Невысокий человек, с ног до головы закутанный в черный мягкий балахон по типу киношного «ниндзюцу», метнулся словно тень к конвертеру, затаился на миг, затем осторожно высунул голову и огляделся. Эту часть завода посещали редко, и теперь я невольно задумался почему. Людей здесь работало не больше, чем в других цехах, монотонный гул громадных механизмов очистной системы надежно скрадывал шаги, а тусклое освещение с обилием теней давало простор для маневра. Каждый чувствовал себя здесь неуютно — то ли от резкого запаха химикалий, то ли от того, что в этот цех вел всего-навсего один коридор. Целью человека в черном был огромный агломератный конвертер. Чуть поодаль крутился барабанный грохот-дробилка. На какой-то миг человек заколебался, видимо, выбирая, затем решительно направился к конвертеру.

Молодец, черт возьми… Я на его месте поступил бы точно так же.

Справа из стены торчали два проржавевших швеллера, как будто бы нарочно приготовленные для него. Тень от охладителя падала как раз сюда. Человек примерился и одним коротким прыжком вскочил на них. Размышления не заняли и минуты. Порывшись в сумке, он извлек отвертку-тестер, кусачки и ком-пломбер, рукой, затянутой в перчатку, быстро вскрыл плоскую коробку распределителя и углубился в путаницу проводов. Схема там была стандартной, с двойной защитой, блокировкой и реле «Сешан-Дюссау». Конвейер, однако, не остановился, конвертер — тоже. Запечатав коробку, человек сложил обратно в сумку инструменты, спрыгнул вниз, поправил респиратор и короткими перебежками двинулся к выходу. У турникета пауком взобрался под потолок, лавируя между лампами, добрался до люка и, уже закрывая его, услышал аварийные звонки, задержался на миг и исчез.

Чистая работа.

Я вздохнул, разогнулся и спрятал бинокль. Пора было и мне линять отсюда. Парень работал на редкость профессионально, и все бы хорошо, если не учитывать одного обстоятельства.

Штатным дестором на этом комбинате был я.

Как всегда вызов к директору «на ковер» не сулил ничего хорошего, но на сей раз босс был уж очень мрачен.

— В чем дело, мистер Эшли? — с порога спросил я. — Недовольны новой секретаршей?

— Нет, — хмуро отозвался тот, — вашей работой. Я поднял бровь.

— Когда вы были ею довольны? Что произошло на этот раз?

Порывшись в сейфе, босс выложил перед собой на стол тонкую папку и утопил пальцем кнопку селектора.

— Хэлен, — позвал он.

— Да, босс? — отозвался мелодичный голос секретарши.

— Ко мне никого не пускать. Если будут настаивать, скажите, что у меня совещание. Да! И сварите кофе, пожалуйста.

Селектор снова выдал вежливое «Да, босс» и умолк. Директор откинулся на спинку кресла и раскрыл папку.

— За последний месяц, — начал он, ослабив узел галстука, — случилось семь аварий.

Я не поверил своим ушам. Семь аварий! Что-то тут было не так.

— Где? — профессионально осведомился я. Директор достал принтерные распечатки отчетов.

— Конвейер на шестом участке, обрыв термопары в семнадцатом цехе, пробой дуговых сит на сортировке, лебедка крана на погрузке, электродвигатель в насосной станции и элеватор на втором. Элеватор пришлось остановить.

— Круто. — Я присвистнул. — Могу ручаться за конвейер и лебедку. И за мотор, тот, что в аппаратной. Об остальном не знал до этого разговора.

— Слишком высокий процент, — буркнул директор. — Что ты можешь сказать по этому поводу?

— Могу. Это означает, что появился второй. Кулак босса обрушился на стол.

— Но я не вызывал второго, мне вполне хватало тебя одного! Откуда он взялся? Стив, ты должен разобраться в этом деле, а иначе за что я плачу тебе деньги!

— Но, босс, — запротестовал было я. — Как раз за то, чтобы…

— Знаю! — рявкнул он, налил в стакан воды и медленно выпил. — И все же, я подам жалобу на твою работу, если ты этого не сделаешь.

Спорить было бесполезно, и мне оставалось только уйти. Что я и сделал.

Возможно, ситуация требует некоторого разъяснения. Ну что ж, так тому и быть.

