— И ты нашел такие сведения?

— Сведения оказались для меня несколько неожиданными. В ноябре 1938 года, когда Хофманн впервые синтезировал свой знаменитый ЛСД-25, Баргер, недавно ставший профессором королевской кафедры университета Глазго, был очень занят. Лондонским Королевским обществом в это время Баргеру за выдающиеся достижения в химии вручалась медаль Дэви — престижная награда, которой удостоился, например, Менделеев в 1882 году. Но месяц спустя, как только к рождеству лекции в университете закончились, профессор Баргер, ничего не сказав коллегам, неожиданно отправился в Швейцарию.

Алик выдержал драматическую паузу, достойную актера второразрядного театра, и развернул ко мне компьютер.

— Вот тебе для ознакомления номер журнала «Обзоры физиологии, биохимии и фармакологии» от 1939 года с некрологом:

Новость о неожиданной и преждевременной смерти профессора Джорджа Баргера 6 января во время короткого визита в Швейцарию — это серьезный шок для многих его друзей и поклонников во всех частях мира. Баргер, можно сказать с уверенностью, занимал уникальное положение в международной науке… Химики все во всем мире будут испытывать чувство непоправимой потери…

— Можешь к этому что-то добавить? — спросил я.

— Внезапная смерть настигла Джорджа Баргера в швейцарском кантоне Золотурн.

— В кантоне, где расположена фирма Сандоз… Какая была официальная причина смерти?

— Сердечный приступ. Некоторые источники, правда, пишут, что он умер 5-го числа.

— Есть какая-то разница?

— Пока не знаю, вроде никакой. Разве только то, что 5 января было полнолуние. Умер Баргер в тихом маленьком поселке Эше. В общем, можно было бы предположить, что они Хофманном специально уехали на природу подальше от города, потому что Хофманн решил дать ему попробовать новый препарат, но не учел дозу или обстановку. В результате — бэд трип, закончившийся для Баргера сердечным приступом. После чего Хофманн с перепугу отложил публикацию об открытии на пять лет.

— Можно еще много всяких версий выдвинуть. Например, что Хофманн ЛСД и вовсе не изобретал. Ведь нам это известно только с его слов, нет никаких доказательств, а дневник его опытов мог быть написан задним числом. Как в старой шутке о том, что Библия верна потому, что так написано в Библии.

— Неожиданно, — удивился Алик. — И кто же в таком случае изобрел ЛСД?

— Сам Баргер и синтезировал. Кто был тогда в мире самый главный знаток спорыньи? Зубр по исследованию ее алкалоидов? Ему и карты в руки. Затем Баргер поехал в Швейцарию, чтобы, например, проконсультироваться с коллегами в Базеле, или же сделать доклад о своем открытии, тут его и шлепнули. Ибо кто-то решил, что время военное, а ЛСД может послужить оружием. Может, оно со временем и стало представляться той самой мечтой «оружия возмездия» Гитлера. Ведь до сих пор так и не известно, что Гитлер под этим имел в виду. А документы Баргера передали Хофманну для разработки. Кстати, а почему препарат был назван ЛСД-25? Хофманн говорил, что это просто 25-й номер опыта по счету. А может, это именно рождественский подарок? Баргер прибыл в Швейцарию, полагаю, 25-го числа? Или это просто именно Рождество, день рождения нового Бога — ЛСД? Того, о котором Баба Рам Дасс писал: «ЛСД — это Христос, пришедший в Америку»? В любом случае, рождество здесь, полагаю, не случайно.

— Это уж ты загнул. Хотя некоторые американские газеты в некрологе, действительно, упоминали о том, что Баргер приехал в Швейцарию именно для прочтения лекции в Бернском университете. И еще Баргер был известен тем, что давал работу беженцам из Германии, среди которых могли затесаться и немецкие шпионы, заинтересованные в препарате.

— Или же разборка между фармацевтическими корпорациями, Баргер ведь работал на конкурентов?

