Таша неопределенно мотнула головой:

– Посмотрим.

– Приходи. И будь осторожнее, что бы у вас там ни затевалось. Я буду молить Двоих о твоей безопасности, каждый день. Обещаю.

Таша чуть улыбнулась:

– Ладно. Ты тоже больше не попадайся. Прощай.

Развернулась и мгновенно слилась с толпой. Иарра сразу потеряла ее из виду. Вздохнула и зашагала в противоположную сторону, туда, где вскоре замаячит изящная архитектура Синего квартала.

Приблизиться к дому энса в нищенской одежде обычно не составляло труда: ни один Бездомный не явился бы сюда, не будучи нанят на работу – если идет, значит, знает, зачем. Но сегодня, как назло, на улицах оказалось полно солдат. На нее смотрели так подозрительно, словно спешащая по своим делам Бездомная могла оказаться вражеским лазутчиком. Иарра сгорала от стыда. На этих улицах, где знала каждый камень, в виду дворцов и обсерваторий, школ и театров, она шла, опустив голову и чуть ли не зажмурившись от страха, что встретит кого-нибудь знакомого. Грязная оборванка из Дома Самурхиль – какой позор! Дед наверняка скажет, что лучше бы ей умереть, чем так унизить его имя!

Во дворе родного дома ей преградил дорогу незнакомец в воинской одежде, с коротким узким клинком на боку. Татуировка у него на лбу говорила о принадлежности к младшей семье Дома Нинхур; вид, когда он резким толчком отбросил Иарру от дверей, был хмурым донельзя.

– Куда?! – рявкнул он.

К сумасшедшему стыду Иарры добавился такой же сумасшедший гнев, и она рассвирепела не хуже самого энса.

– С дороги, – прорычала она, сдергивая с головы покрывало.

Татуировка Дома на лбу была густо замазана сажей. Иарра с остервенением провела по ней ладонью. Проклятые Бездомные!

– Пошла вон, нищенка!

Это было сказано беззлобно, даже лениво. Удар тяжелого кулака выбил из нее дыхание и бросил на землю, прямо к обутым в сандалии ногам воина.

– Ты сгниешь в тюрьме! – вскакивая, воскликнула Иарра. О Двое, у нее же жезл энса! Отскочив на шаг, она остервенело принялась разматывать тряпку: – Я прикажу тебя казнить, я…

– Балла, это ты! Убери руки, парень!

Этот крик вернул ее на землю.

Незадачливый солдат разглядел наконец татуировку и понял, что перед ним хозяйка дома. Он сразу сдулся, как проткнутый рыбий пузырь. Рухнул на колени и склонил голову почти до земли, демонстрируя самую нижайшую покорность, и раскаяние, и готовность принять заслуженное наказание… Он испугался не зря – ни один энс не вступится за незначительного отпрыска своего Дома, нанесшего оскорбление члену семьи другого энса. Если пожелает, Иарра и вправду может сгноить его в тюрьме.

Она победно улыбнулась и тут же поняла, какое представление только что устроила. Из глаз хлынули слезы, первые со вчерашней ночи.

Магана, старая управляющая их дома, схватила ее за руки.

– Хвала Двоим, деточка, ты невредима! Что с тобой случилось? Мы так беспокоились, твой дед… О Двое, твое платье! Твои ноги! Бедная моя малышка, что случилось?!

Иарра могла лишь мотать головой и всхлипывать. Магана обняла ее и ласково поглаживала по спине. Прикосновения этих с детства знакомых рук возвращали к жизни – все закончилась, она дома. Все позади.

– Спать, Магана, – прошептала наконец Иарра. – Нет, сначала к деду. Нет, в ванну, а потом к деду!

– К деду, прямо сейчас, он вне себя. Деточка, он думал, ты погибла, думал, Бездомные тебя убили! Мы все так думали!

– Бездомные?

Магана отпустила ее и сказала:

– Взгляни, на чем стоишь.

Иарра посмотрела вниз. Ее ноги покрылись грязью и онемели от непривычной ходьбы босиком, но она все равно бы ничего не почувствовала – кровь на камнях уже успела высохнуть. Но все же это определенно была кровь, зловещее багрово-черное пятно перед дверью и еще более страшный след, ведущий прочь со двора. Похоже было, что здесь протащили чье-то тело, быть может, даже не одно.

