- Мам…

- Скажи мне правду, милый.

Он заглянул в её ласковые темные глаза и печально усмехнулся.

- Она тебе не понравится.

Пэгги сильнее сжала его руку.

- Я мать. А мать примет любую правду, какой бы она не была.

Макс кивнул, обдумывая свои слова, а потом набрал в легкие побольше воздуха, чтобы суметь наконец просто сказать правду, сказать то, о чем он не рассказывал совершенно никому.

- Мы не вместе: я и Сара, мы не помолвлены и у нас нет любви до гроба, - он решил не видеть реакцию своей мамы, поэтому просто продолжил. – Я должен был заключить контракт с Розмари Браун, потому что без её поддержки, мы вряд ли смогли бы воплотить в жизнь наши коммерческие планы. Но она просто терпеть не может мужчин холостяков, и она не дала бы мне этот шанс, понимаешь, она бы отказала мне. Я сломал себе всю голову, потому что по своей неосторожности сказал, что у меня есть невеста. Это просто вылетело у меня прежде, чем я смог осознать всю масштабность своего вранья, которое определенно повело бы за собой не очень хорошие последствия, ты ведь сама всегда учила нас этому. – Макс вздохнул. – В тот же вечер я, опять же, по своей глупости, рассказал все Дженнифер. Она сказала, что нам нельзя терять наш ресторан и подвергать его такой опасности, поэтому она придумала план, согласно которому Сара должна была просто сыграть роль моей невесты, чтобы Розмари поверила, что я могу с умом распорядиться её вложениями. Я не хотел делать этого, не хотел врать, и уж тем более я не хотел впутывать во все это Сару. Но я думал, что мы справимся с этим, что это будет просто небольшой спектакль, который продлится всего один вечер и после которого все снова встанет на свои места, я думал, что все будет так, как и было. Но что-то пошло не так. Розмари было мало того, что мы разыграли в ресторане, поэтому нам пришлось уехать на Вайтапе, а там… там я просто потерял над собой контроль, но мы смогли оставить все как есть, забыв про ошибку, которую почти совершили. Потом я потерял его здесь, в Бруклине, и здесь я потерял его уже полностью, - Макс немного усмехнулся, - мне кажется, все стало только хуже.

Макс не знал, что ещё сказать, не знал, почему его мама молчит. Он не видел выражение её глаз, потому что просто боялся поднять голову наверх. А вдруг она теперь презирает его? Вдруг винит во всем случившимся?

Идиот, так тебе и надо.

- Ты любишь её?

Этот вопрос заставил его посмотреть матери в глаза. И то, что он испытал в это самое мгновение, заставило его сердце болезненно заныть. Да, черт возьми, он любил её. И любил очень сильно. Но он не должен был позволять себе этого, не должен был просто смотреть, как это самое чувство проникает в самое сердце, в самую его глубь. Но он просто смотрел. Наблюдал за этим всю жизнь: он любил маленькую смешную девочку с косичками, любил цветущую молодую девушку, и теперь он любил повзрослевшую красивую умную женщину, которая была ему так дорога.

Он любил Сару. Сару. Маленькую сестренку Дилана. Девушку, которая всегда была членом их семьи, которую они всегда воспринимали и как свою сестру тоже.

Святые небеса.

Что ему теперь делать?

Пэгги накрыла другую его руку своей ладонью, будто бы читая все его мысли, и говоря Максу, как именно стоит поступить.

- Иногда, много думать – бывает очень вредно.

Макс не смог не улыбнуться на её слова. Его мать всегда могла вызвать у него улыбку, даже когда это казалось практически невозможным.

- Даже если ты понял это только сейчас, знай, что я очень рада, что помогла тебе в этом, - она говорила очень медленно и спокойно, гладив костяшки его пальцев. Макс знал её, знал, что это не все, что Пэгги хочет сказать, поэтому он просто ждал. Ждал контрольного удара. – Ты должен сказать ей.

Он был готов.

- Я не могу.

- Но она имеет права знать о твоих чувствах.

- Я знаю. Но я не могу. Где гарантия, что я не причиню ей боль? Она слишком многое пережила, мама. Ты знаешь это. Ты знаешь её. Я просто не могу так рисковать.

- Почему ты так уверен, что этим причинишь ей боль?

- А почему ты так уверена, что нет?

- Потому что ты не сможешь.

Макс застыл, смотря в ласковые глаза этой женщины, которая так сильно верила в него. Тупой, пустой и совершенно ничего не доказывающий аргумент, но он был сказан с такой интонацией, что Макс ощутил, как сжалось его сердце.

Она верила в него, но это совсем не означало, что он оправдал бы её ожидания.

- Милый, - Пэгги немого улыбнулась, сильнее сжав его руки в своих ладонях. – Как бы она не отреагировала на твое признание, как бы больно ей не было, эта боль не сравнится с болью молчания. Поверь мне, намного хуже будем вам обоим, если ты ничего ей не скажешь. Я не думаю, что все зашло бы настолько далеко, если бы она не чувствовала к тебе того же. Ты прав, я знаю Сару, и именно это помогает мне сейчас говорить тебе все это, ничуть не сомневаясь в правдивости и правильности моих слов.

- Я не думаю, что сейчас для всего этого подходящее время.

Пэгги покачала головой.

- Любовь не терпит отлагательств.

Ей дела нет до обстоятельств.

Любви несносны аргументы.

В ней правят только сантименты.

- С каких пор, ты заговорила стихами?

Пэгги весело рассмеялась.

- Это не мои слова. Просто я хотела показать тебе, что это не только моя прихоть. Поговори с ней.

- А вдруг ничего не выйдет? Вдруг… - Макс сглотнул ком, который тут же подступил к его горлу, - я буду как он?

Улыбка Пэгги померкла в одно мгновение, и Макс понял, что задел её за живое. Тот факт, что он не видел своего отца уже довольно-таки долгое время, так яро ударил ему в голову, что просто вытеснил все остальные мысли. Где он был? Почему оставил маму после стольких попыток вернуться обратно? Он был так сильно поглощен собственными проблемами, что даже забыл о своей семье.

- Ты никогда не будешь таким, как он, Максимилиан, у тебя нет совершенно никаких оснований, чтобы так думать.

- Но я его сын, мама. Сын. Разве это не достаточное основание?

Пэгги медленно поднялась со стула и подошла к барной стойке. Она взяла в руки граненый стакан, но ничего не налила в него, а только стояла, облокотившись руками о тумбу, и смотрела куда-то вниз.

- Я никогда не думала, что у нас будет такая жизнь.

- Мам…

Макс встал, чтобы подойти к ней.