Главный удар предусматривалось нанести с Магнушевского плацдарма в направлении на Кутно, Познань. 61-я, 5-я ударная и 8-я гвардейская армии должны были прорвать здесь оборону на 17-километровом участке, обеспечить ввод в сражение танковых армий и к 12 му дню наступления выйти на рубеж 30 км северо-восточнее Кутно, Жихлин. Ввод в сражение 1-й гвардейской танковой армии планировалось осуществить на второй, а 2-й гвардейской танковой армии и 2-го гвардейского кавалерийского корпуса на третий день операции. Они предназначались для развития успеха на главном направлении. Обеспечение ввода танковых армий возлагалось на 8-ю гвардейскую, 5-ю ударную и 16-ю воздушную армии. Для наращивания усилий главной группировки фронта предназначалась 3-я ударная армия.

Второй удар намечалось нанести с Пулавского плацдарма в направлении Радом, Лодзь. Оборону противника на участке 13 км прорывали 69-я и 33-я армии, усиленные соответственно 11-м и 9-м танковыми корпусами. На 12-й день операции 69-я армия должна была овладеть городом Лодзь. Основные силы 33-й армии после выхода ее в район Вежбица предназначались для наступления на Шидловец и разгрома островецко-опатувской группировки противника во взаимодействии с войсками правого крыла 1-го Украинского фронта. Для развития наступления 69-й и 33-й армий кроме танковых корпусов предусматривалось на третий день операции ввести в сражение 7-й гвардейский кавалерийский корпус — резерв фронта.

Уничтожение варшавской группировки противника возлагалось на три общевойсковые и одну танковую армии, 47-я армия получила задачу перейти в наступление на второй день операции, прорвать оборону противника на 4-километровом участке севернее Варшавы, ликвидировать его плацдарм в междуречье Вислы и Западного Буга, форсировать Вислу юго-восточнее Модлина и развивать наступление на Лешно, в обход столицы Польши с северо-запада. Войска 61-й армии» наступавшие с Магнушевского плацдарма в направлении Блоне, и 2-й гвардейской танковой армии, которые действовали на Сохачев, обходили Варшаву с юго-запада и запада. Задача непосредственного освобождения Варшавы по просьбе Временного правительства Польши была возложена на 1-ю армию Войска Польского. По решению командующего фронтом она переходила в наступление главными силами на четвертый день операции. К этому времени уже можно было определить результаты наступления севернее и южнее Варшавы, что в значительной мере облегчало выполнение задачи освобождения столицы с наименьшими потерями. Используя успех 61-й армии, 1-я армия Войска Польского должна была переправить свои основные силы на левый берег Вислы, развивать наступление вдоль реки на север, во взаимодействии с 47-й и 61-й армиями уничтожить варшавскую группировку противника и освободить Варшаву. Остальными силами (двумя дивизиями) она продолжала оборонять рубеж на правом берегу Вислы, По мере продвижения главных сил 1-й армии Войска Польского эти дивизии должны были, переправившись через реку, наступать на Варшаву-

Фронт имел глубоко эшелонированное оперативное построение: первый эшелон, фронтовую подвижную группу, второй эшелон, резерв, что позволяло наращивать усилия в ходе ведения боевых действий. Сосредоточение основных сил и средств на Магнушевском и Пулавском плацдармах (семь армий из девяти) в определенной степени гарантировало успех при прорыве вражеской обороны.

«В своих расчетах, — отмечал маршал ПК, Жуков, — мы исходили из того, что нам придется драться с опытным, упорным и сильным противником, которого мы уже хорошо знали.

Организуя прорыв обороны, много думали над тем, как спланировать артиллерийскую и авиационную подготовку, чтобы осуществить прорыв обороны на всю ее тактическую глубину, быстрее ввести в прорыв подвижные войска, на которые делалась основная ставка.

