— Крюков?..

Молодой человек в джинсах и цветной косынке на шее под спортивной курткой взял Виктора под руку и провел к машине, стоявшей неподалеку.

“Москвич” Жени направлялся к дому Вареника. Белый спокойно и методично наставлял своих спутников.

— Мы — милиция. И веди себя соответственно, Костик. Решительно, быстро и четко. Понял? Четкость в нашей работе — главное. Заходим, обыскали, взяли все, что есть, потом переключились на Садыка.

— А ты, — Белый положил руку на Женино плечо, — запомни: никаких фокусов. Пристрелю на месте, как собаку. Две штуки в пузо — и хорош. Будешь три часа ногами сучить, потом сдохнешь. Понял? — для большей убедительности он вытащил пистолет из кармана и ткнул Женю в бок дулом.

Руководство операцией вел Чернобыльский. Сташевский и Вареник находились под наблюдением уже вторые сутки, но Скобцов и Приходько в поле зрения не появляюсь. Оперативные работники наглухо перекрыли вокзалы, все адреса. Однако нигде не было отмечено появление двух бандитов, фотографиями которых были снабжены участники операции. Время летело быстро, вот-вот к причалу должен был подойти “Серафимович”. Женя уже возился с машиной, судя по всему — готовился к поездке. А доклады групп оставались однотипными: никаких перемен.

Сташевский выехал наконец. И вот здесь произошло неожиданное. Возле большого гастронома Сташевский на минуту остановился, зашел внутрь и почти сразу же вышел с двумя мужчинами. Их опознали мгновенно: Скобцов и Приходько.

Чернобыльский получил сообщение в ту же минуту.

— Оба сели в машину — Скобцов рядом с водителем, второй сзади. Оба держат руки в карманах пиджаков. Машина движется к морскому вокзалу. Продолжаем наблюдение.

Дверь скрипнула. Чернобыльский обернулся и встал. Но начальник управления махнул рукой — садитесь, прошел к столу и присел сбоку. Чернобыльский подвинул ему запись последнего сообщения. Начальник прочел, одобрительно кивнул, отложил очки и потянулся к высокому пластмассовому стакану, в котором Чернобыльский держал карандаши.

Он вытряхнул из стакана лезвие безопасной бритвы, взял один из карандашей и начал медленно, аккуратно подтачивать его, потихоньку вращая в пальцах. Стружки он собирал на лист бумаги. Закончив один, начальник откладывал карандаш, вынимал второй.

Чернобыльский принимал сообщения — группа, наблюдавшая за машиной Сташевского, доложила, что “Москвич” прибыл на морской вокзал, затем последовал доклад работников, ждавших на вокзале. Затем доложили о встрече Крюкова и Сташевского, о месте высадки Крюкова.

— Они поехали к Варенику, — докладывающий полностью повторил разговор, слышанный Виктором в машине.

Заговорил транслятор:

— Улица имени Розы Люксембург. Дом сорок. Машина стоит у ворот, все трое входят в подъезд.

Усмехнувшись, начальник сказал:

— Ну, начали печь блины…

Вареник аккуратно упаковал портфель. В плотных пачках лежали деньги — по тысяче рублей в каждой. В металлических капсулах из-под валидола Вареник держал “камушки” — бриллианты. Драгоценности он уложил в узкие конфетные коробки. Портфель оказался тяжелым. Подумав, Вареник вынул пистолет из портфеля и поместил его во внутренний карман пиджака.

Вареник ждал Женю. Тот привезет монеты, четыреста монет, доставленных Крюковым. Вместе с купленными у мужика — восемьсот. Полтораста рублей за штуку — итого сто двадцать тысяч. Затем начиналась вторая часть дела — куда более важная. За Садыком должен был заехать Женя. Он возьмет его в машину. По пути к аэродрому к ним подсядет Вареник. В машине они совершат сделку, потом Садык улетит. Так должен думать Садык. Но Вареник уже присмотрел удобное место, где можно было свернуть с трассы в лесополосу. Там есть очень славный и тихий тупичок Остальное было делом техники. В конце концов, это только уравняет счет — они убрали Жалейку! А Женя — это уже собственные хлопоты Вареника. Не брать же его с собой. Помощи от него никакой, а возни много.

