…Пока лодка Маринеско маневрировала для атаки, Бауэр с палубы спустился в тепло своей каюты.

— Фриц,— обратилась к нему отогревшаяся Эльза,— твой товарищ Генрих утверждает, будто эти ужасные русские могут нас потопить! Но разве можно нападать на пассажирский лайнер? Ведь это не военный корабль?! А вы торпедировали гражданские суда?

— Не только торпедировали, но и по приказам фюрера и «папы» Деница расстреливали спасавшихся из пулеметов.

— Об этом кошмаре я слышала, но не верила, да и газеты писали опровержения на эту тему.

— Не волнуйся,— вступил в разговор Фриц. — В Балтийском море на наших минах подорвались почти все субмарины русских. К тому же, чтобы потопить охраняемый лайнер, нужны не только быстроходные подводные лодки, надежные торпеды, но и бесстрашные классные командиры. Насколько мне известно, ничего подобного у русских нет.

— Давно ли мы говорили, будто русские армии уничтожены, а сейчас их войска уже вошли в Германию, и мы без оглядки драпаем от них,— с сарказмом произнес Генрих. — Кроме того, на «Густлове» 1300 подводников, 32 будущих экипажа подводных лодок, это не считая сотрудников СС и СД. Расправившись с нашим лайнером, русские и их союзники спасут немало своих солдат и моряков, а также десятки транспортов, не считая груза.

... Лодка Маринеско обогнала конвой и легла на боевой курс.

В 23 часа 08 минут С-13 выстрелила четырьмя торпедами по лайнеру. Жить «Вильгельму Густлову», переполненному военными преступниками и ни в чем не повинными пассажирами, оставалось меньше одной минуты — время движения торпед от лодки до лайнера.

«... Из залпа четырьмя торпедами в «Густлов» попали три,— вспоминал Маринеско.— Одна взорвалась у фок-мачты, вторая в районе машинного отделения, третья у грот-мачты. Лайнер с дифферентом на нос и с креном на левый борт стал погружаться в воду».

К тонувшему «Густлову» бросились корабли охранения для спасения людей. С-13 срочно погрузилась и на глубине 30 метров пошла на север.

Теперь, по впечатлениям очевидцев, расскажем, что творилось на «Густлове» после торпедирования.

Первая торпеда взорвалась перед мостиком. Удар был очень сильный, но лайнер не потерял хода. Через несколько секунд второй взрыв потряс судно, и «Густлов» остановился. После третьей торпеды всюду погас свет.

Людей охватил панический ужас. Топча друг друга, многие мужчины, бросив семьи, вырвались на верхнюю палубу. Вслед за мужчинами из внутренних помещении пытались выбраться женщины с детьми.

«Густлов» красными ракетами и по радио дал сигнал бедствия. Надо сказать, что радисты «Густлова» не покинули судно до конца.

На верхней палубе часть экипажа лайнера с пистолетами пыталась остановить натиск перепуганных пассажиров, бросившихся к спасательным шлюпкам. Предупредительные выстрелы вверх не дали результата. Тогда стали стрелять в толпу. Несколько человек упало на палубу, но обезумевших людей было не унять.

... Бауэр накинул на дрожавшую Эльзу свою шинель и, крепко прижав к себе, не пускал ее в свалку. «Времена меняются,— неожиданно подумал Бауэр. — Теперь русские с удовлетворением, а может, и презрением могут смотреть на немцев, не сумевших защитить себя и достойно умереть!»

Между тем крен «Густлова» неумолимо возрастал и достиг 26 градусов на левый борт. Забраться в вываленные шлюпки с этого борта было нельзя. Шлюпки правого борта лежали на корпусе, и спустить их на воду возможности не было. Несмотря на это, бесполезные шлюпки были забиты до отказа обезумевшими пассажирами. Положение осложнялось штормовой морозной погодой, вызвавшей не только обледенение шлюпбалок и талей, но и самих шлюпок. Две переполненные шлюпки левого борта застряли на полпути между палубой и поверхностью воды. Боясь, что накренившийся лайнер вот-вот перевернется, люди бросались с этих шлюпок в ледяное море, которое могло сохранить им жизнь всего на несколько минут.

Через полчаса после торпедирования «Густлов» еще был на плаву, но крен увеличился до 40°, кричать и суетиться сил у пассажиров больше не было, и паника улеглась. Кроме того, капитан успокоил их, сообщив, что на помощь «Густлову» идут спасательные суда. Едва к тонувшему гиганту подошла десантная баржа, как на лайнере под напором воды разорвало ослабленные взрывами водонепроницаемые переборки и море свободно хлынуло в нижние помещения. Аварийная команда, работавшая внизу, оказалась в ловушке. Вместе с ней погибло более двух тысяч человек.

