С наступлением утра стало совершенно ясно: деревья вдоль дороги – определённо яблони, только дикие, но в самом что ни на есть майском цвету. Вот к чему приводят эксперименты со всякими ГМО, так скоро на вишнях кокосы объявятся.

Поднялся лёгкий ветерок и, вцепившись в зеленеющую листву, начал остервенело её трепать, словно резвый щенок брошенную палку. Пискнула одна пичуга, следом – вторая, и вот уже целый хор перекрикивающих друг друга певцов возвестил о всеобщем пробуждении.

Рита внезапно сладко зевнула и положила голову на моё плечо. Жест оказался такой умилительно домашний, словно маленький котёнок заполз на колени, и я с трудом удержался от желания погладить партнёра по ночному бдению. Хм, а спать действительно хочется, и очень сильно.

– О, наши просыпаются, – подняла голову Марго и потёрла кулаками красные глаза. – Ты такой смешной: глаза краснючие и морда белая-пребелая.

– На себя посмотри, – огрызнулся я. – Будешь знать, как разговоры разговаривать, а не спать, как все нормальные люди. – Я усмехнулся и пожал её холодную ладошку. – Но всё равно большое спасибо за ночь. Давно мне так хорошо не было.

– Ты прям как после секса. – Мы двусмысленно поулыбались. – Тебе тоже спасибо. Прикольно ведь получилось? Повторим?

– Легко, – махнул я рукой. – Главное – не рухнуть после второй ночи.

Первой пробудилась Вера, она приподнялась на локте и некоторое время, недоумевая, озиралась по сторонам, потом с ещё большим изумлением уставилась на свою «подушку» и, наконец, сбросила с себя руку Сергея. Тот приоткрыл один глаз и подозрительно дёрнул носом.

– С добрым утром, дорогая. – Я подошёл и наклонился поцеловать супругу, но она недовольно отпихнула меня. – Не выспалась? Дурные сны мучили?

– Какого чёрта! – Вера встала и принялась решительно стряхивать с платья налипшие травинки. – А вы не спали?

Женщина она не ревнивая, но несколько крупных скандалов мне пришлось пережить с огромными потерями для психики. И ведь большинство из них не имели под собой никакого основания! У меня тоже временами возникали некоторые непроверяемые подозрения, но я держал их при себе. Всегда нужен определённый козырь во время следующей перебранки, особенно если реально нашалишь.

– Ну а кто ещё будет вас охранять? – Маргарита подошла к супругу и потеребила его за край пиджака: – Вставай, соня. Петушок пропел давно.

– Петушка я бы съел, – сладко плямкнул губами Серёга, – под пивко…

Кстати, о птичках. Я поднял голову, но знакомой птахи не обнаружил: только на самой верхушке дерева сидели две серенькие пигалицы, самозабвенно выводящие тонкие рулады. И когда это болтливое создание только успело удрать?

– Попить бы не мешало, – подтвердила Вера и покрутила головой: – Шея как деревянная. Приедем домой – сразу на массаж. Пусть Фарик меня разбирает по косточкам.

Мой друг, покряхтывая, поднялся и с хрустом в суставах потянулся. Потом, щурясь, оглядел свою супругу.

– Ну и рожа у тебя, Шарапов. Крепко, видать, вчера приложило: до сих пор морда белая, а глаза как у наркомана.

– Так эти два балбеса не спали всю ночь. – Вера подала мне ветровку, и я сбросил с неё зазевавшегося жука. – Фу, мерзость! И я спала с этой гадостью?

– Это она про тебя, – ухмыльнувшись, подмигнул я Серёге, и тот пожал плечами, почёсывая округлый животик. – Ну, девочки и мальчики, из всех удобств могу предложить вам только кустики. А потом продолжить наш марш-бросок. Надо же выбираться в обитаемые места.

Это оказалось не так уж просто: после чахлой лесополосы (а ночью выглядела так угрожающе!) мы ещё пару километров карабкались на пологий холм, поросший приземистым колючим кустарником, напоминающим скелеты древних ёжиков. Вера продолжала жаловаться на жажду и вообще заявила, будто ощущает себя высушенной, словно кактус посреди пустыни. Сергей всё чаще заводил разговор о пиве, а Марго молча зевала, всякий раз виновато улыбаясь мне. Спать хотелось просто невыносимо, и это оказалось единственным моим желанием: ни жажды, ни голода я не ощущал.

