Неужели эта женщина действительно так добра? Может быть, это обман? Может быть, ночью она заколет ее кинжалом?

– Ваш муж погиб из-за меня, – сказала Мария.

– Он умер от апоплексического удара, – ответила леди Хантли. – Думаю, таким образом Бог показывает свое недовольство теми, кто бунтует против своего монарха.

– Ваш сын Джон…

– Настоящая любовь не приводит к вероломству, Ваше Величество. Святой Павел сказал: «Любовь долготерпствует и милосердствует». А святой Иоанн написал: «Тот, кто говорит, что любит Меня, и ненавидит брата своего, – лжец перед Богом». Нет, мой сын погиб не из-за любви, а из-за сластолюбия и мятежного духа.

Неужели она в самом деле так думает? Можно ли доверять ей?

– Вы добры, королева Мария. Вы осыпали почестями моего старшего сына Джорджа и вернули ему титул и поместье Хантли. Мы всецело преданы вам.

Значит, эта удивительная женщина так твердо следует заповедям Божьим, что стала ее союзницей?

– Думаю, я могу послужить вам, – продолжала леди Хантли. – Например, я могу передавать сообщения от вас. Они меня не заподозрят. Граф Босуэлл и мой сын ожидают вашего приказа. Им удалось бежать из Холируда после схватки с Дугласами во дворе, и они находятся наготове со всадниками и пехотой, если вы доверитесь им, – она улыбнулась. – Им пришлось бежать через окно в комнате Босуэлла, а потом через зверинец с дикими животными, которых вы держите здесь. Львица порвала Босуэллу штаны, когда попыталась укусить его.

Мария невольно хихикнула.

– Теперь отдохните, Ваше Величество, и поговорите с Девой Марией. Она ждет вас.

Леди Хантли задернула занавеску.

Мария лежала в темноте. Она слышала тихий шорох платья леди Хантли, ходившей по комнате. Потом женщина нашла низенькую кровать на колесиках, предназначенную для слуг, вытащила ее и легла. Через несколько минут Мария услышала тихое похрапывание.

«Убийцы не храпят, – подумала она. – Значит, она говорит правду. Она сохранила верность, несмотря на то что я лишила ее мужа и сына… Неисповедимы пути Господни.

«Святая Мария, Матерь Божья, молись за нас в час нашей нужды и гибели…

Моя смерть близко?

Только если я допущу это.

Хвала Марии, Матери Божьей…

Каковы их планы?

Благословенна Ты среди женщин…

Они собираются держать меня в заключении? Кто руководит мятежом? Мортон? Это не Дарнли или Дуглас – им не хватает ума для этого. Мейтленд? Нокс? Но служитель церкви не может… Лорд Джеймс? Его здесь нет, но гонцы…

Мне нужно бежать. Если Босуэлл и Хантли ждут снаружи, это очень хорошо, но туда еще надо добраться. Я должна как-то попасть туда. Эти сто ярдов до окраины дворца – такой же долгий путь, как до Москвы. Мой муж… Дарнли. Я должна склонить его на свою сторону. Я должна. Только он может быть гарантией для меня.

Он по-прежнему любит меня. Я обманула его тщеславие, но не его любовь. Я могу подчинить его своей воле».

Внезапно перед ее мысленным взором возник яркий образ, как будто пришедший из ада: Риччио, покрытый запекшейся кровью, с распахнутыми мертвыми глазами и окоченевшими конечностями. Где он лежит сейчас? Спит глубоким сном в своей постели, как сказал злодей Дуглас.

«Пусть он хотя бы упокоится в могиле, – взмолилась она. – Они не погнушаются скормить его тело диким зверям. Но если бы звери были сыты, они бы не набросились на Босуэлла…»

Ее мысли смешались, и она отдалась на волю сна. Четки выпали у нее из рук.

Ей снилось, что рубины из «Большого Гарри» превратились в капли крови, проступившие на ее корсаже. Ей снилось, что она заперта в башне и видит рыцаря, который хочет спасти ее, но забрало его шлема было опущено, как у Генриха II во время злосчастного турнира, и она не видела его лица. Ей снился Риччио, игравший на своей лютне из черного дерева, и его голос звучал так нежно, что она вздрогнула и проснулась.

– Нужно попросить его снова исполнить эту песню, – пробормотала она, отодвинув занавеску и увидев тусклый серый свет за окнами спальни.

