© Е. Ронина, 2014

© Т. Миллер, 2014

© Д. Мерсер, 2014

© Издательство «Водолей», 2014

День не задался с самого утра. И все из-за бессонной ночи. Этой ночью Катерине Мельниковой вдруг пришла в голову совершенно сумасшедшая мысль – а правильно ли она живет? Ради чего весь этот бешеный ритм? Дом – работа, работа – дом. Что в доме? Ничего. Вернее, в доме – вечно голодная, но очень гордая Эсмеральда. То есть нельзя, конечно, сказать, что совсем ничего – но, наверное, все-таки маловато для почти сорокалетней женщины с приличным достатком, высшим образованием и достойной работой.

Катерина твердо решила: нужно что-то менять.

Только вот что? Дом? Нет, это невозможно. Работу? Работу свою Катерина любила. Работа – это вообще вся жизнь. Себя, что ли, поменять… Только как же ее – себя – поменять-то? Все ясно! Нужно изменить гардероб! Решение, конечно, пришло в голову немножко женское, Катерине не свойственное. У нее работа мужская и весь жизненный уклад аскетичный. Но решила же меняться! В конце концов! Сколько ей лет, и почему она так рано записала себя в старухи или вот в непонятное существо среднего пола, модное название – «уни»… Только это впрямь удобно: напяливаешь на себя, что первое под руку подвернулось, и вперед.

Сколько можно ходить в брюках? Есть же и юбки, и платья! И даже в гардеробе у Катерины. Женщина силилась вспомнить, какие именно, перебирала в голове полки слева направо и снизу вверх, и тем самым сон уходил все дальше и дальше. А новые идеи прочно поселялись в распухшей голове.

Вот надену сегодня платье! Или, может быть, для начала просто шелковую блузку с вязаным жилетом – и все-таки оставить брюки? Нет-нет, никаких компромиссов, решила – значит, решила. И даже юбка – это тоже полумера. Пусть будет платье. Хотя бы то, трикотажное, которое привезла из поездки по Германии. Ведь полдня ходила по магазинам, набрала себе кучу барахла. И платья, и туфли на каблуках, и страшно модные ботфорты. Что из этого она хотя бы один раз надела? Сиреневое платье в театр? Да-да.

Платье ей шло, и она сама это видела. Только что с того? Со спектаклем не повезло, и она обвинила во всем платье – типа, принесло несчастье. Запихнула его комком в дальний угол. И при чем здесь театр? Да и, собственно, платье ни при чем… Просто в театр Катерина должна была пойти не одна, а с молодым человеком. Очередная попытка очень деятельной тетки ее с кем-нибудь познакомить. Родители давно махнули рукой, а тетка все старалась, все изыскивала очередные варианты.

– Мальчик из очень хорошей семьи.

– Мальчик из очень обеспеченной семьи.

– Ну, конечно, не принц, но и мы не королевских кровей.

Вариантов становилось все меньше, мальчики лысели и толстели. Но тетка не сдавалась. Почему этот молодой и «очень перспективный» так и не объявился, никто в итоге не понял. Тетка потом что-то мычала, мол, так сложилось. На что Катерина рявкнула: «Все! Больше никогда ни с кем знакомиться не пойду! Не дождетесь! Сами не позорьтесь и меня не позорьте!».

Она ждала на холоде «свою судьбу» минут двадцать. Вбежала в театр последняя, в темном зале, спотыкаясь, пробиралась через чужие ботинки и слушала недовольное шиканье: «Раньше нужно приходить, в театр все-таки собрались!». Какое тут может быть настроение?!

Но Катерина себе почему-то внушила, что он, этот судьбоносный жених, все же приходил, оценил ее издалека и решил не окликать. Не вышла Катерина рожей или каким другим местом – это ж теперь не проверишь, спросить-то не у кого. Вот и швырнула платье куда подальше, чтобы не вспоминать про позор. Хотя опять же, при чем тут платье?! Она же в дубленке была! И в шапке! Может, ему шапка не понравилась?

Ну ладно, не будем надевать то сиреневое. Или оно все же фиолетовое? С цветами у Катерины всегда не очень складывалось. Возьмем серое! И цвет модный, и все-таки не такое броское. Нельзя же вот так сразу меняться. Нужно как-то потихоньку.

