- Это просто волшебная история. – Розмари расплылась в улыбке, при этом немого промокнув глаза. – Зря я думала, что такое бывает только в кино, есть ещё мужчины, способные на полные безумства ради любимой женщины.

Сара отвела свой взгляд в сторону, она не могла сейчас смотреть ему в глаза, их выражение было слишком нестерпимым для неё. Почему он рассказал именно это? Почему не придумал что-то другое? Он знал, знал, как важна для неё эта история. Он знал, что это было её мечтой, иметь такую же сильную любовь. Знал, как сильно она чтила эту историю, как это влияло на её чувства, как заставляло её сердце стучать с бешеной скоростью. Он не мог не заметить, как повлияли на неё его слова, и даже, если бы и не заметил, он всё равно знал истинную причину того, почему у Сары так участился пульс. Это была вечная история, которую она навсегда сохранила в своём сердце, бережно поместив её в самый его центр. Бессмертная история любви двух людей, которые не могли прожить друг без друга ни минуты, людей, негасимый огонь которых, полыхал до сих пор, огонь любви её родителей.

***

Сара не знала, как она перенесла этот вечер, но, вернувшись, домой, она наконец-то почувствовала себя свободной: свободной от вранья, от чувств и эмоций, свободной от всего этого фарса, который они разыграли сегодня. Она не выдержала того эмоционального напряжения, которое разгоралось внутри неё, поэтому, как только Кларк и Розмари попрощались с ними, она сразу же попросила Макса отвезти её домой. Всю дорогу она молчала, потому что знала, что если скажет хоть слово, то просто расплачется. Розмари приняла её состояние за волнение от воспоминаний её фантастично сказочного предложения, по сути, так оно и было, только вот это было не её предложение, но всё, что касалось её родителей, ей было больно вспоминать до сих пор. Сару встретил Дилан, пытавшийся расспросить её, как прошел её ужин с подругами, но Сара ничего ему не ответила, а просто заперлась у себя в комнате, она хотела побыть одна, побыть наедине со своими воспоминаниями, которые душили её, но которые никогда не покидали.

Подруги. Конечно, она ничего не сказала своему брату про просьбу Макса, потому что если бы он узнал, то сильно разозлился бы, а если бы ему ещё и рассказали про поцелуй, то он и вовсе набросился бы на него с кулаками. Но про поцелуй не знал никто, Сара не сказала об этом даже Дженифер, потому что совершенно не представляла, как именно она может объяснить, почему целовалась с её братом, и почему этот поцелуй никак не выходит из её головы.

Сара наполнила ванную горячей водой и погрузилась в успокаивающее небытие, которое всецело вырывало её из реальности. Музыка была сейчас необходима ей как глоток свежего воздуха, поэтому она блаженно закрыла глаза и воткнула наушники в уши. Она включила расслабляющую, медленную мелодию, которую включала всегда, когда чувствовала, что её сердце начинает болеть: Darren Hayes – Insatiable. Эта песня всегда умиротворяла её, отпуская всё то, что так мучительно разрывало её изнутри. Слова песни всегда вертелись в её мыслях, готовые вот-вот сорваться с языка, особенно, Сара любила её петь, пропуская через себя каждое слово, каждый звук. Но ей до безумия не хватало движений, которые помогали бы ей окончательно разряжаться, ей не хватало танцев.

Родители были для неё тяжелой темой, всегда и везде, и то, что Макс ударил сегодня по самому больному её месту, вызвало у неё, как ни странно, смешенные чувства: с одной стороны, это подействовало на неё сокрушительно, потому что её душа разбивалась на мельчайшие осколки при малейшем воспоминании о том вечере, а с другой – это напомнило ей, как сильно она скучала по маме и папе, и как до дрожи по всему телу ей их не хватало.

Неопределенное количество времени спустя Сара вышла из ванной и легла на кровать. Ей было глубоко всё равно, что стояла уже середина ночи, она просто чувствовала себя невыносимо опустошенной, утомленной и изнеможенной, и только поэтому заставила себя лечь в постель, хотя спать у неё не было ни малейшего желания. Её взгляд привлекла одна единственная фотография, которая стояла у неё на тумбочке, такая бесценная, родная и ничем незаменимая. Цветной снимок, на котором были изображены Сара, Дилан и их родители, все такие улыбающиеся, не знающие, что совсем скоро, жизнь каждого из них обернется одной большой трагедией.

Прошло уже пять лет со дня их гибели, но Сара до сих пор была не в состоянии простить себе, что ничего не смогла сделать, что позволила им погибнуть: в тот день она мечтала только об одном – умереть вместе с ними. И чего она точно никогда себе не простит, это того, что они погибли, спасая её.

- Стеф, иди сюда, сделаем семейное фото!

- Тебе что, мало совместных фотографий? – её мама подошла к мужу, и он обнял её, при этом нежно поцеловав.

- Ой, да ладно вам! – Сара сложила руки на груди и улыбнулась. – Я, конечно, понимаю, что я уже далеко не ребенок, но всё же, вам следовало бы помнить границы ваших нежностей.

- Ой, детка, - Стеф подошла к дочке и поцеловала её в волосы, - я безгранично люблю вас всех, поэтому прости, если мы тебя смутили.

Сара расплылась в улыбке: - Да не смущаете вы, я люблю, когда вы вместе, я люблю, когда все мы вместе.

- Дилан! - отец громко позвал сына. – Где его опять носит?

- Он сейчас придет, наверное, музыку слушает.

- Не будь к нему слишком строг, родной, у него трудный возраст. – её мама подошла к Алану, положив ладони ему на грудь, и ласково заглянув в глаза.

Он улыбнулся жене и прижал её к себе плотнее: - Не буду.

- Да тут я, – Дилан стремительно сбежал с лестницы, неся в руках фотоаппарат, - без него не очень бы получилось сделать снимок, правда? – он улыбнулся родителям и встретился глазами с сестрой. – Ну, что, крошка, готова к семейному фото?

- К счастливому семейному фото, – отец обнял её, расплывшись в своей самой очаровательной улыбке, и Сара, воспользовавшись моментом, прижалась к нему.

Дилан настроил фотоаппарат и подбежал к семье, обняв маму.

В тот момент Сара подумала, что нет семьи счастливее, потому что именно в их доме всегда царила та любовь, о которой писали в сказках, та любовь, которую все так старательно искали. Она улыбнулась. Сара обожала свою семью больше всего на свете, потому что здесь все жили чувствами, которыми был пропитан их дом, потому что здесь все жили искренне, не думая о том, что будет потом, а думая лишь о том, что они имеют сейчас. И она была бесконечно благодарна судьбе за тот подарок, который она ей преподнесла, и который она не променяла бы ни на одно сокровище на всём белом свете.

Сара так и не уснула этой ночью и поэтому в шесть утра бросила тщетные попытки хоть немного отдохнуть. Когда она вышла из комнаты, Дилан уже завтракал, что-то печатая в своём блэкберри.

Он поднял на неё свой взгляд и слегка улыбнулся: - Доброе утро, крошка.

- Доброе утро, - Сара налила себе сока и села на высокий стул, при этом, оглядев брата, - ты же сказал, что не работаешь сегодня?