— Баргер уже не работал на корпорацию. Да и сам владелец той корпорации Вэллком умер в 1936 году. Но вот фирма Сандоз была среди тех трех компаний, которые еще в 1910 году создали в Амстердаме первый в истории кокаиновый картель, названный ими «Синдикатом изготовителей кокаина». А когда кокаин в 1920-х был официально объявлен наркотиком и запрещен, бизнес пришлось свернуть. И новый, пока еще не запрещенный ЛСД пришелся бы очень в тему компании с таким опытом и наработками. Но есть тут, кстати, еще один момент. Впрочем, не знаю, имеет ли он какое-нибудь значение. В 1935 году в Ленинграде и Москве прошел пятнадцатый международный конгресс физиологов. Серьезное было мероприятие, под тысячу иностранных участников съехалось. Оргкомитет этого конгресса возглавлял сам Павлов, его заместителем был Орбели. Баргер там тоже присутствовал и запомнился на этом конгрессе своей приветственной речью, произнесенной им на восьми или девяти языках. Талантливый был человек.

— А Лысенко, случаем, не присутствовал на этом конгрессе?

— Вот это вряд ли. Но академик Вавилов там был точно и вполне мог услышать от Баргера что-то такое, что его насторожило. Баргер, полагаю, мог что-нибудь рассказать о спорынье, по крайней мере, за чашечкой кофе в кулуарах. Он же алкалоидами спорыньи всю жизнь занимался, книгу незадолго до того издал. Тем паче, что как раз в 1935 году бывшим коллегой Баргера Дейлом были получены из спорыньи новые алкалоиды. И вот что происходит — летом, до конгресса, Вавилов Лысенко нахваливает, говорит, что тот осторожный исследователь, а его эксперименты безукоризненны. А в 1936 году Вавилов, выступая с докладом на сессии ВАСХНИЛ, вдруг высказывает с позицией Лысенко несогласие. Затем наезжает на яровизацию. Может, это просто совпадение, конечно, но сразу со счетов сбрасывать не стоит.

— Ладно, сейчас мы с тобой нафантазируем на целый конспирологический роман. Но вот твое замечание про яровизацию меня заинтересовало.

— А что там интересного? Очередной бессмысленный агроприем от Лысенко, вроде прогулок кур по лесам.

— Кур по лесам? Ты меня все время удивляешь.

— Ну да, в СССР этому посвящались научные работы и сладкоголосые статьи, которые сейчас выглядели бы просто троллингом. Особенно популярна была статья Фиша с подзаголовком, кажется, «Великий куриный поход». Там описывалось, как лысенковцы отправили только в одной области десять тысяч кур в леса и поля для борьбы с вредителями и «леса огласились кудахтаньем и петушиным криком». Потом эта статья о мудром Лысенко даже в детских книжках на все лады пересказывалась. Говорилось, что домохозяйки в 1938 году заметили странный вкус хлеба. Решили, что это из-за клопа-черепашки.

— Может, не из-за черепашки вовсе хлеб поплохел? Год больно уж подозрительный.

— Трудно сказать, с чем это было связано. Такое, вообще говоря, могло быть на самом деле — в годы солнечных реперов не только спорынья развивается, но и насекомые-вредители размножаются массово. Так что из-за чего именно хлеб попортился — от спорыньи или клопов — теперь не выяснить уже. Лысенко предложил использовать кур. В рассказе описывался охотник, который был поражен, наткнувшись на множество кур, бегающих по лесу. Но ему объяснили, что это совершенно нормально, а куры «на государственной работе». И эти куры якобы так обжирались вредной черепашкой, что лежали на земле и подняться не могли, даже лапками не шевелили. Но тем не менее ночевали в лесу на ветках деревьев и методично зверски уничтожали всех клопов вокруг. Лысенко продвигал это метод во время войны.

— Нормальный же ход, кур в лесах лисы подъедят, а на полях они спорыньей потравятся. О снижении поголовья кур вследствие такого метода никто из зоотехников докладывать не будет, ибо уже четко понимает — расстреляют за вредительство именно его, а не лысенковцев. Упорный был парень этот народный академик. Но вернемся к Вавилову. Значит, ты говоришь, он вдруг выступил против яровизации?

— Сначала он яровизацию поддерживал, но к 1936 году понял, вероятно, ее бессмысленность. К спорынье это не относится — то, что зерно отмачивали, на нее не повлияет, это же не плесень. Спорынья только на живом колосе растет. Там суть больше в том, что в мокрую погоду цветки ржи дольше открыты, что способствует заражению.