Когда крейсер «Адмирал Хиппер» и миноносец приблизились к тонувшему лайнеру, их радиолокационные приборы обнаружили вблизи подводную лодку. Было решено — крейсер «Хиппер: оставит лайнер, а спасением людей займутся миноносец и десантная баржа.

Командир миноносца приказал спустить шлюпки. Однако, как и на «Густлове», снасти шлюпок покрылись льдом, и матросы неистово отбивали с них лед. Неожиданно на лежавшем на борту «Густлове» зажегся свет. Пассажиры и моряки продолжали цепляться за оледеневшие выступы судна. Многие срывались в море. Сотни замерзающих людей барахтались у борта лайнера. Ветер и волны все плотнее подгоняли к «Густлову» баржу и миноносец. Когда корабли столкнулись, множество людей, попавших между, ними, были раздавлены. Команда баржи отчаянными усилиями, шестами и веслами пыталась оттолкнуться от «Густлова», но пересилить ветер не смогла. В этот момент в трюмах лайнера послышался сильный треск, и, сверкая огнями, он быстро погрузился в воду. Баржа подбирала людей из воды — большинство были мертвыми.

Миноносец тоже спасал людей, пока его командиру не сообщили о приближении русской подводной лодки. Рисковать жизнями команды и 500 спасенных человек командир не мог и на полном ходу отошел от места катастрофы. Во время отхода в его кильватерной струе были обнаружены две торпеды, от которых он с трудом уклонился (По архивам ВМФ Маринеско больше не атаковал ни «Густлов», ни его спасателей, а других наших лодок там ре было.). Миноносец и баржа оставили после себя сотни мертвых и живых, с отчаянием цепляющихся за все, что могло продлить им жизнь.

... Спасательные корабли доставили на остров Рюген и переправили на госпитальное судно около 900 человек. Многие из них сразу же скончались от переохлаждения.

Официальных списков погибших не осталось. На борту «Густлова» было немало безбилетных, однако, по многим данным, утонуло не менее 7000 человек (За этот поход Маринеско еще потопил военный транспорт «Генерал Штойбен» водоизмещением 14 660 тонн с 3600 солдатами и офицерами.).

... Кто-то из спасшихся видел Бауэра и Эльзу. Они, обнявшись, стояли на палубе до конца. Наверное, все еще надеялись, что спасатели их снимут. Эльза не выдержала бы и трех минут в ледяной воде. Дальше можно делать только предположения. Когда они очутились в обжигающей холодом купели, Эльза скончалась почти сразу. Плотный Бауэр, к тому же в двойном теплом шерстяном белье подводника и кителе, еще продолжал жить. Но недолго. Вечность истины коснулась Фрица. Сперва он мог подумать, что не напрасно жил, и, будто предчувствуя гибель жены и будущего ребенка, заранее мстил за их смерть. Но потом мог решить, что это — вздор. Разве можно мстить заранее? Мстить вообще. Если война страшна для всех воюющих сторон.

Владимир Сидоренко

В книге «Старинная русская хозяйка, ключница и стряпуха» есть такой рецепт заготовки впрок такого овоща, как

Репа.

«Облупить с репы кожу и искрошить ее в тонкие слойки; потом положить оной слой в кадочку, пересыпать солью с тмином и сие продолжать до тех пор, покамест кадочка не будет полна. После того налить воды столько, чтобы она покрыла верхний слой. Наверх покласть капустных листьев и, накрывши чистой ветошью, положить круг и камень и поставить в погреб». По свидетельству автора, эта заготовка может всю зиму служить отличной овощной заправкой в суп. Да и мясо с ней тушить вполне стоит.

Баклажаны. На юге их называют «синенькими». Хозяйки знают множество самых разнообразных рецептов, как их засолить и законсервировать. К примеру, синие баклажаны нарезают тонкими ломтиками и солят, чтобы удалить горечь. Через 2 — 3 часа кусочки пережаривают на растительном масле, складывают в банку, переслаивая петрушкой, лавровым листом, черным перцем и другими пряными кореньями. Баклажаны обычно разбухают, поэтому посудину ими не наполняют доверху. Подготовленные овощи заливают смесью из двух частей уксуса, одной части растительного масла и соли по вкусу.