– А, проснулись… – Он сочно зевнул. – Прошу прощения, но не дотерпел, дрёма сморила. Привык ложиться пораньше: старость не радость. Вот, друзей ваших на сеновал устроил – и баиньки. – В глазах старика появился хитрый огонёк. – Вот уж парочка! Хе, хе… Такие оба горячие! Он её и за попку, и за титьку, а она только взвизгивает!

– Дед, – мрачно сказал я, – вообще-то Вера – моя жена, а Сергей – муж Риты.

– Ась? Не понял. – Подорожник потёр лоб, потом хотел что-то сказать, но передумал и, постояв с открытым ртом, тихо пробормотал: – Вона чё… А я-то! И чё делать?

– Да откуда я знаю! – Я обошёл его и вышел на улицу. – Может, ничего и не надо.

Риту я нашёл не сразу. У входа в дом её не было, только на плетне сидела, нахохлившись, смутно знакомая птица. Она, или очень похожая на неё пернатая, наведывалась к нам прошлой ночью. А может, это и не птица вовсе, хрен его знает. Очень трудно усваивалась мысль о потере родного мира.

Завернув за угол, я обнаружил Марго, которая задумчиво рассматривала небольшой сарай с островерхой крышей, крытой потемневшей соломой. Видимо, это и был сеновал, о котором упоминал Подорожник. Рита повернулась ко мне, и я увидел загадочную ухмылку на её бледном лице.

– Ты чего? – спросил я вполголоса и кивнул на сарай: – Наши?

– Закончили трахаться и легли спать, – так же негромко ответила женщина и покачала головой: – Уму непостижимо! Как поступим?

– Ты уже вторая, кто меня об этом спрашивает. – Я взял её за руку и повёл прочь: – Пошли. Уже один чёрт, ничего не изменишь, пусть спят. Не портить же людям впечатление.

Мы посмеялись. Нет, конечно, лёгкая горечь осталась, но я будто уже был готов к такому исходу. Тем не менее утром следовало обсудить всё начистоту – достаточно проблем и без нелепых тайн.

Знакомая птица уже успела улететь, и мы спокойно расположились на крохотной лавке, прильнувшей к ограде. С вершины холма открывался совершенно восхитительный вид, который просился на холст или хотя бы в чьи-то стихи. Золотой шар луны утопал в звёздном небе, отражаясь от тёмной полосы, петляющей в полях. Лес, через который мы прошли минувшим днём, казался издыхающим костром, так много в нём было всяких сверкающих точек, блуждающих звёздочек и прочей пиротехники. Кроме того, я заметил, как бутоны цветов, растущих на склоне холма, светятся призрачным розовым цветом.

– В любой ночи есть волшебное очарование, – негромко сказала Рита, когда я попытался выразить обуревавшие меня чувства, – но в здешней его просто через край. А если представить, как там внизу рыщут всякие монстры из сказок, аж мурашки по коже! Думаешь, дед не соврал?

– Не похоже. – Я накрыл ладонью её пальцы, ощутив их вздрагивание. – О матери беспокоишься?

– Да, но уже не так, как во время того разговора, – покачала она головой. – Столько всего… Да ещё и такое странное ощущение, будто я – это не совсем я, а кто-то другой. Мой балбес ещё… Ну, я ему утром устрою! – Она рассмеялась. – Знаешь, с тех пор, как мы попали в Страну, во мне словно что-то открылось. Я больше никого и ничего не боюсь. А ведь мне с самого детства хотелось стать такой: смелой, гордой, к ногам которой падают мужики и шепчут: «О, моя богиня!»

Я опустился на колено и, протянув руки к Марго, пафосно провозгласил:

– О, моя богиня!

– Дурень! – Она вновь засмеялась и хлопнула ладонью по моему лбу. – Но порыв мне понравился. Хотелось-то хотелось, но получалась всякая ерунда. То пыталась наколку сделать, то пирсинг в пупке, но всё боялась, как бы родители не заругали. А какой был дома скандал, когда я чуть готкой не заделалась!

– Ты – готкой? – Я покачал головой. – Ну да, сейчас типаж почти соответствует, ещё бы одежонку сменить…

– А что! – гордо задрала она подбородок, но, покосившись на меня, не удержалась и хихикнула: – Ну я же тебе рассказывала о своих кинопристрастиях. Одно время я вообще была без ума от всей этой тематики: с кладбищами, склепами и вампирами. О, это такие няшки! Нет, не эти современные сладкие мальчики. Брэд Питт в «Интервью с вампиром», о! Я от него просто кончала, прости за такие подробности.

