Он хорошо знает лес в этой местности. Именно в нем он проводил большую часть своего времени. Сейчас он тоже находится в зарослях деревьев, вдыхает свежий воздух и ждет ночи.
Да, мстить надо хладнокровно и под покровом ночи.
Глава 22
Шайлер на цыпочках проскользнула в боковую дверь оранжереи. В теплице со стеклянными стенами и стеклянной крышей пахло черноземом и зеленью, витал чудный, почти перекрывающий все остальные запахи аромат цветов. Она обошла высокие пальмы и стелющиеся тропические растения и быстро, но бесшумно пробралась к задней лестнице, ведущей в то крыло дома, где находилась ее комната.
Она намеренно избегала встречи с миссис Данверз или другой прислугой, которая могла работать в доме в этот еще ранний вечерний час. Трейса она тоже избегала.
Его в особенности.
У нее не было времени объяснять кому бы то ни было, что она видела и почему спешит выяснить, в чем дело. Возможно, если она двигалась достаточно быстро, тот или то, что она мельком видела в наполовину закрытом ставнями окне, все еще находится там.
Когда Шайлер остановилась на несколько секунд, чтобы перевести дух, ей в голову неожиданно пришла еще одна идея. В то первое утро в библиотеке Трейс сказал ей, что Кора верила, будто в Грантвуде обитают приведения. Тогда она решила, что в основе этой веры лежал описанный Трейсом случай, когда ее двоюродной бабушке привиделась Люси.
А что, если что-то другое заставило Кору поверить в существование привидения?
Что, если Кора тоже видела лицо в окне?
Шайлер тяжело вздохнула.
Если, конечно, это лицо было. Если это не обман зрения, не отражение заходящего солнца в оконном стекле и не местная женщина, ежедневно наводящая порядок под пристальным оком миссис Данверз. Например, та же Энни Баркер.
Шайлер посмотрела на свои часы. Было почти половина шестого. Большинство местной прислуги в этот час уже дома.
И тем не менее она собиралась удовлетворить свое любопытство.
Первое, что сделала Шайлер, оказавшись в коридоре, который вел к спальне Коры, — перепроверила соседние с ней комнаты. Она твердо знала, что на окнах комнаты Коры нет ставней, но не была уверена насчет других окон в этом крыле дома.
Комната слева от спальни Коры была выдержана явно в мужском стиле: от массивных предметов мебели — там были большая кровать, огромное французское бюро и несколько жестких, обтянутых кожей стульев — до каминной полки из дорогого дерева и темных стен.
И никаких ставней.
Следующей Шайлер изучила комнату справа от спальни Коры. Та оказалась гораздо более скромной. К тому же она была значительно меньше, чем предыдущая. Стены были окрашены в бледный нейтральный цвет, а не оклеены обоями и не обиты тканью. В комнате было два обычных окна.
И тоже без ставней.
Шайлер бесшумно закрыла дверь и опять вернулась к спальне Коры.
Что же она упустила?
Что-то наверняка ускользнуло от ее внимания. Должна быть какая-то важная деталь, которой она не заметила. Мелочь, на которую она не обратила внимания. Важный намек, на который она закрыла глаза.
Что же это такое?
И тут Шайлер легонько хлопнула себя ладонью по лбу:
— Какая же я идиотка!
Она искала логическое объяснение. Ждала чего-то полностью предсказуемого. А Грантвуд был известен своими странностями. Так же как бабушка была известна — печально известна — своими.
Комнаты без окон.
Окна без комнат.
Шайлер решительно открыла дверь в чулан Коры и нащупала выключатель в углу. Провод с одной-единственной лампочкой, которая давала тусклый желтоватый свет, был у нее над головой. Другие лампочки скорее всего перегорели. Надо не забыть заменить их завтра утром.
За последнюю пару недель Шайлер провела немало часов в чулане Коры, перекладывая ее вещи и стараясь по кусочкам воссоздать историю ее жизни и историю поместья.
