Кто-то снова поднял Марию – это был Босуэлл – и усадил за спиной Эрскина.

– В Сетон-Хаус, – скомандовал Босуэлл. – Там нас ждут двести человек. На рассвете, когда сменится стража в Холируде, мы будем уже далеко.

Судя по голосу, он казался одновременно рассерженным и довольным.

– Вы сможете выдержать дорогу, Ваше Величество? – неожиданно обратился он к Марии.

– Я должна, – ответила она. – Мне не остается ничего иного.

Он коротко кивнул, но она заметила, как его зубы блеснули в улыбке.

– Тогда вперед!

Лошадь Эрскина рванула с места, и Марии пришлось вцепиться в седло, чтобы удержаться от падения. Большой живот мешал ей обнять Эрскина сзади, и она то и дело начинала соскальзывать вбок. Почувствовав это, Эрскин замедлил ход.

– Быстрее! – крикнул Дарнли, поравнявшись с ними. Ветер прикоснулся к ним длинными холодными пальцами. – Нас преследуют, я уверен!

Он наклонился и хлестнул свою лошадь.

– Я не могу ехать быстрее, это навредит ребенку, – ответила Мария. Стук подков подчеркивал каждое слово.

– Это не имеет значения: если он умрет, мы сделаем другого! – крикнул он в ответ.

– Тогда оставь меня и спасайся, – сказала Мария, и он последовал ее совету.

«Его нельзя даже ненавидеть, – подумала она. – Он находится за пределами жалости, за пределами любых человеческих чувств».

Босуэлл бросил на нее быстрый взгляд, но она не нуждалась в жалости или презрении и ожесточилась на него за то, что он услышал их разговор с Дарнли. Она повернула голову, но при этом смотрела прямо перед собой. Тряска и стук копыт болезненно отдавались в ее животе.

«Бедный ребенок, – подумала она. – Матерь Божья, защити его!»

Она оглянулась во тьму. Их никто не преследовал.

Ночь по-прежнему была совершенно темной, и когда они галопом скакали к заливу Форт, где стоял Сетон-Хаус, им приходилось доверять лошадиным инстинктам, чтобы пережить путь с ямами и колдобинами на пересеченной местности. Низко свисающие ветви постоянно угрожали всадникам, хлестая их в темноте по бокам и лицам, и им постоянно приходилось уклоняться от них.

До Сетон-Хауса было двенадцать миль, и к тому времени, как они достигли сторожки привратника, пальцы Марии, сжимавшие плащ Эрскина, совершенно онемели, и она продрогла до костей. Но когда они въехали во двор, она увидела пламя факелов, услышала ржание множества лошадей и поняла, что отряд верных солдат ожидает их. Она наконец-то оказалась в безопасности.

Эрскин осадил лошадь. Босуэлл опустил ее на землю, а лорд Джордж Сетон, брат Мэри Сетон, и новоиспеченный граф Хантли вышли вперед.

– Добро пожаловать, Ваше Величество! – крикнул Сетон. – Слава Богу, с вами все в порядке. Мы ожидаем ваших распоряжений.

Мария огляделась. Оказавшись на ногах после долгой скачки, она испытывала легкое головокружение, но в целом чувствовала себя нормально.

– Здесь небезопасно, – сказала она. – Слишком близко к Эдинбургу. Нам нужно найти какую-нибудь действительно надежную крепость.

– Данбар, – решительно предложил Босуэлл. – Он с трех сторон окружен морем и почти неприступен. До него еще тринадцать миль вдоль побережья. Можете ли вы…

– Разумеется, я могу ехать верхом, причем самостоятельно. Приведите мне лошадь! – Неужели он думает, что ее нужно везти на носилках?

На лице Босуэлла отразилось сомнение, но он кивнул лорду Сетону.

– Приведите королеве резвую лошадь, – велел он. Лорд Сетон казался удивленным тем, что ему отдают приказы в собственном доме.

– Вперед! – крикнула Мария, оседлав лошадь. Двести человек подняли факелы, издали дружный клич и последовали за ней.

Понадобилось три часа, чтобы добраться до Данбара. Небо начало светлеть, когда они приблизились к серой квадратной крепости. Озаренную восходящим солнцем со стороны океана, ее как будто окружал пламенный ореол. Их приветствовали крики чаек.

– Кто идет? – позвал часовой с зубчатого бастиона.

– Королева, – ответила Мария. – Откройте, моим именем!

