Лядов раскрыл правую ладонь — на ней лежала пластмассовая пробка. Кинул ее к остальному, поднял удивленные глаза.
— Это что?.. — Похоже, с такими «артефактами» он сталкивался впервые.
— Мои вещи, — ответил Ник нехотя.
— Все? — В голосе Лядова слышались недоверие и насмешка.
— Не все! — сказал Ник и высыпал на стол еще две пригоршни всякой всячины.
— Не валяй дурака, малыш! — В мягком, ласковом голосе сквозила угроза. — Лучше будет, если ты отдашь все сам.
— А что тебе надо?
— То, чем ты подпалил задницу копу. Ник насупленно порылся в карманах и добавил к кучке еще одну пробку, пару пуговиц и камешек. Лядов взял камешек, повертел, поднял глаза на Ника:
— Этим?.. — Ник кивнул. — Что ж… Проверим. — Лядов положил камешек к другому мелкому хламу и движением ладони смел все со стола. Вещицы при этом не посыпались на пол, а попросту исчезли. Чарли так и не поняла: прошли они таким образом проверку, были ли на нее отправлены либо их просто до поры убрали с глаз. С нее пока ничего не требовали, сама же она больше не спешила высовываться: поведение Лядова и продемонстрированные им возможности свидетельствовали, что он вполне способен отобрать у нее хлитс — их единственный шанс на спасение, как она думала теперь.
После всего только что увиденного, сумбурные события этого дня наконец-то сложились в ее голове в более или менее логическую картину, куда укладывались исчезновение Криса, внезапный отъезд Лобстера и даже, хотя и с некоторой натяжкой, бегство Ларри. Картину примерно такую: Игроки, если верить Лехе, уподобились простым людям, кто-то из них путешествует по Земле, поделенной на игровые зоны, приобретая друзей, борясь с врагами, колошматя монстров и добывая в нелегкой борьбе разные артефакты. А кто-то сидит на одном поле, раскинув невидимые сети, и ждет. Стоит ниточке затрепыхаться, как он подтягивает к себе добычу и вытягивает из нее соки, то есть попросту грабит: Хранители, другие Игроки, служебные объекты — он не брезгует ничем, в надежде, что среди комарья и мух попадется рано или поздно пчелка-буратина с золотым ключиком. А ведь так оно и было бы, паук дождался бы своего звездного часа, ему, возможно, суждено было даже стать победителем, не выброси они заблаговременно Ключ в болото. Может быть, Лядов и Лидер — одно лицо?.. Да, правда, Лидер их вычислил, но мог ведь и потерять после крысиного пожара на профессорской даче? И теперь не подозревает, кто попал к нему в сети?.. Пусть у них и нет Ключа, но зато, как правильно заметил Леха, они обладают информацией. Как же удачно вышло, что она не пустила в ход хлитс: пчела остается пчелой до тех пор, пока у нее есть жало. Особенно хорошо, что это жало тайное.
Тем временем флаер открылся; он стоял на крыше, в центре большой посадочной площадки, покрытой дефицитнейшим гризелом — органическим веществом, вырабатывающим ярко-зеленый свет, очень хорошо видимый в темноте, при этом абсолютно ничего не освещающий. С одной стороны площадки возвышалась небольшая пристройка, стилизованная под китайский домик-пагоду с треугольной крышей и с полупрозрачными стенами, подсвеченными изнутри. По другую сторону помещалась зловещего вида непроницаемая глыба кубической формы, похожая на огромный неполированный куб черного мрамора.
Перед машиной уже выстроилась охрана — человек пять в черном, только что нацепившие «намордники», висевшие перед тем у них на груди. Лядов, вышедший первым, не озаботился подать руку своей даме, как будто нечаянно про нее забыв. Впрочем, сделав пару шагов, остановился и обернулся в ожидании, глядя на нее очень пристально.
Само по себе здание было не больно-то высоким, но именно это и впечатляло: аренда за содержание подобного «коттеджа» в индустриальной части города равнялась плате за небоскреб, занимающий аналогичный участок земной площади. Небоскребы, кстати, громоздились со всех сторон, взлетая ввысь каскадами застывших огней, расходившихся далеко вверху цветами, шарами и звездами, соединяясь светящимися перемычками, что весьма впечатляло. Флаеры самых разных форм и размеров кружили между ними, как пчелы, мухи и другие насекомые, а где-то в небе меж пылающих исполинов тускло проглядывало вампирское солнце, сиречь луна, совершенно задавленная пышной городской иллюминацией; город просыпался навстречу новому рабочему дню, а точнее, новой рабочей ночи.