Потом она увидела на полу кровь.

– Нет! – воскликнула она. Совсем недавно он был живым и пел для нее…

Мария бессильно опустилась на кровать. «Риччио мертв, а меня держат в плену, – подумала она. – Здесь даже есть башня, но рыцарь не ждет снаружи. Только Дарнли может спасти меня, но сначала я должна убедить его. Сделать это наяву будет труднее, чем во сне».

Леди Хантли спала на маленькой кровати внизу, на ее лице играла улыбка.

«Твои беды позади, – подумала Мария. – Сколько времени прошло, прежде чем ты снова смогла крепко спать? Уже больше трех лет, с тех пор как умер твой муж.

Где я буду через три года?

Я буду там, куда сама приду. Все в моих руках».

Мария уже оделась и ждала, когда Дарнли появится в ее спальне. Она выбрала платье, которое ему нравилось, зеленовато-голубое с кружевами у шеи. Она не стала закалывать волосы и надевать драгоценности.

Дарнли явно не спал ночью.

«Это хорошо», – решила Мария.

Он улыбнулся, когда увидел ее, но улыбка была неуверенной. Сделав несколько шагов, он взял ее за руки.

– Ах, Мария! – с чувством произнес и заглянул ей в глаза.

– Доброе утро, милорд, – сказала она. – У вас озабоченный вид, как и должно быть.

Ей хотелось отнять руки, но она боялась показать свое отвращение к нему. Вместо этого она жестом предложила ему занять место на скамье у окна. Когда они сели, Мария повернулась к нему, широко распахнув глаза и приказав себе не выказывать никаких чувств, кроме беспокойства о нем.

«Иначе я обречена», – подумала она.

– Дорогой муж, мне страшно, когда я думаю о том, какой опасности вы подвергаетесь, – начала она. – Не знаю, какие у них планы на меня… – она помедлила, ожидая его очереди, но он хранил молчание. – Но тот факт, что я остаюсь помазанной королевой, должен остановить или по крайней мере удержать их от крайних шагов. Боюсь, что в вашем случае это не так.

И без того бледное лицо Дарнли стало призрачно-белым. Перспектива его содействия казалась такой же призрачной.

– Они убийцы, – продолжала она. – И не просто убийцы, а настоящие палачи, иначе почему они убили Давида в моем присутствии? Они могли напасть на него, пока вы играли в теннис или ночью, когда он спал. Нет, вы должны спросить, почему они решили казнить его у меня на глазах. Это не просто убийство, а террор, – она пытливо заглянула ему в глаза. – Это глубоко порочные и отчаянные люди. Они использовали вас… Вы подписали договор с ними?

– Да, – с несчастным видом признал он.

– Документ находится у них?

– Да.

– Тогда они получили то, чего добивались: подпись короля на договоре об убийстве и королевский кинжал в теле жертвы. Теперь они могут избавиться от вас.

Как она и ожидала, он застыл на месте.

– Да, избавиться от вас. Вы же не ожидали, что они позволят вам оставаться формальным правителем, когда они могут получить его вместо вас? – она указала на свой живот. – Каким бы покладистым вы ни были, младенец вообще не может говорить за себя. Нет, вы исполнили свое предназначение.

Она замолчала, чтобы смысл сказанного дошел до него.

– Что они собираются делать со мной? – с показным безразличием спросила она, как будто уже знала ответ.

– Отвезти тебя в Стирлинг завтра или послезавтра.

– А потом?

– Принять роды в замке.

– А потом?

– Не знаю, – он понурился, показывая, что на самом деле ему все известно.

– Ясно, – она выждала паузу. – Значит, нас разлучат друг с другом?

Он пожал плечами. Судя по всему, ему об этом не сообщили.

– Если нас разлучат, то мы обречены. Вместе мы можем перехитрить их и избежать смерти, которую они уготовили нам.

При слове «смерть» он явственно вздрогнул.

– Генри… – она не называла его так за исключением самых интимных моментов. – Они уже доказали, что у них нет уважения к особам королевской крови и к священным титулам. Они попытались разделить нас, так как знают, что вместе мы можем противостоять им. Им удалась первая часть плана: запугать нас и сделать пленниками. Но вторая часть плана – разлучить, а потом убить – еще далека от завершения. Все зависит от того, будешь ли ты помогать им, пока они перестанут нуждаться в тебе. Но если бы мы могли бежать…