И неважно, что на работе придется сразу переодеться. И сменить любой, самый красивый наряд на накрахмаленный белый костюм врача – Катерина работала в больнице. Пожалуй, терапевты еще могут позволить себе надеть халат поверх юбки с блузкой, хотя это и не очень удобно. Встал, сел, послушал больного, помял ему живот. Согнулся, разогнулся. Все эти манипуляции лучше проделывать просто в халате, надетом на тонкую маечку, чтобы движения не сковывались, чтобы доктор чувствовал себя комфортно. Да и касается это все равно только терапевтов, педиатров – иными словами, докторов, работающих в поликлиниках.

У хирургов по-другому. Никакой юбки и никакой маечки. Пришел в больницу – и все свое оставил за бортом. Кстати, удобно: у врача не должно быть ничего личного. Только работа. Сосредоточился – и вперед. Одежду снимаешь с себя вместе с настроением, заботами, неприятностями. Так и Катерина: заместила свою личную жизнь – этой, больничной. И когда надевала свой хирургический костюм, чувствовала себя красивой, уверенной в себе женщиной. Или все же уверенным в себе врачом? Разница. А когда переодевалась после работы, мысль одна: скорее добежать до дома. И плюхнуться в кресло. И чтобы сразу Эсмеральда легла на колени. И тихо задремать с пультом от телевизора в руке. Что это? Почему?

Катерина чувствовала: в последнее время она распустилась окончательно. Да, приходится рано вставать; да, далеко ехать. Но, в конце концов, ей еще нет и сорока. В наши времена такой возраст для женщины далеко не закат, а, можно сказать, расцвет! А она как влезла в одни джинсы, практически мужские ботинки и всесезонную куртку, так и бегает в этом наряде круглый год. Прям как елка, которая и зимой, и летом. Неправильно это. Ну и что, что удобно, что никто на нее в транспорте внимания не обращает? А для себя?

Про «себя» Катерина понимала не очень. То, что покупалось, все время было для кого-то. Для себя – джинсы и майки, а все эти платья-каблуки – если вдруг надо будет кого-то покорить. И прямо-таки шоком и откровением прозвучали для нее слова известной певицы Ирины Понаровской. Певица рассуждала на тему нижнего белья. Де, покупается оно совсем даже не для свиданий определенного толка, а исключительно для себя, любимой. Мол, женщина чувствует себя совершенно по-другому, если на ней белье надето, купленное за много долларов.

Лично Катерина будет всегда думать про эти самые доллары и про то, сколько всего можно было бы на них купить. Кроме того, газовые вставки противно врезаются в тело и натирают в самых неожиданных местах, а белье все равно никто не видит. На свидания Катерина ходит редко, живет в квартире с кошкой, так что стиль «унисекс» и впрямь для нее самый комфортный.

Но сегодняшней ночью вновь вдруг закралась в голову мысль – измениться. Почему она до сих пор одна, почему работа съедает все свободное время, а кошка заменяет семью? Наверное, все-таки виновата сама Катерина. Нужно что-то предпринимать. Других все равно не изменишь, изменимся для начала самостоятельно!

Правильные и позитивные мысли, однако, долго не давали уснуть. Катерина ворочалась и вертелась, продумывая костюм на следующий день. Вспомнила даже про шейный платок, сапоги на каблуках, купленные по случаю на распродаже, и длинную дубленку, подаренную родителями на прошлый Новый год. Сколько раз она ее надевала? От силы раза два. Последний раз – в тот самый злополучный театр.

Все, не будем винить ни дубленку, ни платье, вот прямо завтра и оденемся красиво. Да и родители наконец порадуются, увидев дочь в своем подарке. Уже устала отвечать на вздохи мамы: «Опять в этом малахае. Есть же приличная вещь!».

Да, даже мама, зацикленная исключительно на себе, и та замечала, что Катерина выглядит не на все сто. А скорее, тянет от силы на десять, если мерить по процентной шкале.

Все, меняемся! Комплект для выхода на работу в голове определился, и Катерине наконец удалось уснуть.