Ангелина с Анатолием, покраснев от тактичного напоминания о церемонии знакомства, назвали свои имена. Старик пожал ладонь Анатолия и поцеловал ручку женщине с ангельским именем. Низкорослый Хемингуэй тоже был писателем, только австралийским, звали его Авраамом, и каждый год он приезжал отдыхать на Бали в бунгало под восьмым номером. Ему нравилось уединенное времяпрепровождение в тропическом саду, вдали от шумной дороги, машин и пыли. Даже при его хронической бессоннице в Австралии, здесь он спал как младенец, хотя бы полночи, а оставшиеся полночи гулял по территории пансиона, черпая в ночной природе вдохновление для будущих произведений.

— Я хочу вас предостеречь, — отеческим тоном предупредил Авраам. — Бали совсем не так прост. Он опасен, как коварная красавица, кажущаяся наивной и неискушенной. Познавая здешние прелести, вы рискуете влюбиться в этот остров и навсегда стать его невольником. Помните, как у Дефо в «Робинзоне Крузо»: двадцать восемь лет на необитаемом острове герой считал пленом. Но писатель слукавил перед читателем, эти же двадцать восемь лет были лучшими в его жизни, а возвращение в цивилизацию стало катастрофой. Поэтому Дефо умалчивает о дальнейшей судьбе героя…

— Оригинальная интерпретация. — Анатолий налил еще по бокалу вина. — Вы очень интересный собеседник. Хотя позвольте не согласиться. По-моему, Бали по существу мало чем отличается от других тропических островов.

— Даже с заткнутыми ушами я слышу, как океанские волны, набегая на песок, шепчут: «О Бали!» — продолжал свое лирическое повествование Авраам. — Этот райский уголок называют жемчужиной Индонезии, а местные жители считают его «островом богов». Как гласит древняя легенда, восхитительная природа острова настолько околдовала богов, что они избрали Бали местом, откуда стали править миром. — В подтверждение значимости своих слов Авраам поднял вверх указательный палец. — А еще это старинный центр индонезийской культуры — «остров тысячи храмов». Религия островитян — хинду — уникальное мировоззрение, возникшее в результате многовекового слияния индуизма, буддизма и древних первобытных верований. На Бали также широко распространены индуизм и буддизм, а национальная философия балийцев «Панчашила» гарантирует свободу вероисповедания.

— Кое о чем мы уже наслышаны, — признался Анатолий. — Мы уже предупреждены, например, о местных традициях и запретах относительно левой руки и ножа… А вот теперь я узнал, что местные жители еще и религиозные фанатики.

— Мне жаль, если вы так меня поняли, — обиделся за любимый остров Авраам. — В жизни простых балийцев религия, конечно, определяет практически все стороны повседневного существования. Однако ее каноны не слишком жестки, можно даже сказать, либеральны. К примеру, принадлежность к той или иной касте не утверждает место человека в обществе, и губернатор Бали в настоящий момент — выходец из низшей касты сутра. Так что чрезмерно строгих догм не существует. А некоторые правила только корректируют благостную атмосферу праздника, как запах пряностей оттеняет вкус местных блюд, ведь жизнь на острове напоминает бесконечный карнавал. Даже Новый год отмечается здесь трижды: по балийскому календарю Вуку, лунному календарю и привычному нам — григорианскому. Почитаемых на острове богов трудно перечислить. А уж праздники, посвященные им! В Ночь Шивы совершается всенощное бдение, в праздник Кунинган — омовение в святом источнике храма Тирта Эмпул. И по каждому поводу устраиваются ритуальные сражения богов. В населенных всякой нечистью святилищах Нуса Пенида собираются лекари-чудотворцы, а в храме Петилан проходит церемония с массовым погружением в транс. Во внутреннем дворе храма Хаянг Апи устраивают петушиные бои. Схватка заканчивается гибелью одного из соперников, так как на шпоры бойцов привязывают острые стальные ножи. Пролитая петушиная кровь считается священной, ею задабривают злых духов…

— Пожалуйста, не надо подробностей, — попросила вошедшего в раж Авраама побледневшая Ангелина. В ее памяти возник деревенский двор и петух с отрубленной головой, гнавшийся за ней по милости отца Константина… — Петушиной крови мне и дома было предостаточно. Расскажите лучше о балийской природе. Здесь так здорово — ни комаров, ни мошек… Мне не верилось, что так бывает! Вот уж точно говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

— Слово женщины — закон для мужчины, — улыбнулся Авраам. — На Бали отмечают праздник певчих птиц, музыкальных инструментов, день металлических предметов…

— Это как — день металлических предметов? — удивилась Ангелина.