Не успели Чарли с Ником выйти из машины, как оказались под конвоем двух «масок». Пора было разрабатывать план побега, а затем, если приспичит, и осуществлять. Лядов и охрана стоят близко и довольно кучно: всего несколько взмахов… Они вряд ли успеют что-нибудь понять. И, наверное, ничего не почувствуют… Некому будет чувствовать: хлитс — оружие милосердное. Если рубить сразу напополам… От одной мысли Чарли замутило. Или срезать головы, как маковки… Она еще ничего не делала, а ей уже стало по-настоящему дурно. Нет-нет, только не головы… А если так: охранника — в заложники, хлитс к горлу, и — в машину… Хотя вряд ли Лядов пожалеет охранника. Натравит остальных, и опять не миновать расчлененки. Жаль, самому Лядову не очень-то приставишь хлитс к горлу — защитное поле, черт знает какой, чуть ли не магической природы. Награбил артефактов, гад, паучина, и ходит теперь во всеоружии. А если его спутнице?.. Прыгнуть вперед и — лезвие к шее!.. Неужто не пожалеет боевую кровососущую подругу?..
Остановившись пока на этом варианте, Чарли обратила наконец внимание на некоторые странности в поведении окружающих: во-первых, прилетев сюда явно с какой-то целью, они до сих пор никуда не двигались, а стояли на месте, в нескольких шагах от флаера. Охранники замерли, как истуканы, жили только глаза, глядевшие с характерным для вампиров поедающим выражением — на сей раз не на «живых», а на начальство. Начальство же тем временем, ничуть не смущаясь этих более чем нескромных взглядов, жадно целовало свою подругу в ту самую шею, которой Чарли уже практически сосватала свой клинок. Целовал?.. Дама обмякла, откинув назад голову, по шее из-под губ мужчины текла кровь — на грудь и на светлое платье. Теперь стало ясно, почему девушка в гневе не скалила клыков — потому что у нее их не было. Она была живая! Потому и не осмеливалась возражать Лядову — она поистине ходила по самому краю каждую секунду. Как же он ее не укусил-то до сих пор? Почему сдерживался? Неужели любовь?.. Непохоже что-то. Хотя присосался душевно, видно, что долго терпел. И не вытерпел. Довела-таки. А может, это он ее довел — поживи-ка бок о бок с вампиром в постоянном страхе быть укушенной! В конце концов не выдержишь и сама его искусаешь в нервном припадке. У меня, у стервы, что-то сдали нервы…
Нервишки действительно пошаливали: Чарли послышались странные звуки, похожие на дружный скрип зубов охранников. Хоровой такой скрип — всеми пятью челюстями. Хотя вряд ли подобные звуки могли просочиться из-под «намордников». Но страх уже провел шершавыми коготками у нее между лопаток, заставил опасливо оглядеться и родил в голове гениальную мысль: «А не сделать ли нам ноги?» Все вокруг были увлечены своими занятиями: босс — поздним завтраком, остальные — подглядыванием за начальством, — и вполне могли не обратить внимания на исчезновение пленных. Взяв Ника за локоть, она сделала первый осторожный шажок назад. В это время Лядов разжал объятия; несчастная непременно упала бы, как кукла, не подхвати ее сразу несколько рук. Чарли с Ником сделали второй шаг — машина была теперь совсем рядом, прямо позади них.
— Остальное ваше, — уронил Лядов сипло, небрежно кивая на свою бесчувственную даму и отирая белоснежным платочком окровавленный рот. Лицо его слегка порозовело. Охранники, сорвав маски с лиц, кинулись на жертву, словно псы к полной миске после слова «можно». Затрещала легкая ткань, узкое тело почти полностью скрылось под приникшими к нему черными фигурами. Они буквально рыскали по ней, разрывая одежду и покусывая — пока легко, можно даже сказать нежно, просто слизывая с легких царапин первую кровь. Те двое, которым назначено было стеречь пленных, забыв о своих обязанностях, стали медленно приближаться к пирующим.