Даже дорога, которой мы следовали, явно устала от бесконечного подъёма и, добравшись до вершины, остановилась отдышаться. Солнце начинало жечь просто немилосердно: его лучи, казалось, превратились в лазеры Звезды Смерти и пытались испепелить наши макушки. Поэтому дерево, под которым мы остановились, дабы оценить открывшийся вид, принесло райское наслаждение в виде прохладной тени.

– О, речка! – В голосе Веры звучала искренняя радость.

– Речка. – Рита выглядела встревоженной, когда покосилась в мою сторону.

– Надо будет окунуться. – Сергей тяжело дышал. – Думаю, водичка будет просто класс.

Река. Голубая лента, скользящая рядом с дорогой, напоминала мне притаившуюся змею, готовую нанести смертоносный удар. Да и вообще – какого чёрта! Я не помнил ни единой реки на полтысячи километров от города. Всё яснее становился факт нашего присутствия в непонятном месте. Это, естественно, вызывало у меня тревогу, но не сильную.

Отбросив неприятные мысли, я посмотрел дальше. Там река, вильнув хвостом, уходила в сторону, а дорога ныряла в небольшой лесок, наподобие того, который мы проскочили утром. За леском, на невысоком пригорке…

– Домик, – сказала Рита и даже хлопнула в ладоши.

– Где? – Сергей, щурясь как кот, вертел головой. – Не вижу.

– Вон там, за лесом, – показал я пальцем. – На холмике.

– Я тоже не могу разглядеть, – пожала Вера плечами. – Ишь, какие глазастые. Пошли уже вниз, пока я не умерла от жажды.

Спуск был намного круче подъёма, и мы почти бежали вниз, иногда с трудом удерживая равновесие. Это, впрочем, даже развлекало, я, может, получил бы массу удовольствия, если бы не нарастающее внутри напряжение. Чем ближе была река, тем сильнее я тревожился, и, когда мы оказались у подножия холма, в голове отпечаталась совершенно ясная мысль: больше я ни на шаг не приближусь к проклятущей канаве.

Сергей уже нёсся с громкими воплями к воде, на бегу расстёгивая пуговицы серого пиджака. Вера побежала было следом, но вдруг остановилась и вопросительно уставилась на нас с Ритой. Жена друга побледнела ещё больше и сделала попытку спрятаться за моей спиной.

– Вы это чего? – подозрительно осведомилась супруга. – С какого это перепугу ты водобоязнью начал страдать? Когда меня в Сочи швырял, даже не морщился.

– Не знаю. – Я и сам не мог понять своего испуга, но зрелище бегущей воды повергало меня в дикий ужас. – Может, заболел, может, просто устал. Я вон там, под деревом посижу, в тенёчке.

– И я, – пискнула Рита и, не дожидаясь меня, удрала через дорогу.

– Вы там ничего не курили ночью? Морды у обоих белые, глаза красные, и ведёте себя как дебилы.

– Грибочки мы ели. Иди, милая, иди.

Нет, ну точно фигня нездоровая: стоило удалиться от песчаного берега на полсотни метров, и я ощутил значительное облегчение. Срочно на приём к психиатру.

Я сел на траву рядом с Ритой, и она тотчас оперлась о меня плечом. Вот ещё странность: за столько лет знакомства мы с ней и десятком фраз не обменялись, а с сегодняшней ночи – как прорвало. И не только нас: в реке Вера, весело хохоча, брызгала водой на Сергея, а тот охотно отвечал ей, время от времени плюхаясь в серебристую воду, подобно маленькому бегемоту.

– Может, здесь воздух такой? – предположила Марго в ответ на мою мысль, высказанную вслух. – Сближает. Ой…

– Ты чего?

– Да так, ничего…

Но я же не слепой. «Ничего» выглядело так, словно Серёга поцеловал Веру, а она при этом совсем не сопротивлялась. Удивительным было другое. Странно, но единственное, что я ощутил, – это слабый тупой укол. И всё. Похоже, мир мало-помалу сходил с ума.

Ладно, массажист супруги: то ли турок, то ли армянин; знойный мачо с фигурой атлета. Хотя доказательств и не было, но там я мог, по крайней мере, понять. А вот флирт с толстым лысоватым Сергеем, которого Вера всегда презирала… Я хихикнул, не удержавшись, и Рита изумлённо посмотрела на меня.