— Что, не надушен? Хотя, полагаю, рановато для любовных записок. — Улыбка исчезла с его лица, когда он развернул написанное на веленевой бумаге мелким почерком сообщение.

«Итак, Старик снова взялся за свои шпионские трюки», — нахмурившись, подумал Рейвенхерст. И все же он полагал, что у старого служаки были свои резоны.

— Спасибо, Пил. Это все.

Камердинер, убрав таз и полотенца, ушел, тихо прикрыв за собой дверь. Как только тот вышел, Рейвенхерст приблизился к книжной полке и достал старый том сонетов Шекспира с загнутыми уголками страниц. Несколько мгновений он перелистывал их длинными пальцами, пока не нашел то, что искал. С легким вздохом он положил открытую книгу на бюро и приступил к кропотливой работе по расшифровке документа морского министерства.

Дейн полагал, что могло быть и хуже. Во время следующего задания ему, возможно, придется освежать свой греческий с томиком Гомера в руках.

Через двадцать минут перед Рейвенхерстом лежал небрежно исписанный лист. Виконт еще раз прочел сообщение, храня на лице суровое выражение. Итак, очень скоро начнется наступление на полуострове. Если бы только не все эти вопросы, все эти кусочки головоломки, не подходящие друг к другу.

Лицо Рейвенхерста посуровело, когда он вспомнил странную косую отметину на правой щеке убитой женщины, которую он осматривал рано утром в Эплгейте. Его рот наполнился горечью при мысли о темных синяках, покрывавших обнаженное тело несчастной.

В то же время он поймал себя на мысли о том, что там могла лежать Тэсс, исполосованная кровавыми рубцами.

Пробормотав сквозь зубы проклятие, Рейвенхерст бросил зашифрованную бумагу и вскочил на ноги. Планы уже разработаны, ловушки подготовлены, и все же…

Что-то было не так! Постоянно что-то не сходилось. Где-то в глубине души Дейн ощущал старую знакомую дрожь — чувство, которое он не мог проигнорировать. Но сейчас Рейвенхерст уже был не в силах остановиться — все шло к тому, что ему наконец удастся поймать неуловимого Лиса.

Когда мгновение спустя виконт посмотрел в окно на отдаленные холмы, его суровые глаза были цвета бессонных ночей и разбитых надежд.

Тэсс уже собиралась подняться по ступенькам парадного крыльца «Ангела», когда ее внимание привлекла наскоро нацарапанная записка, прикрепленная к соседнему забору. Она подошла поближе, чтобы лучше разглядеть ее. Пока она читала, лицо ее мрачнело все больше и больше.

«ЖИТЕЛЯМ РАЯ И БЛИЗЛЕЖАЩИХ МЕСТ Таможенное ведомство и Акцизная служба его величества за преступления против государства, включая провоз контрабанды, нападение на офицеров и зверское убийство трех невинных женщин, разыскивает злодея, известного под именем РОМНИЙСКИЙ ЛИС.

Вознаграждение за сведения, ведущие к поимке злодея, ОДНА ТЫСЯЧА ФУНТОВ.

Вознаграждение за сведения о личности и местонахождении сообщников и товарищей Лиса ПЯТЬСОТ-ФУНТОВ».

Сердце Тэсс болезненно сжалось, когда она прочитала безграмотное послание, признав в нем работу Эймоса Хоукинза.

Рассердившись, она трясущимися пальцами сорвала лист и скомкала его в плотный шар, а потом с горящими щеками поднялась по ступеням «Ангела». Как Хоукинз посмел прикрепить такое послание чуть не на ступеньках гостиницы?!

С высоко поднятой головой Тэсс прошествовала через двойные дубовые двери мимо уютной маленькой гостиной для завтрака, чьи окна-«фонари» выходили на Мермейд-стрит; перед ее глазами было только наглое объявление.

«Если Эймос Хоукинз хочет войны, — молча поклялась Тэсс, — тогда это животное ее получит!»

Три пары глаз метнули удивленные взгляды на красавицу с золотисто-каштановыми волосами, с разгневанным видом поднимавшуюся по полированным ступенькам «Ангела».

«Итак, маленькая сучка в конце концов вернулась», — подумала леди Патриция Леннокс, помешивая остатки янтарного чая в фарфоровой чашечке. Увидев улыбку сидящей напротив нее графини Крэнфорд, она ответила вежливой улыбкой, но ее острые изумрудные глаза оставались холодными.

«Да, я знаю, за кем ты охотишься, Тэсс Лейтон, несмотря на все твои старания притвориться равнодушной. Но ты не получишь его, слышишь? Он мой. И всегда был моим. Я докажу тебе это очень скоро. Как приятно будет увидеть твое лицо, когда он предаст тебя.

Еще раз».

С холодной, таинственной полуулыбкой белокурая красавица поднялась в вихре дымчатых юбок и, бросив на стол салфетку, грациозно направилась к двери.

Сидевшая на другом конце комнаты графиня Крэнфорд рассматривала удаляющуюся леди Патрицию. Женщина и впрямь очаровательна; легко понять, почему Рейвенхерста тянет к ней.

У него всегда был вкус к красивым вещам, даже в детстве, а в последние годы он приобрел репутацию непревзойденного ценителя женской красоты.

Глаза графини потемнели. Даже до нее дошли слухи о его оперной танцовщице. После этого была парочка пышных близняшек, которых он выудил в предпортовых трущобах. Да, всегда находились «друзья», горевшие желанием донести до графини самые последние грязные сплетни о мужчине, известном в высшем свете как дьявол Трафальгара.

Хрупкие пальцы графини на мгновение сжали чашку. Если бы его мать была жива! Если бы только она могла повернуть вспять стрелки часов и многое изменить…

В конце концов, он так много потерял в этой проклятой войне — родителей, брата и невесту. Неудивительно, что он стал таким жестким. Если он когда-нибудь узнает об этом…

Тонкие пальцы задрожали, и чашка графини наклонилась.

Но пути назад нет, она знала это лучше, чем кто-либо другой.

Поэтому остается только леди Патриция Леннокс, и графиня решила, что та не будет подходящей женой для лорда Рейвенхерста, Пустая, тщеславная и ограниченная, эта женщина наделена пышной красотой, не способной глубоко затронуть человека.

Человек острого ума, хорошо воспитанный, виконт вправе ожидать от жены гораздо большего, решила графиня. Но собирается ли он, в сущности, жениться? Может быть, ее источники информации неверны и он просто ищет мимолетных удовольствий?

И все же здесь что-то не так, подумала графиня, чувствуя легкое беспокойство. Она была женщиной трезвомыслящей, но почти физически ощущала кружащийся вокруг нее водоворот тайных страстей.