго не будет брани, не зря проливали кровь наши люди, они вернутся к своим родам и селениям. Вернешься и ты, Микула, в Любеч, увидишь жену, сына, будешь в Киеве — найдешь Малушу. А я уж помогу тебе, поищу Малушу. Жива она и здорова, где же ей быть?!

Микула пододвинулся на песке, схватил руку Святослава.

— Спасибо, князь, — едва слышно, но от всего сердца промолвил он, — спасибо за твои слова, за дочь Малушу… Сам, пожалуй, я и не разыщу ее. А коли поможешь, найдется наша Малка.

— Найдется, — твердо сказал князь. — Найдется наша Малка… Только заговорились мы с тобой, Микула… Ты ложись! Спи! Завтра дальше в путь…

И князь Святослав лег, положил голову на седло и смежил глаза, будто задремал. Микула отошел на несколько шагов, тихо сел на песок, потом лег и тут же уснул.

Но князь Святослав не спал. Убедившись, что Микула спит, он сел и долго смотрел на него и на других воев, которые лежали повсюду у берега…

«Нет, — думал князь Святослав, — такие люди не могут погибнуть! Не для того боролись наши отцы, не для того проливали мы кровь, чтобы исчезнуть, подобно волнам, в неизвестности. Минуют десятки, сотни лет, но потомки вспомнят если не имена, то хотя бы великий труд своих предков…»

Всю жизнь провел он на коне. Но разве он жаждал войны и крови, как говорят люди? Впрочем, кто говорит? Русские люди не скажут, что князь Святослав зря проливал кровь, не скажут вовеки, что он, князь Святослав, водил их на ненужные войны… Это ромеи кричат на весь мир, что князь Святослав свиреп, что он разбойник, что это он идет на них войной и жаждет их смерти. Но почему, почему они так говорят?

Только потому, что ромеи ненавидят Русь и его, князя Святослава, только потому, что хочется им видеть русов перед собой на коленях, потому, что они хотят захватить Русскую землю… Если бы они этого не хотели, если бы не точили непрестанно мечи против Руси — и русские люди не брали бы меча в свои руки, у них вдоволь своей земли, чужая им не нужна. У них достаточно и людей — рабов им не нужно, они не завидуют чужому богатству — о, Русская земля обильна и плодородна…

Но если русские люди понимают, что на них точат мечи, знают, кто это делает, видят, как коварно подкрадывается к их городам, лесам и рекам враг, то как могут они спокойно сидеть, как могут ждать своей смерти?! Вот почему и ведет на бой своих людей князь Святослав. Не он идет, не он один борется — идут, борются все люди Руси…

И спокойно стало на душе у князя Святослава. Ему захотелось, как и всем его воям вокруг, отдохнуть перед далекой дорогой.

Но перед тем, как уснуть, он спустился к воде и долго прислушивался. На Днепре было очень тихо. Волна'у самых ног чуть касалась песка. Князь Святослав склонился, набрал полные пригоршни холодной воды, вымыл руки, несколько раз сполоснул лицо, и ему стало немного легче. А потом тихо, чтобы не разбудить воев, поднялся на кручу, лег, опустил голову на седло, вытянул руки и сразу уснул…

И, верно, потому, что довелось ему в эту ночь говорить о Малуше, увидел он дивный сон.

Снится князю — как это бывало и раньше, — что идет он в широком поле где-то под Родней, вокруг зеленеют травы, среди них множество цветов, невдалеке синеет Днепр. И хочется ему выйти на берег и отдохнуть.

Но видит князь — и это тоже не раз ему снилось раньше, -стоит на берегу под вербой, в белом платне, белом платке, вся какая-то светлая, знакомая, желанная, Малуша.

Князь Святослав бежит по траве, летит, ломает ветки шиповника с красными ягодами, колючки ранят ему руки, но он бежит с пригорка на пригорок к Днепру. И останавливается перед Малушей.

Только почему же — этого никогда не бывало в прежних снах — у Малуши такие невеселые глаза, почему сорвалась и покатилась по щеке слезинка-жемчужина, почему скорбно стиснуты в печали ее уста?

— Малуша! Услада моя, Малуша! Что с тобой?

Но не протянула она рук, а подняла их над его головой, будто осеняя его. Глаза были те же, а взгляд материнский, губы не шевельнулись, а он услышал:

— Отдохни, князь мой, отдохни!

И он послушал ее, чувствуя, что и в самом деле ему очень хочется отдохнуть. Прилег на землю. И Малуша села над ним, взяла в руки его голову, и он увидел ее глаза.

— Отдохни, князь, отдохни! Ты долго искал, а я здесь… Земля да я, и ты здесь, мой князь!

Но что это? Только что он видел над собой глаза Малуши, но вот это уже не глаза, а две звезды, которые он еще княжичем видел давным-давно, еще когда они ночевали в поле с дядькой Асмусом.

— Отдохни, князь, отдохни!

Звезды— сестрицы мерцали над ним, они были на диво приветливые, теплые. Почему же они летят от него, летят так, что в небе слышен свист, крик?

Кто знает, долго ли спал князь Святослав, но вдруг сквозь сон он услыхал странный звук и проснулся…

На другом конце острова раздался дикий, исступленный крик и повторился на берегах и косах понизовья. Казалось, что вокруг острова закипели, зашумели днепровские воды…

Князь Святослав вскочил на ноги, сразу поняв, что к острову подплыли печенеги, окружили стан, накинулись на стражу, идут сюда, он узнал их крик — призыв к бою.

О поле битвы! Оно страшно днем, когда человек идет на человека, когда на землю льется горячая кровь, когда от удара меча обрывается человеческая жизнь!

Но с чем сравнить ночную битву на острове Григория, когда после трудной и далекой дороги отдыхали русские вои, а коварный враг подстерег их и, как тать, ворвался в стан?!

Это была неравная битва. Печенеги, как коршуны, долго следили за русскими воями. Они видели, где те остановились, где заночевали. Русские же не знали, откуда свалился на них враг, и видели перед собой только черную ночь.

Это была неравная битва еще и потому, что русская рать растянулась по Днепру и на острове их было полторы-две тысячи. А через Днепр переправилось на остров в эту ночь вдвое, а может, и втрое больше печенегов.