И молясь так, вошел он в экстаз и узрел над своей хижиной, находившейся в лесу, великое воинство ангелов и святых. Были они окружены таким сиянием и славой, что осветились все окрестности. Среди ангелов узрел он брата Иакова, за коего молился, облаченного в белые сияющие одежды. Узрел он также праведного отца — Святого Франциска со Святыми Стигматами на руках и ногах и в великой славе.

Также заметил он праведного брата Лючидо, и брата Маттео из Монте-Руббиано, и множество иных братьев, коих он никогда не видел и не знал в жизни сей. И когда созерцал он с великим восхищением сие праведное воинство святых, было открыто ему, что больной брат, за которого он молился, умрет от своей болезни, и что душа его будет спасена. Но после смерти не взойдет он прямо на Небеса, ибо следует ему быть очищаемым некое время в Чистилище.

И откровение сие наполнило сердце брата Иоанна такой радостью, что он не опечалился кончине брата Иакова, но ощутил великую сладость в душе своей. И говорил он сам себе: «Брат Иаков, мой дорогой отец. Брат Иаков, мой дорогой брат. Брат Иаков, верный слуга и друг Бога. Брат Иаков, спутник ангелов и один из воинства святых!» И возрадовавшись так, пришел он в себя. И немедленно покинув монастырь, отправился он к брату Иакову в Мольяно и нашел его столь плохим, что тот едва мог говорить.

Тогда брат Иоанн возвестил брату Иакову смерть его тела и спасение и славу его души, в которых он был уверен чрез божественное откровение. И брат Иаков принял его весьма радостно, благодаря за добрые вести, и смиренно молил брата Иоанна не забывать о нем. Брат Иоанн же просил его после смерти прийти к нему и рассказать — где он, и какова его участь, что брат Иаков пообещал исполнить, если будет на то милость Господа.

Настал момент его кончины. Брат Иаков стал повторять с благочестием стихи псалма «In pace in idipsum dormiam et requiescam», что означает «спокойно ложусь я и сплю»[17]. И, сказав слова сии, покинул он мир с радостным выражением на лице своем.

Когда брат Иаков был похоронен, брат Иоанн вернулся в Монастырь в Массе и там ожидал исполнения обещания, данного братом Иаковом, явиться ему после кончины. В тот же день, когда он молился, Христос Благословенный явился ему, окруженный множеством ангелов и святых. Но брата Иакова не было с Ним, чему брат Иоанн весьма удивился и благочестиво просил о нем Христа Благословенного.

На следующий день он снова молился в лесу, и брат Иаков явился ему в окружении ангелов, сияя радостью. Брат Иоанн сказал ему: «O дражайший Отче, почему ты не явился мне в обещанный день?» Брат Иаков отвечал: «Потому, что надобно было мне очиститься в Чистилище. Но в назначенный час Христос явился тебе, и поскольку ты просил его обо мне, он вознаградил твои молитвы, и я был освобожден от всех страданий. И явился я брату Иакову из Массы, праведному брату-мирянину, бывшему у Мессы. И узрел я, как священная облатка, когда священник поднял ее, превратилась в прекрасного живого Младенца. И я сказал ему: «Ныне войду я с Младенцем Сим в Царство жизни вечной, в кое никто без Него войти не может».

И, сказав слова сии, брат Иаков исчез и взошел на Небеса со святыми ангелами, а брат Иоанн обрел великое утешение. Этот самый брат Иаков из Фаллероне умер в канун дня Святого Апостола Иакова, в месяце июле, в вышереченном Монастыре в Мольяно. И чрез заслуги брата Иакова Милостью Божьей свершились многие чудеса после смерти его.

Во славу и восхваление Иисуса Христа и Его бедного слуги Франциска. Аминь

Брат Иоанн из Алверно, отрекшись от всех мирских радостей и преходящих утешений и обратив все свои надежды и любовь к Богу, по Божественной Щедрости бывал вознагражден многими утешениями, особенно в дни праздников, когда поминаются деяния Христа Благословенного. И вот в дни, когда приближалось Рождество Христово, от которого брат Иоанн ожидал великого утешения Божьего, Дух Святой наполнил его сердце такой любовью к Христу, смирившего Себя до того, чтобы принять на Себя наше человеческое естество, что воистину казалось, будто душа брата Иоанна была печью пламенеющей. И великая любовь, охватывавшая его сердце, столь сильно волновала его, что он не мог устоять пред пыланием Духа Святого и удержаться от рыданий.