– А чем я хуже какого-то Бреда? – Я повернулся и так, и сяк. – Ну? Ведь ничем не хуже.

– Ну да, ну да, – согласно покивала она. – Пару десятков пластических операций – и даже лучше. Ладно, не обижайся, ты тоже очень красивый и на вампира, кстати, похож. Хм, а я этого раньше даже не замечала…

Я сделал большие глаза и тут же получил дружеский хлопок по коленке:

– Да не парься, я пошутила. Но всё равно ты – очень красивый мужчина. У меня таких никогда не было. – Она вдруг порывисто вскочила: – А знаешь, чего я сейчас хочу?

Вопрос оказался настолько неожиданным, что я даже растерялся. В голове вертелось самое разнообразное: от кекса до секса и чуть дальше. Рита же, взяв меня за руку, потянула к себе. В её тёмных глазах плясали лунные чертенята.

– Я хочу, – с придыханием сообщила она, склоняясь к моему уху, – побегать!

– Что?!

– Пошли! – Меня потащили с такой силой, что я едва успевал переставлять ноги. – Идём, идём. Смотри, какая чудесная ночь! Сколько в ней тайн и странных ароматов! Луна какая! Неужели у тебя нет желания нестись куда глаза глядят и ни о чём не думать?

Как ни странно, но такое желание присутствовало. Действительно, прозрачный ночной воздух струился вокруг и дикие запахи в нём вынуждали сердце биться подобно обезумевшей птице, запертой в клетке из рёбер. В мышцах скользили крошечные электрические искры, заставляя ноги двигаться быстрее и быстрее.

Не отпуская моей руки, Марго начала стремительный бег, и пришлось очень постараться, чтобы не отстать от неё. Какие-то тонкие паутинки задевали лицо, а тёплый воздух пружинил, но поддавался под напором двух психованных бегунов.

Я даже не успел сообразить, куда мы держим путь, а спуск уже закончился, и мы выскочили на край поля, поросшего высокой густой травой. В сиянии ночного светила пространство казалось покрытым тонким слоем блестящего серебра. Рита отпустила мою руку и остановилась, лукаво улыбаясь. Чёрные волосы почти скрывали бледное лицо, но я всё равно видел хитрый прищур раскосых глаз.

– Догоняй, – шепнула ночная спутница и нырнула в расступившийся платиновый ковёр.

Это было настоящим безумием: мы носились в свете луны, точно две тени, потерявшие хозяев. Такого возбуждения и азарта я не испытывал с детства, когда мы играли в догонялки. Сдавалось, я вот-вот коснусь рукой плеча Марго, но она ускользала, растворяясь в звенящих сумерках. Самое странное – несмотря на бешеный темп наших побегушек, я абсолютно не ощущал одышки или усталости.

Незаметно для самих себя мы приблизились к лесу, продолжив развлекаться среди редких деревьев, изумлённо уставившихся на нас тёмными провалами дупел. Здесь игра стала ещё интереснее: Маргарита на мгновение показывалась между стволами, покрытыми лунной изморозью, и тотчас пропадала в пляшущих тенях, оставляя лишь шлейф цветочного запаха.

Всё это время в кустах непрерывно хрустело, с ветвей гулко ухало и из мрака светило глазами-плошками. Но нам было не до того. Почему-то преследование начало приобретать странный сексуальный оттенок, словно превратившись в некую необычную прелюдию.

На мгновение гибкое тело задержалось, и в одном стремительном прыжке я настиг неуловимую цель, прижав её к гладкому тёплому стволу. Тёмные глаза вдруг оказались совсем рядом, из приоткрытых ярко-красных губ вырывалось тяжёлое дыхание. Грудь высоко вздымалась, распирая ткань костюма, и я хорошо различал мраморную кожу шеи с тонкой жилкой, возбуждающе бьющейся около изящной ключицы.

Я потянулся губами и ощутил освежающий холод поцелуя, когда Марго ответила мне. Необычайное ощущение, точно во рту медленно таяли кисло-сладкие кристаллики льда. Голова шла кругом, и хотелось немедленно рвануть материю одежды, добравшись до желанного тела.

– Не надо, – вдруг сказала Рита и отвернулась. – Нет, не сейчас. Так не хочу. Это… Это будет как месть за то, что они сделали, а я так не хочу! Это слишком вульгарно.