– Ну хорошо. Пока оставим «удодов» как вариант. Еще будут предложения?
И поскольку все молчали, Матвей обратился к толстенькому пареньку в очках, скромно сидевшему где-то позади всех:
– Ну вот ты… Да, да, ты! Беспалов! У тебя есть какие-нибудь мысли?
– Есть… – еле слышным голосом сообщил паренек.
– Ну так давай, говори!
Покраснев и насупившись, Беспалов выдавил из себя:
– Супер!
– В каком смысле – супер? – не понял Матвей. – Это ты вообще о чем?
Беспалов еще больше покраснел и заерзал на стуле. Потом он что-то еле слышно прошептал и, отвернувшись, уставился в окно.
– Это он так предлагает газету назвать – «Супер!» – предположила Саша Авилкина.
Стеснительный толстяк Беспалов кивнул и неожиданно добавил басом:
– Вот именно! – после чего замолчал, как показалось Матвею, навсегда.
– А что? Неплохо! – заявила симпатичная Лена Стасова.
– Да уж, получше, чем «Школьные вести»! – поддержал ее Мишка Фрид.
– Лен, ну а ты что предложишь? – Это Матвей обратился к Стасовой, своей однокласснице.
– Ну я не знаю… – ответила Лена. – Может, назовем газету «Веселый калейдоскоп»?
– А может, «Веселая карусель»? Или сразу уж «Чебурашка»? – съехидничал Мишка Фрид.
Все, кроме Лены Стасовой, засмеялись, даже стеснительный Беспалов.
Матвей вздохнул. Он подумал, что решение вопроса с названием слишком уж затягивается. И тут услышал голос Маши Копейко:
– «Большая перемена»!
– Какая перемена! Проснись, подруга! – Это снова встрял Мишка Фрид. – Уроки давно закончились!
– Это такое название! – пояснила Маша. – Пусть газета называется «Большая перемена»! Еще фильм такой был, старый…
Предложение неожиданно понравилось всем. Или, может быть, ребята просто устали. Так или иначе, но вопрос с названием был решен.
Глава 5
Закрывшись после уроков в редакторской комнатке, Матвей набирал вступительную статью, с которой должен был начинаться первый номер газеты «Большая перемена». После полутора часов мучений на экране монитора возник наконец текст статьи, который Матвей теперь не без удовольствия перечитывал.
«Друг, приколись! Ты держишь в руках первый номер нашей школьной газеты. С этого дня она будет выходить еженедельно, то есть каждую пятницу в ящике возле стола охранника будут лежать свежие номера. А рядом будет другой ящик, с прорезью. В него ты сможешь опустить письмо или записку с вопросом газете. Можно также опускать стихи, рассказы, рисунки и тому подобное. Мы постараемся ответить на все вопросы и будем публиковать работы школьников, но не все, а только лучшие. До новых встреч!
Главный редактор Ермилов Матвей»
В дверь постучали. Матвей поспешил открыть. В комнату стремительно ворвалась Саша Авилкина с листком в руке:
– Вот, принесла статью, как и обещала!
Матвей взял в руки листок, исписанный таким же, как сама Авилкина, мелким и вертлявым почерком. Статья называлась «Всегда ли правы преподы?». И дальше:
«Нам внушали с детства, что взрослые всегда правы. Так ли это? Ведь если человек старше тебя, это не всегда значит, что умнее. Ну, например. Если взрослый говорит, что ты обязательно должен прыгнуть в высоту на один метр, а при этом росту в тебе самом только полтора метра, то этот взрослый какой? Очень, что ли, умный? Не факт. Скорее, наоборот. И еще, есть же всякие жулики там и другие не очень хорошие люди. Это я не учителей имею в виду, а вообще. Их что, тоже надо уважать и слушаться? Поэтому я считаю, что учителей, конечно, надо уважать, но не за их возраст, потому что возраст далеко не каждому на пользу идет, а если у них видны реальные достоинства: ум, справедливость, честность и так далее».
– Ну, как статья? Хорошая? – Авилкина в упор уставилась на Матвея своими маленькими и блестящими, как у мышонка, глазками.
