– Да… конечно, – неуверенно отзывается Колин и протягивает мне щуплую руку с длинными пальцами. – Колин, близкий друг твоей сестры.

Помедлив с рукопожатием, я впиваюсь взглядом в его пальцы. Они, должно быть, гладили её, прикасались к ней, а возможно, дарили блаженство. Отчётливо представляю, как заламываю один чёртов палец за другим. Настолько отчётливо, что, когда протягиваю свою ладонь в ответ, рукопожатие выходит гораздо крепче обычного. Парень меняется в лице. Я мысленно ухмыляюсь. Но этого мало. Слишком, слишком мало!

– Близкий друг, значит? Насколько мне было известно, ваши пути давно разошлись. Так что же ты делаешь на пороге её дома сейчас?

– Послушай, дружище. Амелия, как и все девушки, сама не знает, чего она на самом деле хочет. Сегодня она без ума от тебя, а завтра ты ей уже наскучил. К счастью, малышка объявилась, а я только рад провести с ней время. Ещё будут вопросы? – Несмотря на безобидный внешний вид, в нём чувствуется стержень.

Объект, посланный разжечь мои ревностные чувства, прибыл. Теперь всё куда более честно, сестрёнка, так держать. Мои скулы сжимаются. Пока мальчишка раздевается, прожигаю её взглядом, замечая озорной блеск в этих безумных зелёных глазах и горькую, едва заметную улыбку, притаившуюся в уголках губ.

Освободившись от своего несуразного пиджака, Колин открыто любуется своим «близким другом», улыбаясь во весь рот. Миа действительно сегодня притягивает все взгляды своим стройным телом, обтянутым в изумрудное маленькое платьице под цвет её глаз. Пышные локоны, как и в детстве, подпрыгивают над худыми плечиками при каждом её шаге.

Прикрой рот, придурок. Это всегда было только моим и таковым и останется!

Колин жмётся к ней, как неудовлетворённый подросток, который готов получить свой оргазм от одного лишь нежного касания восхитительной девушки. Когда же я уже собираюсь врезать ему, сестра оглядывается назад и ласковым голоском окликает меня:

– Пойдём же, Уилл! Иначе твоя девушка загрустит без должного внимания.

Усмехаюсь. И всё же, моя сестра потрясающая. Преклоняюсь перед её актёрским талантом. Она оглядывается ещё раз и посылает мне ответную улыбку. Хорошо, давай поиграем.

Родители встречают свою младшую дочку овациями. Будучи отстранённой от женских привычек заводить себе поклонников и воздыхателей, она крайне удивила отца и мать, показавшись под ручку с милым парнем. Мать быстро расставляет столовые приборы на ещё одного человека, а я скептически сверлю взглядом парочку. Розали, кажется, рада новому гостю, увидев в новоиспечённом госте поддержку или же свой шанс уберечься от очередных нападок маленькой воительницы. Ужин продолжается под гнётом напряжённых взглядов и радостного восторга родителей, которые осыпают вопросами улыбчивого Колина.

– Не знала, что у твоей сестрёнки есть мальчик, – тихо шепчет мне на ухо Рози, соприкасаясь со мной плечом.

– Мальчик, верно. До парня он явно не дотягивает.

– Брось, Уилл. Ты должен быть рад, что избавишься от её назойливости. Она слишком привязана к тебе. Всем это заметно, – её приторный шёпот обжигает мне шею. В нём сочатся яд и зависть.

Знала бы ты, Розали, как я счастлив от её назойливости. Я готов верещать от разрывающей сердце радости, когда Миа проявляет её сполна. Когда она заполняет собой всё пространство вокруг, всё моё свободное время, всего меня. До краёв. Назойливость в избытке – моё самое большое счастье. Пусть только это никогда не кончается, пусть эта привязанность, эта раздирающая нас на части близость сохранится.

Встречаюсь с сестрой глазами и не смею отвести взгляд. Она также не отпускает. И мы держимся друг за друга слишком долго. Без единой возможности прервать зрительный контакт и уступить. Верно, мы ведь одна кровь, а значит, настырность – наше общее качество.

Прерывает наш разговор глазами паршивый Колин, который касается её руки, поглаживая так любимые мною пальцы. Те самые, которые ещё несколько минут назад я бережно остужал и поочередно посасывал, уменьшая жжение от ожога. Её нефритовые глаза темнели, погружаясь во тьму, откуда нам с ней уже не было выхода. Тропинки назад стирались, а дикое влечение туманило наш ясный ранее взор. Мы погрязли в своих тёмных желаниях. Окончательно.

– Да, Рози. Ты, должно быть, права, – улыбаюсь я и оставляю лёгкий поцелуй на её худой щеке. Миа открыто пялится и шумно выдыхает. Настолько, что я улавливаю её нервное дыхание. Розали смущённо отводит глаза, снова вовлекая свою персону в семейные беседы с родителями.