В процессе подготовки операции было проведено много дезинформационных мероприятий, чтобы скрыть масштаб предстоящего наступления и направления ударов, особенно главного удара. Мы пытались создать у противника впечатление о сосредоточении войск против Варшавы. Однако у нас не было полной уверенности в том, что противник обманут и не понял наших истинных намерений. Мы опасались, что, разгадав нашу подготовку, он отведет свои основные силы с первой позиции в глубину, чтобы заставить нас расстрелять сотни тысяч снарядов по пустым местам.

После всестороннего анализа обстановки и обсуждения всех «за» и «против» с командующими и начальниками родов войск было решено непосредственно перед генеральной атакой провести сильную боевую разведку, поддержав ее мощным тридцатиминутным артиллерийским огнем. Для атаки переднего края от каждой дивизии выделялись один-два стрелковых батальона с танками и самоходно-артиллерийскими установками. Разведка боем, кроме артиллерии, поддерживалась ударами авиации».

Штаб 1-го Украинского фронта директиву Ставки ВГК на проведение Сандомирско-Силезской наступательной операции получил 25 ноября 1944 года. Уяснив полученную задачу, командующий войсками 1-го Украинского фронта Маршал Советского Союза И.С. Конев (член военного совета генерал-лейтенант К.В. Крайнюков, начальник штаба генерал армии В.Д. Соколовский) решил, наступая с Сандомирского плацдарма в полосе 250 км, прорвать вражескую оборону на участке 39 км (Ракув, Метель), нанося главный удар в общем направлении на Раданско с целью разгромить во взаимодействии с 1-м Белорусским фронтом кельце-радомскую группировку противника и овладеть рубежом Плотркув, Радомско, Ченстохова, Заверце, Мехув, Бохня, в дальнейшем развивать наступление в общем направлении на Бреслау.

«К началу операции, — вспоминал И.С. Конев, — в состав фронта входило восемь общевойсковых армий: 5-я гвардейская генерал-полковника А.С. Жадова, 21-я генерал-полковника Д.Н. Гусева, 52-я генерал-полковника К.А.Коротеева, 60-я генерал-полковника П.А.Курочкина, 13-я генерал-полковника Н.П. Пухова, 59-я генерал-лейтенанта И.Т. Коровникова, 3-я гвардейская генерал-полковника В.Н. Горлова, 6-я генерал-лейтенанта В.А. Глуздовского; две танковые армии: 3-я гвардейская генерал-полковника П.С. Рыбалко и 4-я генерал-полковника Д.Д. Лелюшенко; 2-я воздушная армия генерал-полковника С.А. Красовского. Наконец, мы имели 4, 7, 31 и 25-й отдельные танковые и механизированные корпуса, командиры генерал-лейтенант П.П. Полубояров, генерал-майор С.А. Иванов, Г.Г. Кузнецов, Е.И. Фоминых.

1-й кавалерийский корпус под командованием генерал-лейтенанта В.К. Баранова, артиллерийские корпуса прорыва, несколько артиллерийских дивизий прорыва и целый рад других соединений, которые трудно перечислить здесь… Готовя операцию, мы стремились творчески осмыслить опыт, полученный на полях сражений. Нам очень хотелось не повторять ошибок, о которых помнили, и добиться успеха ценой малой крови. Это было очень важно еще и потому, что в предыдущих операциях, по правде сказать, было немало случаев, когда прорыв обороны противника проходил с большими трудностями и с большими потерями. Главная причина тому — медленные темпы наступательных действий. Словом, все, что было так свежо в нашей памяти, и хорошее и плохое, мы анализировали и учитывали».

Осознавая сложность прорыва обороны противника и действий в оперативной глубине, фронт по решению И.С. Конева имел глубокоэшелонированное построение. В первом эшелоне находились 63-я гв., 13-я, 52-я, 5-я гв., 60-я армии, во втором — 21-я и 59-я армии, в резерве — 7-й гв. механизированный и 1-й гв. кавалерийский корпуса. В подвижную группу фронта входили 3-я гв. и 4-я танковые армии. Задачи армиям были доведены выписками из оперативной директивы фронта от 23 декабря 1944 года.