— Я же говорил, что балийцы невероятные выдумщики. А в этот день они приносят дары всем вещам, сделанным из металла. Даже на капоты автомобилей возлагают корзиночки с цветами — подношениями «духу машины». И никто, кроме «духа ветра», не может эти подношения убрать.

— Даже автоинспекторы? — съязвил Анатолий.

— Кто-кто? — переспросил Авраам.

Ангелина хихикнула и ткнула Анатолия локтем в бок:

— Не перебивай старших. А сколько храмов на острове? — поинтересовалась она.

— Около двух тысяч, минимум по три в каждой деревне.

— Две тысячи храмов! — не удержался Анатолий. — Если в день осматривать по три храма… Тогда нам потребуется сорок четыре поездки на Бали! Перспектива заманчивая, но скучноватая.

— В каждом балийском храме устраивают несколько представлений в день, а каждое представление сопровождается танцами в красочных национальных костюмах. На Бали танцуют все — с детства, всю жизнь и до глубокой старости. Есть танцы мужские и женские, сольные и массовые, в масках и без масок. Но все танцы повествуют о жизни богов и демонов, а в основе их лежат ритуальные жесты. Каждый такой жест — символ, и в нем балийцы, как китайцы в иероглифах, видят целую картину. Самым важным из всех храмов Бали является Материнский храм Пура Бесаких. Советую вам посетить посвященный морским духам храм моря Танах Лот, построенный на морском утесе, до которого можно добраться только во время отлива, во время прилива храм отрезан от суши водой. Еще туристам предлагают экскурсии в Королевский храм Таман Аюн в Менгви, «Храм посреди озера» Уюн Дану, скальные храмы в Педженге, Йех Пулу и Пура Самуан Тига, в монастырь и к священному источнику Пура Тирта Эмпул в Тампаксиринге, в королевскую усыпальницу Гунунг-Кави и «Слоновую пещеру» Гоя Гаджа с гигантской статуей Ганеши. Балийцы — очень религиозный народ, и в каждом дворе имеется свой маленький храм. Минимум раз в неделю жители острова совершают какой-то очень красивый религиозный обряд.

— Как вам удалось запомнить такие сложные названия! — поразилась памяти старика Ангелина. — Вы перечислили их без запинки.

— Я же писатель, — напомнил Авраам. — У меня профессиональная память, к тому же я много писал о Бали для домоседов-австралийцев. История любого государства — захватывающий и поучительный предмет. А история колонизированных государств — уникальный материал для литературы и кинематографа. Судите сами: когда голландцы в начале века колонизировали Бали, брахманы (духовные вожди) вышли им навстречу и вонзили перед врагами кристы — ритуальные кинжалы. Но земля, вопреки их стараниям, не разверзлась и не поглотила завоевателей. Балийцы, как позже выяснили историки, за тысячелетия существования своей цивилизации ни разу не были в рабстве. Поэтому они стали совершать массовые самоубийства. Тысячи аборигенов кинжалами-кристами делали себе харакири наподобие японских самураев. И это подействовало! Всего тридцать лет длилась голландская колонизация острова, а затем победители даровали жителям независимость.

— А я читал перед поездкой, — блеснул эрудицией Анатолий, — что основной чертой характера балийцев является абсолютное отсутствие агрессивности, что они всегда доброжелательны, и их улыбка идет из глубины души.

— Сущая правда! — засвидетельствовал Авраам. — Свою победу малочисленные жители острова одержали не в боях, а исключительно силой духа.

— А как насчет каннибализма? Что-то такое я слышал про эти края… — начал Анатолий, но Авраам поднятием руки остановил его.