— Да? Чрезвычайно интересно! Может быть, вы и правы. Но ведь это не принципиально, понимаете, при таком уровне развития можно допустить любой вариант: например, хасс включает специальный прибор, и его тело формируется в заданную фигуру, он нажимает вторую кнопочку, и фигура обретает краски. Как вам это?

— Тогда слегам ничего не стоило бы обмануть вас, приняв человечье обличье.

— Ну, Катя, я удивляюсь вашей несообразительности! Это ведь должны быть особые технологии, специально рассчитанные на контакт. Но мы-то имеем дело с их нищими! Они просто не могут иметь таких приборов!

— Но хассы уже знают, что мы разумны. А слеги продолжают охотиться на людей?

— Я очень много думал об этом, Катя. Верите ли, ведь я был участником первого контакта — мы встретили тех самых ваших двоих, блондина и брюнета на том месте, где потом построили миссию. Мне пришлось немало с ними пообщаться до того, как нас выбросили из проекта. И у меня закралось подозрение, весьма обидное для человечества, что хассы пока не считают нас разумными. Они только пытаются разглядеть в нас разум — в их понимании, конечно. И пока, видимо, его не видят. Поэтому слеги и продолжают нас есть.

— Но тот слег, что мне помог, думал о людях с отвращением — вроде как о скунсах. Как же тогда они могут их есть? Или вы скажете, что мне попался слег-вегетарианец?

— А вы знаете, что едят наши бомжи? Разную дрянь, порой и крысами не брезгуют. Слегам просто не приходится выбирать. А с вами случай особый, я пока не готов об этом говорить. Тут есть над чем подумать. Кстати, считается, что некоторые слеги способны генерировать разряд и бить им добычу на значительном удалении. Но таких особей очень мало. И знаете почему? Да потому что немного найдется нищих, способных достать себе оружие!

— Как-то мне все это не нравится, Иван Савелич… — нахмурясь, сказала Кэт.

— Неудивительно, Катенька, неудивительно, — отозвался старик, подливая в свою кружку темной жидкости из какой-то толстой колбы. — Извините, что вам не предлагаю, к этому еще нужно адаптироваться, — объяснил он и опрокинул все налитое махом себе в рот. Крякнул, зажмурившись, кинул вдогонку кусок пластушки, похрустел со смаком, громко проглотил и потом продолжил: — Так вот. Мы же привыкли считать себя царями природы, ее, так сказать, венцом! А тут вдруг такое. Потому-то мне и верить никто не хотел…

— Интересно, как вы тогда объясните такую вещь… — Она уже готова была рассказать старику всю историю с произведением ее в принцессы хассов.

Но тут в комнату вошел невысокий парнишка лет семнадцати, без рубашки, с ярким красно-желтым платком на голове. Присмотревшись, Кэт поняла, что это вовсе не цветная материя, а шкурка какого-то животного.

— Здорово, Савелич! — с порога сказал он. — Тебя в совет вызывают, с это… с гостьей. — На Кэт он усиленно старался не смотреть, а только поглядывал искоса, словно исподтишка.

— Вот, Катя, познакомьтесь, — сказал старик, поднимаясь, — это Василий, представитель нашего следующего поколения.

Кэт сообразила, что этот парень, немногим младше ее, родился и вырос здесь, на Хассе. Она ему приветливо кивнула, однако, пока выходили из дому, ей стало очень и очень не по себе: неужели старик был прав и она теперь тоже обречена вместе со всеми ними, молодыми и старыми, на пожизненную ссылку?

Снаружи заметно потемнело, и в поселке включилось освещение — оно состояло из лампочек, горевших над дверями домов, света они давали немного, но позволяли худо-бедно ориентироваться в бархатистых вечерних сумерках. Странное дело, но Кэт не покидало ощущение доброжелательности к ней этого чужого мира — вот и теперь мягкий сумрак словно бы льнул к обнаженной коже ее ног и плеч, обнимал и гладил, рождая в ответ почти эротическое чувство: желание окунуться в эту ночь, остаться с ней наедине, как с любовником, отдаться целиком, захлебнуться от ласк и уснуть в обнимку…

— Ну вот и пришли, — сказал Савелич, словно дернул за веревку, привязанную к шее Кэт, одним рывком возвращая ее из романтических грез в омут проблем.