Еще вчера при виде такой картины Иарра завизжала бы и кинулась прочь, но эта ночь не прошла бесследно. Она сглотнула подступившую тошноту и выдавила:

– Что здесь произошло?

– Бездомные. Прибежали с камнями и палками, хотели ворваться в дом. Хвала Двоим, стража подоспела вовремя! По всему городу то же самое, – Магана кивнула на Красного, который по-прежнему стоял на коленях: – вот он принес вести. Что прикажешь с ним делать?

Иарра замотала головой – ей все еще было стыдно.

– Мне все равно. Я должна увидеть деда.

Подумав, она все-таки велела приготовить ванну: предстать перед дедом в таком виде было бы просто опасно. С энса Адая станется обозвать ее похуже, чем тот незадачливый солдат и даже выгнать за дверь, а ей на сегодня уже довольно унижений.

Прохладная вода и заботливые руки слуг почти излечили ее страхи. Ласковая девушка-служанка из Свободных старательно намыливала ее волосы, Магана поминутно заглядывала в двери – проверяла. Иарра закрыла глаза, позволяя ужасным воспоминаниям сойти с тела вместе с пылью и усталостью. Это не повторится, никогда, ни за что. Она больше не окажется беззащитной перед Бездомными… перед кем угодно! До сих пор из-за собственной беспечности обходилась без охраны, но теперь все изменится. Энс Карана был прав. Надо будет сказать деду… Из глаз вдруг брызнули слезы, а служанка испугано отдернула руки и спросила:

– Больно, балла?

– Нет. Не сильно.

Зачерпнув ладонями пенной воды, умыла лицо. По плечу расплылся устрашающий красно-черный синяк, и больно было, если честно, очень. В какой именно момент заработала это украшение, Иарра не помнила.

Выбравшись из ванны, она забрала из рук служанки полотенце и, обернувшись им, пошла прочь. С волос и тела на пол капала вода, но Иарре это нравилось – она дома. Она может шлепать босыми ногами по украшенному мозаикой, совершенно чистому полу и улыбаться, когда с пути шарахнется, стыдливо отводя глаза, покрасневший раб. Если захочет, может приказать – даже не приказывать, лишь кивнуть Магане, и у двери выстроится целая вереница слуг с расческами, щеточками и маслами для тела, с прохладными напитками и сладостями и всем, чего только может пожелать капризная энсова внучка. Если только захочет… Ведь если изо всех сил делать вид, что вчерашнее унижение ей приснилось, можно и самой в это поверить, разве не так?

Теперь одеться – и быстрее к деду, пока он окончательно не потерял терпения.

Но терпение энса Адая иссякло еще предыдущей ночью, когда стало ясно, что Иарра не вернулась домой. Она поняла это сразу, как шагнула в дверь своей спальни, где на постели лежало приготовленное заботливой Маганой платье, а возле кровати, весь серый от гнева, раздраженно постукивающий змеиным набалдашником трости по подлокотникам своего кресла, дожидался дед.

Видах, как раз в этот миг покидавший спальню, посторонился, пропуская Иарру. Его нахальный взгляд, брошенный ей тайком от энса, задержался на синяке и потемнел.

– Где ты была?! – заорал дед, как только она вошла.

– В ванной, – ответила Иарра, прекрасно понимая, что спрашивает он совсем о другом. – Дед, разреши мне одеться. Потом я все расскажу.

– Сюда! – рявкнул он и, когда она подошла, прогремел: – На колени!

Иарра, придерживая полотенце, опустилась на колени перед креслом. Трясущиеся пальцы энса ощупали ее плечи, потянув за волосы, заставили запрокинуть голову. Слезящиеся от старости глаза разглядывали ее так тревожно и так подозрительно, словно энс ожидал обнаружить ее мертвой и тщательно это скрывающей. Иарра не шевелилась. Только убедившись, что, если не считать синяков и ссадин, она совершенно невредима, он отвел взгляд и выпустил ее волосы.

– Ты беспокоился за меня, дед, – прошептала Иарра. – Ты за меня боялся!

– Глупая девка, – его голос дрожал. – Я сам виноват, что отправил тебя из дому в такую ночь. Звезды сулили опасность от Бездомных. Это они? Как ты уцелела?

– Твой жезл. Я убила человека.

Осознание, что дед по-настоящему взволнован, что он беспокоился за нее – за нее, а не за драгоценное наследие своего Дома, поразило ее, пожалуй, больше, чем все события прошедшей ночи.