К концу двадцатого века масштабы мирового производства колоссально разрослись, а техника, оснащенная компьютерами, телеуправляемая и сверхнадежная, столь редко выходила из строя, что ремонтные бригады бездельничали 360 дней в году, стуча в домино и исправно получая деньги. Все это, разумеется, приводило дирекцию и владельцев предприятий в плохое настроение, подталкивая их к мысли, черт возьми, об увольнении лишних людей.

И тут вступили в дело профсоюзы. Несколько лет долгих судебных разбирательств закончились нелепым на первый взгляд вердиктом — заявлением, что обе стороны пришли к соглашению, однако к какому, так и осталось неизвестным!

Ситуация на предприятиях тем не менее почти что сразу нормализовалась. Администрация больше не предъявляла претензий, а ремонтники просто занимались своим делом, устраняя аварии, возникавшие с периодичностью два-три раза в месяц.

Я-то знал, что произошло, поскольку работал не кем иным, как заводским дестором (так со временем сократилось словечко «Destroyer»), Многие бы выложили кругленькую сумму, чтобы вычислить таких, как я! Угадайте, чем я занимаюсь на работе? Правильно. Именно я и устраиваю эти аварии, получая за это штатную зарплату лично от правительства. Работа, что и говорить, нелегкая и рискованная, готовят нас как диверсантов высшего разряда, да и экипировка у нас соответствующая. Нас никто не видит и почти никто не знает. А аварии происходят. И все довольны.

Правда, не всегда.

И вот сейчас я лежал под потолком конвертерного цеха, спрятавшись за цистерной с охладителем, и размышлял над вставшей передо мною проблемой: откуда на заводе взялся второй дестор. «Допплера» я выслеживал уже два дня, наблюдая различные поломки то тут, то там. Тактика у него была стандартная — набедокурил и слинял, но вот аварии… Что и говорить, аварии, которые он ухитрялся устраивать, отличались выдумкой и фантазией. У парня был редкий талант на пакости. Поломка конвертера выглядела вообще идеально. Где же он мог выйти на следующее дело? Прикинув возможные варианты, я остановился на флотации или на отвальных сбросах, — пожалуй, именно там я устроил бы очередную «диверсию», правда, не раньше чем через неделю.

Пробравшись туда и оборудовав надежный наблюдательный пост, я стал ждать.

Двойник заявился через шесть дней и именно на сбросах — я немножко не угадал. Подкравшись к нему со спины, я бросился в атаку, и мы покатились, сцепившись в рукопашной. Дестор-2 был обучен, ловок и силен. Я и сам никогда не жаловался на отсутствие подготовки, по рукопашной у меня была железная «пятерка», но, черт возьми, мне давно уже не доводилось проходить такое испытание. В пылу схватки он наконец заметил, что я не рабочий и не полицейский, и, отскочив, замер в изумлении.

— Что ты здесь делаешь?! — выдохнул он.

— Черт возьми! — парировал я. — Именно этот вопрос я хотел задать тебе! Быть может, поговорим в другом месте?

В любой момент сюда могли прийти. Поразмыслив, тот кивнул, и мы удалились в укрытие, которое этот тип уже успел себе здесь оборудовать.

— Это мой участок, — сказал он, стягивая маску. — Ума не приложу, откуда ты взялся! Твой номер?

— 14-А, — ответил я.

— Тогда какого лешего ты тут делаешь? Твой участок — это «Хэмишел дайнемикс» в Уитпорте!

— Но это и есть «Хэмишел дайнемикс»! — рявкнул я.

— Что? — упавшим тоном переспросил тот. — Что?

— Я жду.

— Чего?

— Твоего номера. Ну?

— А… 16-Джи.

Настала моя очередь удивляться. Под литерой 16 в кодовой системе Школы значился Хэмилтон.

— Так-так… Значит, Хэмилтон. И давно ты тут… действуешь?

— Две с половиной недели… А это и вправду Уитпорт? — Я кивнул, подтверждая. Тот почесал в затылке. — Совершенно не обратил внимания. Черт… Неужели я сел не в тот поезд? — неожиданно он встрепенулся и посмотрел на меня. Глаза его тревожно заблестели. — Послушай, как ты думаешь… мне начисляли все это время зарплату?