Оказавшись внутри, Мария, Босуэлл и Сетон убедились в том, что хранителя крепости – Саймона Престона, мэра Эдинбурга, – нет на месте. На чьей он стороне? Несмотря на его своевременное появление во главе горожан у ворот Холируда, было ли ему заранее известно о заговоре и убийстве Риччио? Почему так легко позволил обмануть людей лживыми речами Дарнли? Где он сейчас?

«Не имеет значения, – подумала Мария. – Он ничем не помог мне и выбрал легкий путь. Отныне он не будет хранителем: такая крепость должна принадлежать человеку, которому я могу доверять, – Босуэллу. Да, он безусловно заслуживает этого».

Крики чаек за окнами казались воплями голодных детей.

– Прошу вас, принесите сюда две дюжины яиц, немного масла и сыра, эль и большую сковороду, – обратилась она к слуге. – И разведите огонь в камине.

Потом она повернулась к предводителям спасательного отряда:

– Джентльмены, я приглашаю вас позавтракать со мной!

Когда они сидели за небольшим столом и поглощали то, что лорд Сетон назвал «eggs а la Reine d’Ecosse», «cheese Royale»[2] и «элем Ее Величества», Мария объявила, что отныне Босуэлл является хранителем Данбарской цитадели, и сразу же предложила мужчинам собрать армию верных солдат для выступления на Эдинбург.

– Соберите столько людей, сколько считаете нужным, чтобы выгнать мятежников, – сказала она и посмотрела на Босуэлла, самого опытного воина из присутствующих.

– Мы соберем настоящих шотландцев, и этим все сказано, – со смехом ответил он. – Да, они будут верны вам, и…

– Мы бросим клич по всей Шотландии, – поправил Хантли. Его голубые глаза глядели ровно и невозмутимо.

– Как вы полагаете, что получат на завтрак лорды Рутвен, Мортон и Линдсей? – внезапно спросила Мария, положив себе вторую порцию яичницы. Она усмехнулась.

– Они получат пир для воронов, как говорится в пословице, – ответил лорд Сетон. – И он не будет сервирован так же красиво, как у нас.

– Здесь есть перо и чернила? – спросила она. – Мне нужно срочно написать Карлу Девятому во Францию и Елизавете в Англию. Они должны знать о том, что здесь произошло!

Солнце скрылось за набежавшими облаками.

– Сегодня будет дождь, – пробормотал Босуэлл, взглянув на небо.

Море за окнами замка волновалось сильнее, чем раньше. Дарнли сгорбился перед камином, все еще дрожа от холода.

– Что мы будем делать? – спросил он.

– Я отправлю вызов пограничной страже, – сказал Босуэлл. – Как только они придут, мы выступим на Эдинбург.

– И выдворим мятежников! – воскликнула Мария. Она посмотрела на обоих: Босуэлл явно устал, но Дарнли выглядел еще хуже. – Прогоним их в Англию или туда, где они захотят спрятаться.

– Да! – голос Босуэлла прозвучал почти как победный клич.

Злобные, хладнокровные убийцы… и первейший из них сидит прямо здесь, перед камином. Мария осторожно провела ладонью по животу, как будто боялась, что еще одно грубое прикосновение может убить ребенка.

«А когда ты родишься, я отомщу, – подумала она, покосившись на Дарнли. – Нет, предатель, я больше никогда не буду твоей женой!»

Во второй половине дня Марии стало известно, что другие лорды, вдохновленные ее мужеством и стратегией Босуэлла, идут в Данбар, собираясь предложить свою службу и своих людей.

Босуэлл вошел в комнату, когда она сидела и читала последнюю депешу.

– Вы когда-нибудь спите? – спросил он. – Разве вы не нуждаетесь в отдыхе для… для ребенка?

– Ребенок будет настоящим Стюартом, сильным и бесстрашным, – ответила она, хотя действительно очень устала. – Но смотрите: граф Атолл, Сазерленд и Кроуфорд и братья моих Марий – Флеминг, Сетон и Ливингстон – все идут в Данбар. Мы побеждаем!

– Еще нет, – сказал Босуэлл. – Мы еще не сразились с ними.

Мария наконец позволила себе отдохнуть и вытянулась на одной из кроватей в старых покоях. Она не знала, сколько часов уже провела на ногах… кажется, сорок? Все сливалось воедино, начиная с того момента, когда она задумала план ночного побега, до скачки по пересеченной местности. На нее накатила волна неодолимой усталости, и она заснула.