По дну низины медленно несла воды река, почти в два раза шире, чем та, которая попалась нам вчера. Через тёмно-зелёную поверхность, отражающую ребристое небо, перебирался каменный мост. Массивные щербатые блоки, торчащие из реки, были покрыты коричневым налётом времени, а деревянный настил, лишённый ограды, похоже, стелили ещё охотники на мамонтов. Впрочем, может, в Стране эти зверюшки водились до сих пор…

– Можно мы немного поплаваем? – спросила Вера, и в её голосе промелькнули умоляющие нотки. – Совсем чуть-чуть… Пыль смыть?

Серёга посмотрел на меня, и вид у него был, как у котёнка, просящего сочную рыбку. Да они свихнулись на этом купании! Вчера, сегодня… Словно их непрерывно окунают в пыль.

– Смыть грязь блуда, – торжественно продекламировала Марго и захихикала: – Ступайте, неверные, очиститесь.

Ух! Не успела она закончить ёрничанье, а сладкая парочка уже обнажилась почти догола и с визгом плюхнулась в реку, распугав ошалевших жаб. Какая-то неведомая фигня пустила огромные круги на самой середине потока и быстро удрала против течения. Не знаю, кто тут водится, но хвост напоминал дельфиний.

Мы с Ритой медленно дошли до середины мостика и настороженно взглянули друг на друга. Эта река вызывала тревогу, точно как и предыдущая, но, по крайней мере, мы смогли к ней приблизиться. Тем не менее желания коснуться самой воды никто из нас не испытывал. Поэтому, по молчаливому согласию, мы уже быстро перебрались на другой берег и спрятались от палящих лучей светила под поникшими ветвями местной ивы, целые заросли которой облюбовали пологий склон.

Марго положила голову на моё плечо и потёрлась щекой. Глаза её были закрыты, а бледное лицо выглядело спокойным. Я поцеловал холодный лоб, и тут же маленькая ладошка проникла под ткань моей рубашки, упокоившись на моём животе. Почти упокоившись. Я прижал её, и тут же тонкие пальчики начали почёсывать кожу. Возбуждающе.

Полуобнажённая Вера тоже выглядела весьма впечатляюще, когда скользила в сверкающих брызгах, но почему-то никакого желания не вызывала. А вот Сергей был в восторге, то и дело заигрывая с ней в воде.

– Не жалеешь? – спросила вдруг Марго, приоткрыв один глаз. – Она у тебя такая красавица, а ты, не задумываясь, отдаёшь её другу. Неужели ни о чём не жалеешь?

– Нет. – Я обнял её за тонкие плечи и прижал к себе. – Уверен, замена окажется намного лучше.

Чёрный глаз хитро покосился на меня и скрылся под длинными пышными ресницами.

Мы уже начали подрёмывать, когда наши водоплавающие соблаговолили выбраться на сушу. Оба пытались извиняться, ссылаясь на увлечённость, но по всему было видно – им ни капельки не стыдно. Мокрые волосы ещё больше позеленели, а глаза так и вовсе напоминали кусочки малахита.

Какая-то фигня содержалась в местных водоёмах, недаром встреченные речки вызывали у меня такое отторжение.

Дальше путь лежал вверх, петляя между зарослями приземистых крупнолистных деревьев, украшенных крошечными алыми плодами, напоминающими продолговатые яблоки. Пахли они замечательно, но наши спутники так и не решились попробовать неизвестные фрукты, а нам с Ритой просто не хотелось.

Ещё пару часов мы шли по плоской однообразной равнине, изредка сменяющейся небольшими лесополосами, состоящими по большей части из высоких стройных деревьев с гладкой белой корой. Единственное встреченное живое существо – какой-то грушеподобный мешок с метёлкой вместо головы, – сидевшее в тени раскидистой липы (дерево пахло липой), удрало, не дожидаясь нашего приближения. Женщины долго хохотали, наблюдая, как увалень ковыляет прочь, переваливаясь с одной короткой лапы на другую. Как сие называется, никто не знал.

Ближе к полудню, когда безжалостное светило прочно обосновалось в зените, мы преодолели совсем крошечную речку – настоящий ручеёк. Изрядно уставшая Марго язвительно предложила Сергею с Верой освежиться ещё разок. Впрочем, парочка не обиделась. Напротив, посетовала, дескать, если бы у них тоже имелись такие запасы дезодоранта с ароматом орхидеи, они так не рвались бы в воду.