В то же самое время, когда он испытывал столь великий жар, ощутил он такую уверенность в своем спасении, что казалось ему, умри он в тот миг — не будет он страдать в Чистилище. И в таком состоянии пребывал он шесть месяцев, хотя и не все это время ощущал он пылание то в равной мере, но пыл сей возрастал в нем в определенные часы дня. Во время сие было дано ему множество чудесных посещений и утешений от Бога, и часто входил он в экстаз, что лично видел брат, писавший строки сии.

Однажды ночью брат Иоанн был особо исторгнут к Богу, так что видел в Нем, Творце, все сотворенное, как небесное, так и земное, во всем совершенстве, в его порядках и степенях. И познал он с ясностью, как каждая сотворенная вещь представляет своего Создателя, и как Бог присутствует над и внутри, и вне, и подле всего тварного.

Также узнал он Бога единого в Трех Лицах и Три Лица в едином Боге, и безграничную любовь, чрез которую Сын Божий стал человеком из послушания Отцу. И наконец, познал он в сем видение, что нет иного пути души к Богу и к жизни вечной, кроме как через Христа Благословенного, Который есть путь, истина и жизнь души.

Во славу и восхваление Иисуса Христа и Его бедного слуги Франциска. Аминь

Весьма чудесные вещи приключались с братом Иоанном в вышереченном Монастыре Мольяно, о чем повествуют братья, бывшие тому свидетелями.

В первую ночь после Октавы[18] Святого Лаврентия, в Октаву Успения Богородицы, когда он служил Заутреню в церкви с прочими братьями, ревность о благодати Божьей снизошла на него, и он вышел в сад, дабы поразмышлять о Страстях Христовых и приготовиться благочестиво отслужить Мессу, совершать которую была его очередь. Когда он размышлял о словах Освящения Тела Христова и о безграничном милосердии Иисуса, Который не только искупил нас Своей драгоценной Кровью, но и оставил нам Тело Свое и Кровь Свою как пищу для душ наших, любовь к сладчайшему Иисусу наполнила сердце его так, что он не мог сдерживаться и воскликнул несколько раз слова «Hoc est Corpus meum»[19]. Когда он произнес эти слова, Христос благословенный явился ему с Девой Марией и множеством ангелов, и Дух Божий открыл ему высшие тайны великого сего Таинства.

На рассвете дня брат Иоанн вошел в церковь столь поглощенный виденным, что он повторял вслух вышеупомянутые слова с великим пылом духовным, полагая, что его никто не видит и не слышит (между тем там был некий брат, который молился на хорах и все видел и слышал), и пребывал в таком состоянии до той поры, пока не наступил час Мессы. Брат Иоанн приблизился к алтарю и приступил к совершению Жертвы, и в этот миг сердце его столь переполнилось любовью ко Христу, и чувства его были столь неописуемы, что не мог он выразить их словами, и был он в сомнениях, стоит ли ему прервать службу или продолжать. Но, поскольку подобное уже однажды было с ним, и в тот раз Господь умерил его чувства, так чтобы ему не пришлось оставить Мессу, то он, решив, что подобное будет и в этот раз, с великим страхом и трепетом продолжил службу.

Когда брат Иоанн дошел до Префации о Пресвятой Богородице[20], божественный свет и страстная любовь к Богу столь возросли в его сердце, что достигнув слов «Qui pridie», он уже едва мог сносить сии ликование и сладость. Когда он приступил к Освящению и произнес над Облаткой половину слов, то, сказав «Hoc est», уже не мог продолжать, и повторял раз за разом одни и те же слова «Hoc est enim». А причина, по которой он не мог продолжать службу была в том, что он видел пред собой Христа со множеством ангелов и не мог выдерживать Его Величия. Он понимал, что Христос не войдет в Облатку, и она не пресуществится в Тело Христово, пока он не произнесет другие слова Освящения — «Corpus meum». И вот, когда он стоял так, в смятении и не мог продолжить, Гвардиан и прочие братья, а также множество мирян, что пришли церковь к Мессе, приблизились к алтарю и стояли в изумлении, взирая на то, что делал брат Иоанн, и многие из них благоговейно плакали.