— Не сейчас — то история длинная… Ну-ну, и чего «трубка»?
— Опять же по засечкам антенн видно, что начиная с 21:32 трубка совершает обратное движение к адресу Радецкого. Куда прибывает в 21:59. А уже в 22:13 из местного травмпункта в местный же отдел полиции поступает телефонограмма, сигнализирующая, что к ним поступил гражданин Московцев с побоями. Полученными в результате нападения в родном подъезде.
— Ни фига не понял. И что это может означать?
— А это означает, что за такой короткий срок «сладкая парочка» — Московцев и его мобила — физически не могла посетить эти два места сразу.
— То бишь телефон совершил обратное путешествие без хозяина, — пояснил Петрухин. — Похоже, его и в самом деле у Петра Николаевича отжали, а затем отвезли и подбросили в квартиру антиквара.
— Любопытно. И кто же его… того? Отвез?
— Сие нам пока неведомо. Но вот эпизод номер два: помнишь, Московцев рассказывал Яне, что Радецкий во время разговора отлучался из кабинета? Якобы сделать важный звонок по «нашему делу»?
— Что-то такое припоминаю.
— Минувшей героически-трудовой ночью мы с Купчиной заодно проанализировали траффик мобильных предсмертных переговоров антиквара и выяснили, что он действительно совершал такой звонок.
— Кому?! Кому он звонил? — напрягся Брюнет. — Ну, не тяни кота за бейцы!
— Радецкий звонил подполковнику питерского СКП Архипову. Тому самому, в паре с которым работает наша железобетонная судья Устьянцева.
— О как!
— От-так!
— И, наконец, эпизод третий, — беспристрастно продолжил Купцов. — В 22:22, в то время, когда Московцев уже находился в травмпункте и без трубки, на его мобильный номер звонил покойный Радецкий. Или еще не совсем покойный.
— Бр-р! Обратно не понял? Что-то вы меня совсем запутали. Давайте-ка сначала…
В этот момент у Виктора Альбертовича затренькала мобила собственная.
Он вознамерился скинуть звонок, но, мазнув взглядом высветившийся номер, передумал:
— Слушаю… Привет. Веришь — нет, Анюта, мы буквально только-только тебя вспоминали… С кем? Да с Дмитрием Борисовичем и Леонидом Николаевичем… Хорошо, передам. У тебя что-то срочное, или мы можем позжее… Что?.. А ты уверена?.. Погоди, я сейчас дам трубку Дмитрию Борисовичу…
Брюнет жестом подозвал Петрухина и зашептал:
— Это Анька Московцева. Только что к ней в салон какая-то деваха принесла пресс-папье. Анька уверяет, что оно из набора, который в свое время Петюня уступил Радецкому.
— Неужто то самое? Малахитовое, с бронзовой ручкой в виде львиной головы? — возбужденно среагировал на поведанное Дмитрий, перехватывая мобилу: — Анна Николаевна! Это Петрухин. Здрасьте… Да, я понял. Вы должны под любым предлогом задержать эту девицу у себя… Предложите ей чай, кофе… Скажите, что на пресс-папье есть покупатель, готовый заплатить хорошие деньги… Да что угодно. Главное, не выпускайте ее до нашего звонка… Мы будем… э-э-э… постараемся быть минут через пятнадцать-двадцать… Да… — Петрухин возвратил телефон владельцу и отрывисто скомандовал:
— Купчина! По коням!
Решальщики подорвались на выход.
— Держите меня в курсе! — понеслось им вдогонку.
10:34 мск
Основательно избитый Искандер корчился на полу и уже не стонал, а просто поскуливал фальцетом. Забившийся в дальний угол комнаты Чувик со страхом наблюдал за взявшими короткую паузу на перекур оперативниками…
— Ну чего, Искандер, продолжим? — беспардонно загасив хабарик о красного дерева столешницу, предложил Пятов. — Итак: седьмого числа взятый на гоп-стопе телефон с сим-картой сотового оператора «Мегафон» был отдан тебе неким Лушниковым в обмен на две дозы герыча. Так?
— Да-а-а, — прохрипело тело на полу.
— Прекрасно. Кто пользовался этой симкой?
— Я-а-а… Сам пользовался, да-а…
— Допустим. Идем далее: с твоих слов в настоящий момент симки у тебя нет. Однако два дня назад она неожиданно подала голос в районе улицы Гороховой. Отсюда вопрос: как она туда попала?