В самый разгар шуточной пикировки мы увидели дом, в точности копирующий предыдущие два. Только ограда на этот раз была каменной, а крыша выложена узорчатой черепицей. Кажется, мы добрались до старшего Подорожника.

А вообще постройка хорошо пряталась между высоких пышных деревьев, изобилующих огромными, пока зелёными плодами. Если бы не выложенная булыжником дорожка, убегающая в сторону, мы могли бы пройти мимо, не заметив маленького домика.

Около невысокой ограды лежал большой лохматый пёс и тихо сопел, отмахиваясь ушами от назойливых мух. Не знаю, заметил он наше появление или нет, но виду не подал. Охранничек! Деревянные ворота распахнуты настежь, будто хозяин ожидал прибытия неких гостей. Впрочем, мы и были означенными гостями, поэтому прошли во двор, успев оценить картинки на ограде. Абстрактно, но симпатично: языки пламени, дымные спирали и пересекающиеся дуги.

Двор утопал в маленьких деревцах, усыпанных сине-жёлтым цветом. Количество жужжащих насекомых превышало все мыслимые пределы, а запах насыщал почище любого бифштекса. Между деревцами пролегали аккуратные песочные дорожки, тщательно очищенные от мусора и отделённые от насаждений разноцветными треугольными камнями.

– Сюда. – Голос был негромкий, но мощный и властный. – Я здесь. – Хозяин стоял на крыльце дома и внимательно разглядывал нас. Нет, не всех нас, а только меня и Риту. Потом кинул мимолётный взор на наших спутников и буркнул: – Вы, двое, останьтесь здесь, а с вами нужно потолковать.

Как ни странно, но старший Подорожник выглядел значительно моложе своих братьев: короткая чёрная борода и густые волосы, опускающиеся на широкие покатые плечи. А фигурой он напоминал слегка располневшего рестлера. Грубая белая рубаха навыпуск не могла скрыть мощного торса, а штаны военного типа создавали впечатление генерала на пенсии.

Буркнув своё странное приветствие, Подорожник развернулся и пропал в сумерках, притаившихся за дверью. Мы переглянулись, на лицах Веры и Сергея проступали обида и возмущение, а Рита только зевнула и пожала плечами.

– Ладно, – сказал я друзьям, – он вроде тут хозяин, а мы у него в гостях, посему не будем ерепениться. Побудьте здесь. Вон, кстати, лавочка.

Я кивнул в глубину сада, где располагалась крошечная беседка с плетёной крышей и небольшим диванчиком из жёлтой лозины. Судя по круглому столику, внутри можно было трапезничать.

– Пойдём, – сказал я Рите и, неторопливо поднявшись на крыльцо, вошёл в дом.

Точнее, попытался. Ощущение возникло такое, словно я воткнулся в кирпичную стену. На лбу, вероятно, шишка появится, да и колено так нехило расшиб, но это всё пустяки. Убивало другое. Стены-то не было!

В паре шагов от меня стоял Подорожник и с кривой ухмылкой наблюдал за моей растерянной физиономией. Рядом с хозяином переступал с ноги на ногу мохнатый тапок с глазами и тихо хихикал. Рита похлопала меня по плечу.

– Ты это чего? – спросила она. – Входи.

– Не могу, – прошептал я, нащупывая перед собой гладкую твёрдую поверхность. – Хрень какая-то, как стекло.

– Стало быть, бородатый дурень был прав, – проворчал Подорожник и глухо вздохнул: – Можете войти. Вот уж не было печали.

Я едва не рухнул, когда невидимая стена исчезла, как и не бывало. Марго, странно покосившись на меня, покрутила пальцем у виска и вошла в дом. Тапок на ножках тотчас шмыгнул куда-то, растворившись в тенях. У меня что, и впрямь крыша едет?

Интерьер дома ничем не отличался от предыдущего, разве что на полу лежал ковёр, по цвету и мягкости весьма напоминающий мох. И ещё на стене висело зеркало, почему-то закрытое куском материи. Траур?

– Садитесь, – махнул рукой Подорожник, указывая на два крепких стула, и сам сел на такой же, но по другую сторону стола. – Нет, ну действительно, откуда вы на мою голову взялись?

– Что-то не так? – встрепенулась Рита. – Тогда мы уйдём.

– Уйдёте, это понятно. Просто у меня есть работа, как и у моих братьев, и я обязан её выполнить.