Здание местного совета напоминало приземистый барак. Зайдя внутрь, они оказались в достаточно просторном, скудно освещенном помещении, где за столом сидели четверо мужчин, в их числе и Анатолий. Как сразу выяснилось, он уже обо всем тут рассказал: первым делом у Кэт спросили, какова была ее роль в тех роковых переговорах с хассами.

— Я в них не участвовала, а просто там присутствовала. — Она уже сожалела, что вообще упомянула про эти переговоры. Сказала бы лучше, что была в это время в номере или обедала, а тут трах-бабах! И взрыв. Естественно, ей сразу задали вопрос, с какой целью она там присутствовала.

— Я уже говорила Анатолию, м-м…

— Марковичу.

— Да, Марковичу. Я ему говорила, что не знаю, зачем меня сюда привезли и почему привели на эти переговоры.

— А из их содержания вы этого не поняли?

— Оно было только о политике.

— Выходит, что вас привели туда просто в качестве зрителя?

— Я не знаю, — сказала Кэт, прекрасно понимая, что ей не верят и делают попытку загнать ее в угол. А состояние ее к этому моменту было таково, что, продолжай они в том же духе, она бы просто-напросто закричала. Психика настоятельно требовала разрядки: Кэт так и подмывало сорваться с тормозов и закатить истерику. Тут совершенно неожиданно ей на помощь пришел Савелич:

— Хочу напомнить вам один случай, — весьма решительно вклинился он. — Еще в самом начале наших контактов хассы попросили предоставить им человеческую женщину с обещанием вернуть ее в целости и сохранности. Мы сказали — хорошо, только в обмен дайте нам вашу. На этом вопрос был закрыт, но может быть, теперь…

— Мало ли у нас с тех пор пропало женщин? — перебили его.

— Мы понятия не имеем, какие проекты замысливали в миссии в последнее время, — упорствовал старик. — Главное, что подобный прецедент имел место. Девушка вполне может говорить правду — она ничего не знала, и ее просто использовали как подопытного кролика. — Он упорно продвигал версию, высказанную им еще в доме у Анатолия.

За столом пошептались и, видимо, решили оставить эту тему, но вопросы к Кэт у них не закончились.

— Скажите, как вам удалось до нас добраться?

Анатолий, хм… Маркович утверждает, что вы перемахнули через наш забор, как на крыльях?

— Меня подвез слег. — Тут Кэт увидела, как Савелич едва заметно трясет головой, сделав отчаянные глаза. Но отступать было поздно, да ведь он и сам хотел, чтобы они поверили в его гипотезу. А Кэт уже было все нипочем, так что она договорила: — И он же перекинул меня через забор.

За столом воцарилось гробовое молчание, как в доме повешенного, где нечаянно упомянули о веревке. Потом тот, что сидел в центре и председательствовал, спросил:

— Это что, следует понимать как шутку?

— Нет, почему? Все именно так и было, — заверила Кэт. Савелич, делавший ей красноречивые безмолвные знаки, при этих словах опустил голову, но Кэт не собиралась останавливаться: — Если вы мне не верите, то подумайте сами — как я могла дойти сюда, не зная расположения вашего поселка? Как могла сама перепрыгнуть через забор?

— Но вы, кажется, говорили, что у вас был антиграв? — спросил Анатолий. Было ясно, что он скорее мечтает заполучить летательное приспособление, нежели убедиться в разумности слегов.

— Это не я, а ваша жена так говорила. Вы же сами видели, что на мне не было никакого антиграва. И спрятать его мне было негде. Или вы думаете, что я закопала его на вашем огороде?

Анатолий молчал, безмолвствовали и остальные. Кэт решила воспользоваться моментом, чтобы высказать свои соображения по ситуации в целом:

— Вообще-то мне кажется, что слеги в данный момент не самое важное. Сейчас надо подумать о том, как нам всем выбраться отсюда. Скоро наверняка прибудет корабль, и, по-моему, наш единственный шанс — это попробовать его захватить. Оружие у вас, конечно, примитивное — это большой минус, но зато теперь можно свободно выйти на космодром. Идти туда, наверное, придется ночью, но мне кажется, что один раз в жизни стоит рискнуть — ведь больше такого случая наверняка не представится.