— Только не врать! — предупредил Бочаров и брезгливо пнул Искандера носком вычищенного до блеска ботинка.
— Я… я… ее отдал. На время, да.
— Замечательно. Кому и зачем?
— Джули. Приходила за дозой. Попросила дешевый телефон. С симкой. Ну я… Я ей и продал. За восемьсот рублей.
— Телефон она покупала для себя?
— Нет. Для Коптева. Это… это бывший Машкин… трахал ее, короче.
— Вот. Это другой разговор, — удовлетворенно констатировал Пятов. — А Джули живет на Гороховой?
— Да. Она… она сейчас у Машки в комнате живет. И Коптев там, у них. Вроде бы… Я… я точно не знаю.
— Адрес Машки?
— Я только номер дома знаю. 51. А квартиру не помню, честное слово, да. Третий этаж.
— Фамилия Машки?
— Губанова.
Пятов поворотился к напарнику:
— Гена! Спустись к машине, там, в бардачке, планшетник лежит. Надо срочно по базе ЦАБ пробить Губанову Марию, проживающую по Гороховой, 51.
— Не вопрос. Щас сделаю, — кивнул Бочаров.
10:53 мск
Позевывая и ежеминутно мотая головой, силясь отогнать обволакивающую дрему, Купцов гнал «Фердинанда» по запруженным центровым улицам, а сидящий рядом Петрухин в это время следил за обстановкой в режиме он-лайн. То бишь общался по телефону с Анной Московцевой — барышней склада романтического, от «тутошних» реалий далекой. Однако волею случая и в силу географического местонахождения своего убыточного салонного бизнеса невольно ставшей катализатором событий — как дня нынешнего, в частности, так и всей оперативной комбинации в целом.
— Да-да, мы почти на месте… Сколько заплатили?.. А квитанцию она?.. Ради бога, Анна Николаевна, аккуратнее с этим пресс-папье! Буквально кончиками пальцев, а лучше вообще не прикасаться… Что? Выходит?.. — смешно вытягивая шею, Дмитрий тревожно всмотрелся вперед. — Да-да, вижу. Всё, извините, мы вам позднее перезвоним… Купчина! Вон она, наша девка!
— Это которая синие джинсы, черный верх?
— Ага. Давай-ка десантируй меня где-нибудь здесь. Только без резких телодвижений.
Купцов перестроился в правый ряд и прижался к тротуару…
* * *
Через минуту Петрухин профессионально «сел на хвост» ничего не заподозрившей Джули, которая возвращалась домой в близком к эйфории состоянии.
Еще бы! Ведь в данный момент в кармане продуваемого всеми ветрами, не-по-погодного плащика лежала гигантская, по ее нарко-меркам, денежная сумма.
11:18 мск
— Уф-ф! Продала! Целых двадцать две тысячи! — восторженно поведала Джули, выкладывая на стол купюры.
— Не врешь? Там клеймо девятнадцатого века стоит. По-любому должны были больше дать?
— Вот квитанция. А если дороже, сам бы шел и торговался, — обиделась девушка. — Я и так чуть со страху не умерла.
— Ладно, извини. Без проблем прошло?
— Вааще! Там тетка, которая хозяйка, сразу за эту фиговину ухватилась и побежала звонить.
— Куда звонить? — насторожился Сергей.
— Коллекционеру какому-то. Он, типа, всякие старые канцтовары собирает. Потому и деньги сразу выложила. Иначе надо было на комиссию выставлять и ждать, когда купят.
— Значит, и в самом деле дороже стоит… А, хрен с ними! Пусть подавятся.
В дверь комнаты постучались, и Коптев испуганно-вопросительно посмотрел на девушку.
— Соседка, наверное? — предположила Джули. — Точно! Сегодня моя очередь мусорное ведро выносить. — Она беззаботно открыла дверь и…
…И с удивлением обнаружила за оной двух незнакомых мужчин.
— Ой!
Бесцеремонно оттирая девушку плечом, Петрухин прошел в комнату, а Купцов, контролируя выход, остался маячить в дверях.
— Добрый всем денечек. Извините, что помешали делить честно заработанные деньги.
Догадавшись, по чью душу явились эти двое, Коптев отшатнулся к окну и затравленно глянул вниз.
— Теоретически — возможно, — раскусил суть его телодвижения Дмитрий. — Однако не советую, все-таки третий этаж. Шею, может, и не свернешь, но конечности переломаешь однозначно.