Залпом осушаю полный бокал шампанского и даже не морщусь. В висках стучит. Стараясь отвлечься, лениво прислушиваюсь к общему диалогу.

– Колин, вы поражаете меня своими познаниями в искусстве. Вы абсолютно точно выбрали себе будущую профессию! И как наша дочка так долго прятала вас? – восклицает отец, радуясь новому приятелю семьи.

– Может, оттого, что они постоянно расходились? – вслух усмехаюсь я, подвергаясь предупреждающему взгляду отца. Конечно же, неуёмная дочка слишком долго тревожила всех вокруг, чтобы так просто отпустить потенциального принца. А заодно и маячащее на горизонте долгожданное спокойствие.

– Всего дважды, сэр, – ничуть не растерявшись, отвечает с улыбкой Колин. – Девушки, – поясняет он, пожимая плечами.

– Непостоянство моей сестры не означает, что она глупая девица. Возможно, ты давал ей на это причины.

– Уильям, ты преувеличиваешь. Твоя сестра очень эксцентрична, только и всего. Колин – замечательный парень, который уравновесит их характеры, добавив в пару гармонии, – встревожено вклинивается в разговор Розали, боясь спугнуть парня, который, безусловно, поможет ей оградить меня от сестры. Чёрта с два!

– Не будем забегать вперед, Розали. Боюсь не оправдать все ваши ожидания. – Извиняющаяся улыбка призванного лицемера. – И всё же, я рад, что у такой хрупкой девушки, как Мел, есть защитник помимо меня. Но Уилл, поводов для беспокойства нет, поверь мне.

– Хрупкой девушки? – не выдержав, смеюсь я. – Ты, видимо, плохо знаешь мою сестрицу, раз несёшь такой несусветный бред.

– Увы, я не её брат, – парирует он, цепляя меня. В хитрых глазах появляется враждебный прищур, но тут же исчезает: видимо, Колин вспомнил, что за разворачивающейся сценой наблюдают родители.

– Да что с вами такое сегодня? – строгим голосом молвит отец. Смерив нас с Мией грозным взглядом, он поднимается из-за стола. – Франси, я выйду перекурить. Прошу вас простить наших детей, дорогие гости. Им в новизну видеть кого-то иного рядом друг с другом вместо самих себя.

– О, конечно, Невил. Я пока подготовлю десерт, – напряжённо улыбается мама и также поднимается следом. – Девочки, не хотите мне помочь?

Девочки изображают на лице радушие и небывалый энтузиазм и следуют за матерью на кухню. На лице Колина мелькает облегчение, что удивляет меня не меньше, чем его появление на ужине. Он откидывается спиной назад и не спеша потягивает шампанское.

– Хочешь сказать мне что-то еще, Уилл? – спокойно говорит парень.

– Какого чёрта изображать из себя послушного мальчика, если ты им не являешься? – цежу сквозь зубы.

– Вы с Мел не умеете скрывать своих чувств и не заботитесь о том, что кому-то может быть неуютно из-за этого. Я – один из тех людей, кто умеет сглаживать острые углы, которые вы с успехом создаёте. К тому же, я впервые вижу её родителей. Как же мне ещё вести себя?

– Лицемерие – твой конёк. Похвально.

– В чём проблема? Не доверяешь мне сестрёнку?

– А с чего мне доверять её тебе? Ты как-то отличился? – Чувствую, что сейчас хрупкое стекло лопнет от той силы, с какой я сжимаю бокал. Хитрое выражение его лица убивает во мне последние ростки терпения. Где же десерт?

– Знаешь что, чувак, нам просто нужно выпить с тобой и поболтать по душам. Уверен, мы найдём общий язык.

– Именно тот общий язык, который ты нашёл с Мией, лишив её девственности?

– Ах, вот в чём дело! – нервно улыбается Колин, облизнув пересохшие губы. – Эй, ты ведь тоже парень. Неужели не понимаешь, к чему ведут все эти встречи и поцелуи? Где ты был, когда наши с ней отношения переходили эту грань? Почему не играл в любящего старшего брата тогда? – Каждое его слово проникает в самую глубь, в сердцевину моих былых переживаний и опасений. Остановись, сукин сын. Пока не поздно, остановись. – И теперь ты обвиняешь меня в том, что я не посоветовался с тобой? Ей двадцать! Считаешь, было бы лучше, если бы она осталась старой девой? – Черта переступлена, грани дозволенного сломлены. Подрываюсь со своего стула и резко хватаю парня за воротник, перегибаясь через весь стол. Опомнившись, Колин неровно дышит, отступая.