– Прикольная… – осторожно ответил Матвей. – Только, Саня, знаешь что…
– Что? – насторожилась Авилкина.
– Ты вот тут про прыжки в высоту пишешь. Получается, что ты как бы через газету счеты с Антоном сводишь. Видно, влепил он тебе на физре пару, ты обиделась – и такое вот написала…
– Ничего я не свожу ни с кем! – затараторила Авилкина. – Ну, влепил он мне пару, так что? Я же пишу это для примера, понимаешь? Для при-ме-ра!
– Ну хорошо… – Матвей задумчиво шмыгнул носом, почесал в затылке. – Статью твою я в газету возьму. Но сначала покажу ее Егору Андреевичу. Согласна?
– Так покажи, кто спорит? – Авилкина всплеснула тонкими ручками. – Увидишь, Егору статья понравится, потому что он как раз умный. В отличие от некоторых других преподов, которым плевать, здоровая ты или только после гриппа пришла!
«Да, видно, здорово Санька на физрука обиделась! – подумал Матвей. Статья Авилкиной особого восторга у него не вызвала. Но он вспомнил слова Егора Андреевича о том, что в газете должны быть представлены самые разные мнения. – Ладно, покажу Малышеву, а там видно будет!» – решил Матвей.
Авилкина умчалась. И тут же в комнату робко вошел Беспалов Петр из восьмого «А».
– А, Беспалов! Здорово! – Матвей протянул толстяку руку.
– Здрассть… – пробурчал Беспалов. Ладонь у него была мягкой и теплой. – Вот, принес… – Он полез в сумку и, покопавшись в ней, извлек на свет изрядно помятую бумажку.
Оказалось, что Петр принес стихи. Матвей быстро пробежал стихотворение глазами, и оно ему неожиданно понравилось:
Осенью вороны молчат, не каркают.
Знаете, отчего?
Они печалятся из-за того,
Что кончилось лето жаркое
И скоро будет зима и стужа
И кто-то из них, может, станет простужен,
Вороны ведь тоже болеют!
Я этих ворон жалею.
Им хлебные корки и сырные крошки
Я положу на скамейку
И послежу, чтоб собаки и кошки
Трогать ворон не смели!
Матвею сразу представилось, как на осенней пожухлой траве сидит компания таких вот молчаливых, печальных ворон. Они сидят и смотрят, как Петр Беспалов кладет на скамейку сырные крошки, и думают: «Это он что, для нас?…»
– Отличные стихи, Беспалов! – похвалил Матвей.
– Правда? – улыбнулся тот. – Здорово… Только знаешь что?
– Что?
– Не зови меня Беспаловым! А то мне все время кажется, что это учитель меня к доске вызывает…
– А как же прикажешь тебя звать? – удивился Матвей.
– А вот в классе все зовут меня Безухычем, – сообщил Беспалов. – Потому что я на Пьера Безухова похож, из «Войны и мира». Так однажды Егор Андреич сказал, и меня после этого сначала прозвали Безуховым, а потом уже Безухычем почему-то стали звать…
– Ну, лады! Тогда и я буду звать тебя Безухычем! – улыбнулся Матвей.
Потом Лена Стасова принесла свой рассказ про школьную любовь. Рассказ был длинным и печальным. Там говорилось про одну девочку, которая полюбила одноклассника, а тот оказался очень больным. И в течение всей этой истории было не ясно: выживет тот мальчик или нет? Героиня, которую звали Аня Полонская, всю дорогу плакала, а потом, когда мальчик все-таки умер, тоже попыталась что-то с собой сделать, но врачи ее спасли.
Матвей рассказ взял, но честно предупредил, что его, видимо, придется сократить.
– Нельзя рассказ сокращать! – заявила Лена. – Тогда весь смысл сократится!
– Тогда, может, у тебя есть другой рассказ, покороче?
Лена пообещала принести другой рассказ.
– Там про одну девочку, как она мечтала стать моделью и пошла на курсы, а курсы оказались «липовые», и все ее мечты рухнули… Очень поучительная такая история!
– Ладно, неси про мечтательную девочку! – вздохнул Матвей.