Тут было собрано Корой абсолютно все: невероятно дорогие бальные платья тридцатых и сороковых годов и к ним в тон сумочки и привезенные из-за границы итальянские туфли ручной работы; прекрасно сшитые дорожные костюмы с меховыми воротниками и манжетами, изысканное, тонкое, с ручной вышивкой белье, переложенное слоями папиросной бумаги, кружевные, шелковые, элегантные предметы одежды.
Тут были целые ящики с перчатками всех мыслимых цветов и фасонов: длинные вечерние перчатки, перчатки для летних прогулок, детские перчатки и зимние перчатки на меху.
Тут были шляпные картонки, сложенные одна на другую от пола до потолка. В них находились вуали, шикарные шляпки с украшавшими их экзотическими и, возможно, уже тогда вышедшими из моды птичьими перьями, шляпки с лентами, соломенные шляпки и даже шляпки, украшенные драгоценными камнями.
Были также целые полки кашемировых свитеров, шелковых блузок всех фасонов и всех цветов радуги, с подобранными к ним однотонными шелковыми шарфиками.
Отдельно висел ряд меховых жакетов и шуб: норковых, собольих, рысьих и даже из леопарда.
Ближе к двери располагались вещи уже пожилой женщины. Несколько дюжин платьев, все одного фасона, но разных цветов и фактуры. Простые, но из хорошей кожи сумочки, туфли на низком каблуке и уютные свитера.
Шайлер подошла к дальней стене чулана, где стоял сундук. Она потянулась и провела рукой по стене, а затем наклонилась проверить деревянные панели. И в конце концов она обнаружила то, что ожидала найти. Это была едва заметная — почти неразличимая — узкая трещина на штукатурке и мельчайшая брешь в дереве.
Шайлер предпочла бы действовать тихо, но сейчас у нее не было выбора. Она тихонько постукивала по стене костяшками пальцев и прислушивалась к малейшим изменениям звука.
Вот оно!
Тихий глухой звук.
За стеной чулана что-то было, даже если это всего лишь небольшая впадина или ниша.
Шайлер облизнула губы и тихо-тихо прошептала слова, которые сама едва расслышала:
— В твоем сундуке нет никаких «бесценных сокровищ», Кора. Так что же ты делала, когда уходила в свой чулан? Куда ты направлялась?
Это не так уж сложно определить. Коре было за восемьдесят, у нее были больные суставы и плохой слух. Если у ее тети была тайная комната за стеной, Шайлер наверняка сможет найти ее.
Все так просто.
Даже слишком.
Шайлер слегка надавила носком туфли на трещину в дереве, и часть стены отошла. Это была замаскированная дверь: хорошо спрятанная и практически невидимая.
— Вот так сюрприз, — пробормотала Шайлер, слегка наклонившись вперед и вглядываясь в темноту.
Помещение, находившееся за дверью, было вытянуто не в ширину, а в длину и напоминало скорее коридор, чем маленькую комнату. Казалось, в нем нет дверей — кроме той, в проеме которой Шайлер стояла, — и уж конечно, там не было никаких окон, ни со ставнями, ни без них.
Шайлер не заметила на стенах никаких осветительных приборов или выключателей. Слабый свет от единственной электрической лампочки позади нее помогал мало. Коридор был темен и полон теней.
Шайлер сделала небольшой шажок вперед, не более дюйма или двух, только чтобы лучше видеть.
Потом еще шажок.
Вот тогда-то все и случилось.
Она поскользнулась на чем-то влажном и скользком, что лежало на полу. Стала терять равновесие. Чтобы удержаться от падения, ей не оставалось ничего иного, кроме как ухватиться за что-нибудь руками.
Шайлер оперлась о стену, и дверь вдруг захлопнулась за ней.
Она сразу же обернулась и пихнула дверь. Но это ничего не дало. Дверь даже не шелохнулась. Шайлер толкала, стучала, затем сильно ударила по тому месту, где, как она полагала, находилась дверь, носком туфли.
Ничего.
— Вот дьявол! — выругалась она в тишине, не заботясь о том, что в этот момент кто-то может ее услышать.
«Хорошо хоть, что у меня нет боязни замкнутого пространства», — подумала Шайлер, однако без свойственного ей чувства юмора.
Окон не было.
Дверей тоже.