Значит, решено. Поездка, остановка. Лесопосадка. На прочее — десять минут. С деньгами и монетами Вареник уходит. Свой новый паспорт обнаруживать тут же, в Приморске, Вареник не хотел. Удобнее, конечно, документы Садыка От них он отделается в самолете. Затем посадка — не в Ташкенте, нет. Промежуточная посадка. И все — и уходить без оглядки. Все концы обрублены.

Наконец раздался долгожданный звонок. Вареник закрыл портфель, сунул его в шкаф и пошел к двери.

— Кто?

— Я, — нетерпеливо ответил Женя. Вареник щелкнул замком, и в ту же минуту дверь широко распахнулась от сильного удара. В коридор почти упал Сташевский, а за ним ворвались двое. Вареник не успел опомниться, как оказался прижатым к стене. В ребра больно упиралось дуло пистолета.

— Милиция Не двигаться.

Один из вошедших, высокий, бесцеремонно обшарил карманы Вареника. Из внутреннего кармана извлек пистолет, отдал второму, пониже.

— Сними с предохранителя, — сказал он.

Второй щелкнул предохранителем и поднял пистолет.

— Иди туда! — высокий толкнул Вареника пистолетом. Вареник зашел в кабинет, все трое за ним следом.

— Где храните ценности? — спросил высокий.

Вареник пожал плечами.

— У меня нет ценностей.

— Откуда у вас оружие? — быстро спросил высокий.

— Я не буду отвечать, — сказал Вареник. — Вы не милиция.

— Умный, — осклабился высокий и повернулся к Жене: — Вот он умный. А ты дурак.

Пистолет он не отрывал от ребер Вареника.

— Умный ты. А говорить будешь. Откуда у тебя пистолет — это дело не мое. А где твои деньги, ты нам сейчас скажешь.

— Нет, — помотал головой Вареник.

— Скажешь, — уверенно возразил высокий. — Ну-ка, Костик, подержи его на мушке.

Второй поднял оружие.

— А ты, — это было сказано Жене, — повернись лицом к стене. Упрись в нее руками. Нет, повыше. И стой, пока не скажу, а то умрешь.

После этого высокий подошел вплотную к Варенику и без размаха, коротко ударил его в челюсть. Вареник упал. Белый бил его долго, систематично, не давая вздохнуть.

— Скажешь! — приговаривал он с каждым ударом.

Вареник, ослепленный болью, понимал, что, если он не скажет, если не отдаст все, этот высокий искалечит его. Но отдать деньги — тоже гибель. Они убьют его сейчас же. Взгляд его тоскливо пополз по ковру, где свертывались алые капли, дополз до порога. И замер. Дверь была прикрыта неплотно. Вареник чуть поднял глаза. Ключа в замке не было. Значит, с той стороны двери.

— Не бейте меня, — сказал Вареник. Опираясь на руки, он медленно поднимался с пола.

— Валяй, показывай! — тяжело дыша, сказал высокий. Вареник шагнул к шкафу. Открыл его, вытащил портфель и поставил на стол. Теперь чуть в сторону, портфель наклонился, высокий рванулся к нему — подхватить. И в этот момент Вареник бросился к двери. Высокий, изогнувшись, попытался перехватить его в прыжке. Захлопнув дверь и налегая на нее всем телом, Вареник повернул ключ. Мгновение стоял, прислонившись спиной к двери, потом бросился в глубь комнаты.

“Из окна не уйдут, — думал он, — третий этаж, окна выходят на улицу. Балкон в другой комнате. Что они еще могут сделать? Стрелять?”

Эта мысль пришла в голову и тем, за дверью. Ударил выстрел. За ним — другой. Стреляли в замок.

Сейчас все зависит от него: выдержит ли? Вареник надеялся, что выдержит, это был каленый финский патентованный замок, врезанный на четырех стальных пластинах.

Вареник вернулся из комнаты, щелкая курками двустволки.

— Отойдите от двери, иначе буду стрелять, — громко сказал он.

За дверью зашептались. Когда-то Вареник хвастался Жене своим дорогим бельгийским ружьем. Чтобы купить его, Вареник вступил в общество охотников. Женя не знал другого — у Вареника не было ни единого патрона.

Ситуация оставалась безвыходной. Эти трое не смогут выбраться из кабинета. А выпустить их Вареник не рискнет. В кабинете осталось все, что у него есть. Между тем времени оставалось в обрез.

За дверью тоже спешили. В тоненькую щель под дверьми выполз обрывок бумаги, на котором стояло: “Как делимся?”